Сколько раз говорила себе:
"Ухожу, не могу, не хочу, надоело!
Вот скажу тебе всё, вот решусь и скажу!"
И не смела, не смела, не смела…
И не смела, не смела, не смела…

Уилл пытался выравняться, понять где был верх, а где низ, но ничего не получалось. Слова вились вокруг него блестящей, искристой фиолетовой змеей. Голос ускорялся.

Прости меня за всё, что было,
Прости за всё, о чём забыл,
Прости, что я тебя любила,
А я прощу, что не любил.
Прости меня за всё, что было,
Прости за всё, о чём забыл,
Прости, что я тебя любила,
А я прощу, что не любил.

На последнем слове змея резко сжала его за горло и всё схлопнулось.

Уилл моргнул. Он стоял в центре светлой, шумной площади. Поселение, которое окружало площадь, по виду было то ли военным, то ли торговым. Домиков было немного и построены они были без всякого плана. Была видна земляная стена, которую, судя по свежей земле, недавно обновляли. Самыми заметными на площади казались стяги - многие зелёные с чёрным вором. Ворон нёс в клюве лавровую ветвь. Некоторые флаги были старыми и потрёпанными, другие совсем новыми. Ниже всех находились старые алые флаги с разной языческой символикой. На крышах некоторых домиков сидели занятые пряжей феечки, по улицам тут и там бегали дети. Было видно, что среди них много полукровок. Ещё была видна караульная башня с двумя воинами. Из тех мужчин, которые ходили по площади, почти все были рослыми, светловолосые и рыжие. Все имели при себе оружие и носили кольчуги. По кругу, стояли несколько торговых повозок с явно не местными товарами - тканью, едой, оружием. Откуда-то слышался лай собак, где-то блеяли овцы. Уилл увидел картину всего поселения как-то сразу и полностью. После подвала, китайского кабинета и поющей темноты она была очень светлой, немного золотистой и сочно зелёной. Воздух был свежим, солнце грело лицо и руки. Он повёл головой. Только через пару ударов сердца заметил, что совсем рядом кто-то напевал ту самую мелодию. Напевающей оказалась молодая фея с парой больших чёрных рогов, розовыми волосами и жирно обведёнными черным глазами. Очень красивая и как-то неестественно стройная.
- Мммм-мм-ммммммм, о, добрый день, комиссар! - Фэа приятно качнула рогами и кивнула на простую каменную плиту с высеченной надписью: "Так проходит мирская слава". - Трудно поверить, что стоите в легенде, правда? Здесь, на этой самой площади погиб сам Корвин Чернокрылый. Потому что никто не имеет права возвышать себя, не будь на то воли Бадб. Никто не смеет возвышаться среди равных. Но, конечно, воспитанные комиссары это знают?
- Комиссары никогда не отличались особым умом и сообразительностью, но намёк я понял. Здравствуйте, меня зовут Уилл. Знаете, я не думаю, что меня можно назвать стремящимся к возвышению, скорее ленивым. Вы не в курсе, что я тут делаю?
Феечка удивлённо моргнула.
- Ищете жену, комиссар? Наверное? Ниса вызвали обратно в полк - какие-то неприятности в Ирландии, - поэтому теперь ваш проводник - я. Титилил'та, к услугам богини.
Уилл повёл ноющими плечами. То, что он избежал праздника в городе пиявок было или великим благом, или ещё большим горем. Тут уж одно из двух. Ниса нужно было отблагодарить при следующей встречи. Он бы понадеялся, что в Ирландии речь шла не о войне, но там в своём роде, всегда была война. Лила - настоящее имя феи было трудно произнести даже в уме, казалась менее полезным проводником, чем Нис, но не ему было привередничать. Нужно было узнать, где именно находится жена, потому что пока что ничего не получалось. Слово "жена" до сих пор казалось немного непривычным. Уилл устало улыбнулся.
- Значит, будем знакомы. Здесь есть таверна? Мне бы привести себя в приличный вид.
- Даже несообразительные комиссары должны знать, что гостям - только лучшее, - укоризненно заметила Лила, беря его под руку. - Особенно когда они в неприличном виде. А раз мы в этом лагере - гости, да ещё такие замечательные, и начали с одной легенды, то пойдём никак не в таверну, а в домик самого генерала!
Последние слова она произнесла с восторженным придыханием.
Уилл позволил повести себя в неизвестном направлении. Компания феи ему нравилась, правда было сложно поверить, что Бойд окажется в таком вот городке. Наверное, речь шла о другом генерале или здесь просто был один из многих домов. Сейчас, после того, как он сам несколько часов ходил с лицом Циркона, было бы как-то странно его встретить.
- Тростника? Он в этом городке, или здесь просто есть его дом?
- Генерал легионов Бадб и Немайн Fuar a'Ghaoth, Canan Ard, магистр ордена архангела Михаила Архистратига Циркон, лорд Роберт Бойд-младший из Портенкросса - везде, где когда-либо присутствовал, - строго заметила Лила, сворачивая в проулок у фонтана, в котором плескались вместе с бельём три феечки. - А в домике он очень присутствовал, даже головой бился. Такое неизбежно оставляет след, правда? Странно, как так получается. Я хотела спросить, но ему так нравились мои стихи - весь один! - что не успела.
- Не знаю. - Улыбнулся Уилл, отрывая взгляд от мокрых фей. - Я не генерал, так что когда я бьюсь головой, след остаётся только на голове. А что за стихи, расскажете и мне?
Со стихами звучало немного двусмысленно, но он решил, что это пагубное влияние Активии. Оставить девушку вышло как-то само собой, но особой вины он не испытывал. Город был неплохим, а таскаться с ней ещё дольше Уилл всё равно не собирался.
Фэа задумалась, поджав губы.
- Генерал умолял меня рассказывать стихи только ему - такой ревнивый, представляете! - но, думаю, их можно рассказать и его присутствию, да? Так что слушайте - это всё равно не вам, хотя комиссарам, несомненно, тоже очень нужно культурно просви... присвищать? Присвищаться. Вот:
- Я шла и шла, и шла, и шла,
вперед тудой-сюдой.
Пока дошла - зима пришла,
с кудрявой головой,
А мой единорог тупой, и у него
колтунище седой!..
- Это потому, что ждал долго, и без меня не чесался даже о деревья, - радостно пояснила Лила.
- О, у вас даже единорог есть. - Удивился Уилл. - Замечательные стихи, думаю, можно даже считать, что я немного просветился.
Они подошли к каменному домику на окраине площади. Его стены были покрыты толстым слоем белой глины, на которой кто-то вывел углём квадраты, стрелки и круги. Всё было испещрено мелкими значками и, судя по всему, составляло карту боевых действий. Рядом, на небольшом удалении, стояли такие же домики, но этот казался особенно тихим и прохладным. Лила повела его через маленький дворик к двери. Внутри было очень чисто, пусто и прохладно. Почти всё место в доме занимала большая деревянная кадка для купания. В очаге на железных цепях висел котел. У дальней стены лежал укрытый навесом узкий топчан с одеялом из полосатых шкур. На стене, между топчаном и навесом был неумело нарисован портрет Циркона. Рисовал кто-то, явно, неопытный. Топчан был обнесён изгородью из красной ленты, завязанной кокетливыми бантиками. Туда, наверное, лучше было не лезть. Рядом стоял квадратный стол с забытой черной ладьей. Ни стульев, ни скамеек, Уилл не заметил.
Остро ощущалось, что он вторгался в чужой дом, где всё имело своё место и лежало в ожидании хозяина. Если подумать, такое ощущение вторжения было в целом от всего города, просто проявилось оно именно в этом домике. Так или иначе, он не собирался задерживаться или что-то ломать. Уилл бы, наверное, предпочёл таверну, но для того, чтобы вздремнуть, годился и здешний пол. Главное, чтобы место было безопасным - а в доме генерала его, наверное, никто бы не тронул.
- Такое ощущение, как будто Циркон был здесь ещё вчера.
- Время везде течёт по-своему, но - не вчера, - сорвав ленточку, Лила принялась сворачивать её в странный клубок, из которого торчали уголки. - Просто мы порой ценим прошлое больше, чем настоящее или будущее, хотя, наверное, стоило бы наоборот?
- Мы ценим прошлое, потому что переписываем его в памяти, о будущем можно помечтать. Ну а с настоящим приходится только мириться. Ну а вообще, я не знаю, как правильно, - Уилл подошел к очагу и осмотрел котелок. По виду, он бы совсем новым. Если в этом городе продаётся говядина, он купит огромный кусок и сварит вместе с костями. Может так удастся уберечь беленные стены. - Прошлое моё темно и полно стыда, будущее неизвестно, а сейчас я думаю о том, есть ли в этом городе мясная лавка.
- Конечно, - помедлив, Лила потянула за один из оставшихся кончиков, и лента развернулась в пышный алый цветок. - Налево от фонтана, потом направо, потом по диагонали назад, повернуть направо трижды от домика с красным балконом... если его ещё не перекрасили. Если перекрасили, то два раза, и оба налево. Лучшее ящеричье мясо в городе, хотя, конечно, его надо уметь выбирать. От отборных двуногих ящериц, выпасенных на окрестных лугах местными фэами. Вы умеете выбирать ящеричье мясо, комиссар? В нём очень важен цвет.
Уилл сокрушенно уронил голову, но неожиданно почувствовал исходящий от смолы приступ голода. Демон, судя по всему, одобрял ящериц. Интересно, он пробовал их до этого или просто любил новые вкусы? Вообще, если подумать, будущее его было во многом известно, и по своей темноте давала фору любому прошлому. Больше всего Уилла беспокоило то, как он будет объяснять Алетте, что она должна отдать Фицалану свою кровь, и как потом будет смотреть ей в глаза, когда кровью станут пользоваться для шантажа.  Это было хуже долга в гору золота. При том, что гору золота он мог только украсть, а он не воровал, даже когда жил намного беднее. Захотелось пройтись по городу самому. Уилл поднялся.
- Понадеюсь на честность продавца, скоро вернусь.

Лавок в городе было немного, видно было, что их ещё просто не отстроили. По улица гуляло много вояк, некоторые были трезвыми, другие не очень. Глаз радовали самые разные феи, бегали дети. Бросалось в глаза отсутствие стариков. Вообще, чувство было такое, как будто город начали отстраивать не так давно, хотя старых домов тоже хватало. Светлость места и приятный ветерок медленно сдували плохие мысли. По крайней мере, он знал, что кровь не используют во вред Алетте. Возьми он золото из монастыря, это было бы не столько воровством, сколько другим распределением средств между теми, кто боролся за трон. Вообще, с этим нужно было разобраться. Дика явно собирались посадить на престол, и Уилл не знал, как к этому относиться. С одной стороны, он уже неплохо знал Фицалана, и из того, наверное, даже вышел бы хороший монарх. По крайней мере, не хуже нынешнего. С другой стороны, Дик, судя по всему, собирался воспользоваться поддержкой католиков, а это значило конец Реформации. Дик был ставленником Бадб, а это значило, что на троне будет не христианин. Спорно, конечно, мог ли он назвать добрым христианином самого себя, но это всё равно смущало.
И этот город создавал какое-то смутное впечатление, как будто войска готовились для отправки в Англию. Это, наверное, было не так, потому что готовься Бадб захватить страну армией, она бы не пыталась сделать Фицалана королём. С другой стороны, такими темпами могло дойти и до войны, а там бы пригодились и войска. Отец Алетты, наверняка, остался бы на стороне короля, и это добавляло хреновости всей ситуации в целом. Уилл подошел к одному из торговцу одеждой.
- Добрый день, вы принимаете английские монеты?
Торговец кивнул было головой, но в разговор вмешался один из вояк, что крутились неподалёку.
- Из-за пелены? Кто таков?
Мужчина был рослым, как и все здесь, темноволосым и сероглазым.
"А это что за придурок, разве он не видит, что я в середине сложных моральных изысканий?"
Уилл вздохнул.
- Зовут меня Уилфред, попал я сюда по своим делам, остановился в гостях у генерала.
Стоило ожидать, что в городе, где были одни военные, к нему кто-нибудь, да пристанет с вопросами.
Вояка покосился на него, точно услышал и про придурка, и про изыскания. Пожал плечами.
- Смотри только, чтоб фейки не растащили, - хмыкнул он. - А то снова наведаются чистоту наводить. А там - ты.
- Ну мимо тебя же они как-то проходят, значит, и я переживу. - Уилл мгновение боролся с желанием ещё как-нибудь нагадить солдату, но переборол себя, устало выдохнув. - Слушай, я не собираюсь никому мешать и скоро уеду.
Не было у него желания нарываться на драку прямо посреди улицы. Достаточно его били за последнее время, да и поесть так бы вышло не скоро.
- Ага, - согласился солдат, - уезжай. Не задерживайся. Английским приблудам тут не рады.
- А то он, может, из тех, которые Фэйрли сожгли? - Вмешался другой, цепко оглядывая Уилла. - А себя за гостя лэрда выдаёт? Подслух?
- Отстаньте от ребенка, - пробурчал третий, легко взваливая на плечо бурдюк, в котором что-то булькало. - Идём. Моя Малиналь уже столы накрыла.
- Монеты я твои приму, - вздохнул торговец, проводив их взглядом. - Только за полцены. В них серебра нет, считай. И золото грязное.
Это был произвол и страшное неуважение к реформам Его величества. Уилл, конечно, понимал, что шиллинг постоянно дешевел, но не в два же раза. Из-за разговора с солдатами городок сразу стал казаться недружелюбным. Судя по всему, в Фэйри была какая-то провокация, а из-за этого могла начаться война. Когда он выбрал себе пару штанов и рубашку, оказалось, что цены на одежу в Туата были в несколько раз ниже, чем в Англии. Так что в итоге он взял две пары штанов и две тёмные туники с золотой кельтской вязью. За этим последовала страшная ошибка - он подумал купить запасное платье, на случай если одежда Алетты за это время порвётся или испачкается. Торговец несколько минут выкладывал свой товар. Некоторые платья были похожи на неприличные ночные сорочки - в таких ходили многие феи. Некоторые были старомодными и закрытыми. Некоторые выглядели в несколько раз дороже королевских. Ни торговец, ни он не знали, что было модно у дворянок. Уиллу бросилось в глаза только красное платье, которое как будто было сшито на очень красивую вампиршу. Тёмно-красный цвет к низу переходил в чёрный, были вторые рукава, уборы и куча украшений, названий которым он даже не знал. При этом платье совсем не выглядело вычурно. Уилл хотел купить его Алетте, но потом подумал, что точно не угадает с модой. В итоге всё-таки взял платье, но чтобы подарить Лиле. Оно бы ей подошло, и фея наверняка не стала бы ворчать из-за подарка. В дополнение к купленному торговец достал из под прилавка пару феевских сапог, как будто бы склеенных из двух рыжих кленовых листьев. Уилл взял с прилавка кусок полотна, в который уложили всю одежду.
- А что случилось в Фэйри?
- А там никак не отмоют посуду... - начал было торговец, но тут же осёкся. - Э, прости, это из другого мира. Что случилось, что случилось... вот была Фэйрли, а потом не стало. Всех, стало быть, кто там жили. Некромаги порезвились. Теперь вот лэрд заново строит.
- Фэйри, Активия, Данон... - Уилл вздохнул. - Так если это некромаги, то причём тут Англия?
Интересно, о каком именно лэрде шла речь.
- А кто же ещё? - изумился торговец. - Неужели правильный шотландский некромант такое сотворит? Не-ет, точно англичане.
С таким же успехом он мог винить во всех грехах на свете шотландцев, потому что где это видано, чтобы англичане грабили и убивали. И даже будь некромант англичанином - а он мог быть и французем и даже, прости господи, поляком, - при чём тут были все остальные англичане? Если ворчать и приставать на улицах начинали из-за такого, то настоящая провокация моментально бы развязала войну.
- Понятно. В любом случае, спасибо за сапоги.
Уилл взял вещи и пошел в сторону кузни.

Было очень темно, но темнота медленно стала рассеиваться и из страшной стала почти уютной. Пахло коровами и навозом. Уилл поднялся на ноги. Он был в коровнике, очень чистом, хоть и тёмном. Одна из привязанных у кормушек коров - белая с рыжими пятнами, поглядела на него и грустно замычала. Сзади послышался женский голос.
- Ой, комиссар, вы такая лапочка... хи-хи, - Лила выглядела, как Лилли Каффли, и говорила, как она. - Помнится, Великая Королева тоже превращалась в корову для этого затейника, Кухулина. Он так любил её убивать, хи-хи! Шалун! Но такой умный! И мужественный! Настоящий герой!
Больше всего это походило на шутку богини. Выходило, что либо Морриган устроила такую ловушку, либо Лила отправила его не туда. От самой мысли, что над его женой могли так издеваться, хотелось скрутить кому-нибудь шею.
- Вы специально выбрали голос, который я терпеть не могу?
Уилл прошел к выходу из коровника - нужно было узнать, где он.
Снаружи был манор отца Алетты! Похоже на Морриган - спрятать дочь в коровнике, прямо в маноре отца. Ну или по крайней мере, заставить его подумать, что она так сделала. От злости на богиню и на то, что виноват был он, хотелось кого-нибудь убить. Уилл не понимал, чего такого он мог сделать Морриган, чтобы она так ему мстила.
- Не входить. - Он закрыл дверь и повернулся к Лилли. Та гладила рыжую корову. Эта зараза тоже была загадкой - была ли она Лилой в другом образе или кем-то совсем другим. Так или иначе, другом она не была.
- Ну и к чему это?
- Что?
- Ну не святой Антоний на каурой блохе. - Уилл даже не мог с уверенностью сказать, была ли это перевоплатившаяся Лила, кто-то другой, или совсем сбрендившая Морриган.
- Святой Антоний?.. Ой, какой вы шутник, комиссар, хи-хи. Я - всего лишь глупая фрейлина, и не понимаю замыслов божества - это остаётся таким вот мужественным, героическим мужчинам. А мне остаётся только понимать вот здесь, - Лилли приложила ладошку к животу, - правильное и неправильное. Иначе кому нужна была бы такая умная женщина?
Уилл не особо слушал, снимая амулет с руки и пряча его в мешочек. Браслет мог по разному отреагировать на приближение к Лилли. Он сделал два шага и, подставив ногу, уронил фрейлен на землю, придерживая за платье, чтобы она не разбила себе голову. Прижал к полу рукой, и засунул в рот вытащенный из сапога нож, так чтобы Лилли любым резким движением сама вспорола себе щеку. Девушка только изумлённо ойкнула, когда он её ронял и послушно замерла на полу. Уилл тоже замер. Наверное, так чувствовал себя лекарь во время операции - нельзя сделать ни одного лишнего движения.
- Предупреждаю - щеки у тебя две, подумаю, что врёшь - порежу одну и подставлю нож ко второй. Ты хочешь сказать, что мою жену превратили в корову? Кивни два раза, если да. Осторожно.
"Хе-хе-хе".
-  Хе-хе-хе,- пробулькала Лилли и кивнула - и кивала долго, вытягивая шею.
Щека распалась под лезвием, открывая мелкие острые зубы, затем кончик ножа зацепил глаз, и тот вытек из глазницы, укоризненно глядя на Уилла зелёной радужкой. Светлые кудри разметало возникшими из ниоткуда витыми рогами, и Лила жутко улыбнулась.
- Я сакова н фафавива. Мавьчик.
Даже при том, что крови в разрезе и за ним почти не было, а та, что была - переливалась серебром и как будто испарялась, от зрелища Уилла передернуло. Даже жгучая злость отхлынула. Он, явно, прижал к земле кого-то очень опасного. Сам бы до этого не подумал, что может так сделать. Но превратить его жену в корову! Всё равно давать заднюю было поздно. Да и какая разница, если этот кто-то был ему врагом. Судя по всему, Лила служила великой королеве, то есть старшей из сестёр - Морриган. Зачем тогда был весь этот цирк? Ничего ценного у него с собой не было, быстрей искать гривны от этого он бы не стал. Разве, что Лила хотела вытащить из него демона. Но сейчас было не до этого. Вопрос - могло ли ножевое ранение навредить кому-то, у кого даже кровь была серебряной. Убить его было намного проще. Уилл постарался, чтобы его рука не дрогнула. Нож так и остался у шеи феи.
- Тогда где моя жена?
- Неблагодарный celie bo, - разборчиво прошипела Лила. - Я, Thithaelael'tah, проводник, спасла от крыс, привела тебя туда, куда звала кровь, впитавшаяся в твой coileach daonna bhod. А ты... мальчишка. Невоспитанный. Невежливый. Непонимающий. Не-не-не-не, сплошные не, почти как Птичка, прежде чем смогла стать - да!
Она захихикала.
Фея говорила всё быстрее, плоть на щеке сомкнулась, как вода, не оставив даже шрама. Вместо правого глаза так и зияло тёмное углубление, но левый смотрел прямо на на него. И от этого взгляда он... умирал. Уилл чётко ощутил, как из него выходит жизнь. Ударов через десять сердце остановится и он умрёт. Убить фею не выйдет, уж точно не ножом. Он шмыгнул носом - время от времени смерть казалась не самой плохой перспективой.
- Богиня не обрадуется, если вы меня убьёте. Всё-таки я ей должен, из-за чего всё это и происходит.
Уилл попробовал убрать нож обратно в сапог и поднять, но ни в руках, ни в ногах совсем не было сил. Нож упал на землю, а он сам только приподнялся и сразу свалился на землю, рядом с феей.
Раздалось шуршание, а спустя миг Лила наклонилась над Уиллом. На губах её плясала усмешка, но глаз чуть посветлел, остановив Уилла на самой границе света и тьмы, в шатком равновесии.
- Одно неудовольствие, два неудовольствия, три неудовольствия! Нож и плётка, рот, спина - вот и начата игра! После какого по счёту недовольства становится всё равно, а, commissarius? Но какая я невежливая! Даже не здоровалась, как полагается, не со всеми, а невежливых феечек надо наказывать, надо воспитывать! Плохая Титилил'та, плохая глупая Птичка, когда-то бывшая не глупой и не Птичкой. Знаете, что, комиссар? Иногда чужое недовольство или своя смерть перестают иметь такое значение, правда? А уж когда сначала угрожают собой, а потом - другими, то и вовсе. Что же вы бросили нож? Что же не растоптали глупую птичку могучим человечьим волшебством? Ой, вы же не можете ответить, какая я глупая! Значит, надо спросить другого, кто ответит.
Нетерпеливо рванув лиф платья так, что оно разошлось по шву, щедро открывая грудь, Птичка выхватила флейту - то ли из воздуха, то ли из своего тела, и дунула. Звука не было - скорее по телу прошла глухая глубокая дрожь, отзывающаяся в самом нутре. Раз-два-три, раз-два-раз, раз-раз-три...
Она, видимо, собиралась вырвать из него демона. Странно, что фея не сделала так раньше, может, боялась что сбегутся воины? А сейчас он даже не мог кричать. Сознание, обычно быстрое и каскадное, как будто каждый раз проваливалось на полушаге. Чувство было такое, будто он ходил по снежной корке, и каждый шаг давался с трудом. А ещё была какая-то странная апатия. Уилл пытался прорваться через эту завесу, чтобы ответить, но не мог. Хотелось послать фею к чертям, спросить с чего она так возмущалась, если с самого начала хотела вырвать из него демона. Но как бы он не злился, что бы не силился сказать - всё тонуло и расплывалось.
- На... хе...
- Что-что? - Титилил'та отвела флейту от губ, и Уилл смог вздохнуть свободнее без сжимавшей грудь беззвучной песни. - Нам херово? Да! А будет ещё хуже. Семь бед - семь нот, а мелодия всё равно одна. Вы знали, комиссар, что змеи слушаются музыки почти как крысы? А у вас внутри целая стая! Клубок! Как думаете, стоит такой демон мёртвого комиссара? В конце концов, вам не всё ли равно, как отдавать - простите, не отдавать - долги? Так что...
Она набрала воздуха и Уилла пронзила протяжная долгая нота, за которой пришла боль.
Он ощутил, как смола расползлась по его нервам, проросла в позвоночник, поднялась вверх по шее и врезалась в мозг. Как будто внутри было дерево, и его корни вросли в каждый уголок тела. Мельче и мельче, до того, что он вообще не мог их различить. Это было мерзко.
Когда смола начала двигаться, она стала передавать вибрацию нервам, и от этого по всему телу загудела страшная боль. И чем дальше от груди расходилась вибрация, тем меньшая часть его тела не пылала болью. Как лист бумаги, который горел от середины к краям. От боли сознания сначала прояснилось, а потом, когда смола стала отдираться от нервов, размазалось. В голове, как горящий заживо человек, металась одна единственная мысль - "больно". Она ударялась о стену, бежала к другой, каталось по полу и визжала. Он бы содрал себе кожу с лица, если бы мог двигаться, но Уилл не мог пошевелить даже губами. И это было самым страшным - он не мог двигаться или кричать.
Хотелось умереть. Идея о смерти хороводом плясала в голове, и каждой в хороводе была смерть. В этот момент со скрипом отварилась широкая дверь коровника. Уилл увидел много ног. Вибрация симбиота резко затихла, и он смог поднять взгляд на толпу ухоженных крестьян и крестьянок. Во главе стояли староста, и красивая молодка с косой до пояса и караваем на белом полотенечке в руках. Следом кто-то тащил кувшин. Староста громко и официально заговорил.
- Молодой господин, доброго денечка! И чтоб с госпожой нашей, значит, все ладно и складно! Вы поладили или ка... ааа?!
Не договорив, он подавился словами.
Уилл уронил голову обратно на землю. Ему уже не хотелось не думать, ни жить. Лишь бы боль ешё больше отступила, и перестала отражаться от одной части тела и лететь в сторону другой.
Титилил'та резко обернулась, вскочила одним движением и выпрямилась во весь рост, глядя на крестьян гневно и мрачно. Те замерли, кажется, даже не дыша. У девушки с караваем отвисла челюсть, а глаза внезапно налились кровью. Хлеб упал на грязную землю, а фэа заговорила высоким, звенящим голосом.
- Как вы смеете?! Как вы, bàn le bàn, смеете смотреть так на меня, в чьих жилах течёт кровь Балора?! Как вы вообще смеете смотреть, почему не падаете ниц и не расползаетесь, подобно безмозглым червям, в которых и превратились?! Или думаете, что ваши взгляды сотрут меня из мира, потому что в них та же вода, что и в ваших сердцах?! Нет!
Она резко взмахнула рукой, и Уилл эхом чужой магии почувствовал, как внизу, далеко-далеко под спиной, куда глубже самого глубокого колодца что-то... сдвинулось. Что-то... начало рваться. Дрожь ещё не дошла до коровника, но уже начиналась...
Боль медленно отступала, по мере того, как симбиот с отчетливым недовольством занял своё место. Уилла несло из стороны в сторону, а приближающееся землетрясении отдавалось какой-то глубокой, бессознательной тревогой во всё теле. Как же это было больно. Он смог подняться на одно колено. Не могло быть больнее, чем только что. Первой мыслью было - попытаться снести фее голову мечом, какой бы страшной она сейчас не была. Зря он не попробовал воткнуть нож ей в оставшийся глаз. Зря, зря, зря. Крестьяне под взглядом феи стали превращаться в страшных полу-мертвецов, некоторые попадали на землю. Видно, это имел ввиду Дик, говоря о воде. Или это сказал Циркон?
Уилл с трудом перевалился на другое колено. Сейчас в маноре начнётся землетрясение, здания обрушаться, погибнут люди, если среди них были живые. Может, развалится вообще всё. И он не может это остановить, и не смог бы имей хоть в десять раз больше сил, не то что теперь. Он попробовал собраться с силами, чтобы встать. Может всё и разрушится, а его убьют до того, как он вытащит меч, но он попробует снести ей голову. Всё равно это лучше, чем объясняться, почему разрушен манор.
Белая корова ткнула его носом, лизнула в ухо и грустно вздохнула. Если это и правда была Алетта, то кидаться на фоморку с мечом, до того как вернёт ей прежнюю форму, Уилл не имел права. Он выдохнул. Всё это время эхо толчков накатывало волнами, каждая сильнее предыдущей. Значит Лила была фоморкой - рабыней Морриган, и до этого она пыталась выполнить задание, не прикончив его. Ну тут уж ничего не поделаешь, то что она действовала не по своей воле, не означало, что он ляжет на пол и будет корчиться в агонии сколько нужно, пока не умрёт. Из-за надвигающихся толчков, вместо слабости и эха боли, тело заполняло лёгкое чувство эйфории. Его как будто поднимало и несло на гребне волны. Выше и выше, быстрее и быстрее. Фоморка продолжала грозно смотреть на изуродованных крестьян. Уилл движением руки, попытался преломить одну из волн так, чтобы она откинула Лилу в стену. Нужно было вывести Алетту.
Волна легко изогнулась и хлёстким ударом откинула Лилу к стене. Фея глухо ударилась, и на неё тут же напросились крестьяне. Фоморка начала их раскидывать, что-то насвистывая. К свисту как будто из далека стало добавляться ржание, совсем не похожее на лошадиное. Поднимаясь, Уилл словил недобрый взгляд Лилы. Такой недобрый, что даже белая корова заволновалась. Он, с трудом шагая, повёл корову к выходу. Несмотря на доносившиеся из глубины волны, сил в ногах совсем не было. Уиллу то и дело казалось, что он сейчас свалится.
На улицу Уилл выбрался, получив чьей-то оторванной рукой по голове. Увидев, что происходило снаружи, он пожалел, что не остался в коровнике. Во дворе манора происходило что-то вроде библейской битвы. Уродливые твари рвали на куски обратившихся в нежить крестьян. Прямо перед ним огромный единорог с восьмью ногами, двумя пастями - одна в другой и щупальцами рвал какого-то невезучего мертвяка. Взгляд у единорога был очень, очень недобрый. Другие твари, у которых из разных мест торчали лисьи хвосты и щупальца, виднелись порезы и шрамы, тоже добрыми не выглядели. Вокруг брызгала кровь, висели клубы ядовитого дыма, летали оторванные конечности и комья земли. Единорог, со спутанной гривой и уцелевшей на шее синей ленточкой, видимо, был воспет в том самом стихотворении. Хвост, по виду, когда-то был чёсан и убран, но теперь больше походил на дранный флаг. Бывшие крестьяне тоже не отставали - рвали шкуры противников когтями и клыками. Многие были покрыты шерстью и походили на перевёртышей. В общем, не хреновое место он выбрал, чтобы оставить спасённого ребёнка. Уилл, испачканный гнилой кровью, не знал, относиться ли к крестьянам, как к своим. Мёртвые, не мёртвые, а раз они защищали его и Алетту - значит были своими.
В отдалении послышался стук копыт и хрип загнанной лошади.
- En-cu-lé, - потрясённо выдохнул сэр Рольф, сваливаясь с неё. Его одежда была забрызгана весенней грязью. - Ta mere la pute, что ты здесь натворил? Где Алетта?
Зря он не бросился на Лилу с мечом. Оказывается то, что он выжил, было несчастливой случайностью, почти горем. Уилл выдохнул.
- Случилось нападение фоморки. Она сказала, что Морриган превратила Алетту в корову, поэтому я пытаюсь её увести. - Уилл бы предпочёл, чтобы Рольф сейчас достал меч и просто метнул в него. Это бы избавило от огромного количества проблем.
- Чудесно, - согласился с ним Рольф, оглядывая побоище и устало опускаясь на развалины телеги. - Значит, ты считаешь, что самая удойная моя корова, которую кличут Ромашкой - твоя жена?
Из под земли вырвалась струя воды, и разрезала, стоявшую до этого в проходе, крестьянку. Такие же струи стали появляться тут и там, разрезая крестьян. То, что Рольф окружил себя мертвяками, было отдельным вопросом, но пока он не нашел Алетту, Уиллу было всё равно.
- Я ничего не считаю и не очень разбираюсь, какие из коров у вас самые удойные. Мне проще вывести корову из коровника, чем потом жалеть, что мою жену убила взбешенная фоморка. Ну да теперь всё равно придётся идти обратно. Вы не против? - Уилл зло махнул рукой, до предела изогнув одну из волн прямо под единорогом. Вибрация всё усиливалась, и волны теперь ощущались отчетливее, даже без магии. Земля под тварью взрылась и метнула единорога на одну из водяных струй. Тварь пролетела над струей и ударилась о землю, сломав себе ноги.
- Я - против, - Рольф лениво пошевелился, поднимаясь на ноги. - Во-первых, если ты еще хоть одну эту тварь прихлопнешь, я оторву тебе всё, чем ты обещал сделать мне внуков и помещу в баночку. Оно может работать и без тебя, поверь. Во-вторых, если ты не знаешь надои собственных коров - ты херовый хозяин, сын мой. Ну, и в последних... Моя дочь - та еще курва. Даже не знаю, в кого уродилась. Не иначе как в прабабку испанскую. Но это не значит, что ты должен её терять! А теперь сядь и подумай, где и как ты будешь её искать, пока я попытаюсь говорить с этой твоей... фоморкой. Для войны еще рано.
Уилл секунду, прищурившись, думал, не метнуть ли ему точно так же господина-отца в струю воды, а потом обвалить на фоморку коровник и ещё пол манора. Волны всё усиливались, так что это было легко. Худший день в его жизни - это день, когда он решил стать комиссаром и уехал и Лондона.
Уилл вскинул руки, сделал несколько шагов и сел на землю, изогнув её в удобную кочку.
- Вы, моё неразумное дитя, прежде расскажите, почему вы считаете, что некая древняя богиня, которую богобоязненный христианин должен называть только демоницей - и никак иначе, вознамерилась мстить... так, - Рольф потрепал корову за ухо и та блаженно вздохнула. - Где вы потеряли Алетту?
Он мгновение подумал, подтянул за поводья свою кобылу, на которую алчно косился единорог, и вытащил из седельной сумки флягу. Сделав долгий глоток, Рольф всучил её Уиллу.
Уилл мгновение смотрел на флягу. У Рольфа, видимо, был избыток крестьян и маноров, раз он настолько никуда не спешил. Уилл взял флягу и сделал глоток - внутри была яблочная настойка на роме. На душе было тошно, а из-за накатывающих волн, казалось, что проще всего избавиться от этой тошноты, что-нибудь разрушив.
- В городе, где я принес оммаж, я встретил старуху и нанял её, чтоб прибралась в церкви. Она оказалась... демоницей и решила, что теперь я должен ей какие-то древние гривны. Могла бы хоть выдумать что-то поинтереснее, раз повод всё равно не нужен. Алетту я потерял, когда нас схватили паписты, когда я очнулся её рядом уже не было, а демоница одним из солдат напомнила про долг. Это при том, что по её же словам, времени у меня ещё до осени. Из комнаты, где её держали католики, Алетта просто исчезла. Ну а дальше - Туата, подмена проводника на фоморку и возращение сюда. - Уилл сделал ещё один глоток и вернул флягу Рольфу. - С ней, кстати, скорее всего, можно договориться - у демоницы она на правах рабыни и своим положение не довольна. Может, просто не к кому перебежать. Ну да это не моего ума дело, а у вас такими темпами не останется крестьян.
Толчки усиливались, и если Рольф хотел говорить с Лилой, то лучше ему было этим заняться до того, как начнут рушиться здания. По крайней мере, Уиллу нужно было чтобы уцелела голубятня. Нужно было узнать, всё ли хорошо с матушкой, раз Морриган зачем-то решила его убить.
- У нас, сын, крестьян еще три кладбища, - цинично заметил тесть, отбирая флягу и снова прикладываясь к ней. - Я уж не говорю про другие поместья, хотя это, чёрт вас раздери, я люблю больше других. Здесь родилась Алетта.
Ответить Уилл не успел. Лила вприпрыжку вышла из коровника, подкидывая чью-то руку с длинными синеватыми ногтями. На заляпанном кровью лице плясала усмешка, а под разодранным в лоскуты платьем виднелась нетронутая белоснежная кожа.
- Как вы невоспитанны, комиссар, как невежливы! Толкать даму, оставлять в обществе скучного мёртвого ещё недавно человеческого быдла, фу! Что бы сказала об этом ваша матушка? А это кто?.. - вглядевшись в Рольфа, она ойкнула, уронила руку и задвинула её за спину, после чего отвесила шутовской поклон. - Ой, athair marbh! Какая честь! Титилил'та, к услугам Великой Богини.
Уилла веселье феи не впечатлило. Слабо он, однако, её впечатал, раз фоморка так быстро оклемалась. Ну, сейчас по крайней мере можно было посмотреть, какие были отношения между теми, кому служил Рольф, и богинями. Раз уж он всё равно ничерта не мог.
- Рольф де Манвиль, к вашим. - Рольф откланялся в той же манере, швырнул флягой в Уилла и пошел навстречу фоморке, ничуть не смущаясь грызнёй своих мертвяков с единорогами, дрожью земли и пробивающимися то тут, то здесь струям воды. - Спешу извиниться за дурное воспитание своего сына, не сумевшего быть гостеприимным, и за своих слуг. Однако, мальчик утверждает, будто это вы напали на него, а ваша госпожа обратила мою дочь в корову. Разумеется, столь очаровательная леди, как вы, не могла, но?..
Лила вздохнула.
- Nàire nan spaniards... - она перевела взгляд на Уилла и сузила глаза. - Разве я первой сунула вам в рот мерзкий христианский нож, комиссар? Разве я первой сбила с ног? И откуда маленькой глупой птичке, которая может лишь петь в зарослях терновника, знать поступки Владычицы Душ, Разрушительницы и созидательницы? Титилил'та лишь открыла путь к крови, пролитой в брачную ночь.
Уилл поднялся, отряхивая штаны. Ему не нравилось это место и этот разгрвор. И особенно то, что ему нужно было оправдываться, после того, как его дразнили превращением жены в корову. Отдельный вопрос, почему кровь вывела туда.
- Вы мне лучше скажите, жив ли Нис и зачем уважаемой маленькой птичке, невинной и мирной, притворяться моим проводником и вытаскивать из меня половину нервов на живую?
- Он всего лишь мальчик, добрая госпожа, - вздохнул Рольф, заступая собой Уилла. - Юноши вспыльчивы, в них жарко кипит кровь.  И это хорошо, ведь они успевают сделать тысячу ошибок до обеда. Это ли не жизнь, недоступная таким старикам, как я? Намедни довелось говорить с вашим - вашим ли? - генералом. И, право, я предпочел бы вместо него вот такого юнца. Но речь не о том. Мы, Манвили, оскорбили вас. Будет ли достаточной вирой моё разрушенное поместье?
Словно в ответ, земля дрогнула особенно сильно, и крыша поместья, видневшаяся за деревнями, покосилась и плавно поехала в сторону. Где-то там же забил высоченный фонтан воды.
- Да чего этому Нису будет, - Лила задумчиво поглядела в ту сторону и потупилась. - Что-то он сказал, когда я портал перенаправляла... что-то... сейчас... а! "Терпения тебе, жрица!", кажется, так. Почему бы?.. Но любезный хозяин, поместье, кажется, развалилось только наполовину, а обида - она полная, кругленькая, как луна.
Рольф вздрогнул и побледнел.
- Зато у меня теперь есть фонтан, - не менее задумчиво согласился он. - Что вы хотите за него? Всякая обида должна убыть, как месяц в новолуние.
Уиллу только и оставалось, что стоять в стороне и слушать, ну ещё поглядывать на разрушенное здание. Жаль, его комната была не такой уж и плохой. Нис шутил смешно, то что Алетта намазала кровать коровьей кровью, было и того смешнее. В общем, ухохочешься. 
- Чего же может хотеть глупая птичка?.. - Лила задумчиво глянула на пострадавшего единорога, который занимался отращиванием новых лап, взглянула в небо, словно пытаясь найти там ответ, а затем легко пожала плечами и кивнула на Уилла. - Его свободу.
Уилл скрестил руки на груди, но промолчал. Фоморке скорее пришлось бы доломать поместье до конца, тем более что войны и соотношения сил его сейчас не волновали.
- Помилуйте, добрая госпожа, - Рольф пошире расставил ноги, точно готовясь к долгому стоянию. - Не могу ведь я отдать сына в рабство. Он у меня пока еще единственный. И, боюсь, совершенно неповторимый. К тому же, он рыцарь, баронет, комиссар Реформации. Но помнится, я читал что-то такое в "Галльских войнах"... Илоты, а? Воины-жрецы? И не лично вам, но богине? Вдобавок, чья-то свобода - цена дорогая, закрывающая не только обиду, но и, скажем, проводника к Алетте для Уилла. Вы ведь не откажете в чести быть проводником у приемного сына моего рода?
- Мне кажется, я ни в коем случае не достоин такой чести. В смысле, быть илотом или рабом.
Они могли убить Уилла, если догонят. На рабство он бы всё равно не согласился. Тем более, всё это вообще походило на шутку, если Алетту похитила сама Морриган, или если Морриган прислала Лилу, чтобы вырвать из него демона. Может быть, Рольфу и нужно было любой ценой оттянуть войну, но Уилл от этого в рабство не захотел.
- Великой госпоже ворон виднее, кто достоин чести, а кто нет.
Лила тронула корову пальцем, и та отпрыгнула, негодующе замычав - на шкуре остался кровавый след. Фэа же сунула палец в рот, облизала и довольно кивнула.
- Да, та самая кровь, с брачной ночи, rudeigin dòigheil a tha a ’coimhead a-steach don fhuil agus an àm a dh’ fhalbh, agus aig an aon àm a ’snìomh gu не ошибается. Значит, сэр Рольф де Манвиль, вы отдаёте Госпоже этого дхойне как отец?
Рольф вздохнул и отступил на шаг, достаточный, чтобы крепко обнять Уилла, разворачивая к себе лицом.
- Послушайте, сын, - прошептал он едва слышно, так, что слова скорее угадывались, - вы знаете, что такое гамбит?  Добрая госпожа, - это адресовалось уже фоморке, громко, - мой мальчик еще не готов принять эту честь. Но по праву главы рода я отдаю его в служение Морриган, как только она потребует этого.
Уилл потёр переносицу. Значит, его согласие даже не требовалось. Ну так даже лучше, по крайней мере так, он не терял свою душу. Священник или раввин сказали бы, что он уже потерял душу, если на этом месте не умер от возмущения, но Уиллу казалось, что Бог в этом отношении был понимающ. На рабство он не согласился, но выбор оставался всё тот же - попробовать сбежать, подставляя под удар Рольфа и мать, или промолчать. Да, так однозначно было больше шансов уберечь мать - Лила достаточно чётко дала это понять. Уилл окинул взглядом поле боя - на взрытой земле лежало несколько мёртвых единорогов, целых крестьян не осталось вообще. Значит, и сражение они сейчас бы проиграли. Уилл вздохнул.
- Сэр Рольф, не могли бы вы поднять одного из крестьян?
Рольф небрежно махнул рукой и меньше чем через минуту откуда-то со стороны на четырёх лапах прибежал лисочеловек. Подгнивший, потрёпанный, но достаточно прыткий. С тем, что его отец - некромант, ещё нужно было пообвыкнуться. Уилл подошел к мертвяку.
- Найди ведро побольше, и набери крови одного из павших в бою единорогов. Как наберёшь - принеси ведро мне. В присутствии Лилы единороги не были тварями, и даже были "павшими".
- Никто не готов к такой чести, - Птичка, молча наблюдавшая за манипуляциями, качнула рогатой головой и перевела взгляд на Рольфа. - Входят ли в договор проводы до резиденции михаилитов? Покрывает ли на самом деле это служение - великая честь, каковой добиваются многие и долго, а получают столь малые! - время, силы и неохотное желание? Окупает ли этот наглый грабёж останков моей невинной и такой красивой свиты? У глупой скучной Птички не хватает фантазии, чтобы представить достойную плату за подобное. С другой стороны, не глупой женщине спорить воображением с истинными рыцарями?
- Увы, истинных рыцарей не осталось, добрая госпожа. Они канули в Лету вместе с королём Артуром, мадам Аквитанской и Ричардом Львиное Сердце. Верно ли, что король Артур спит мертвым сном на Авалоне, но  готов проснуться, когда отчизне будет грозить опасность? Если так, передайте ему, что настало время. Впрочем, я не генерал божественных легионов, и предложить мне больше нечего.  Ваша красивая и невинная свита, осмелюсь заметить, уничтожила моих полезных и трудолюбивых крестьян, а ведь сейчас время сева! Кто будет сеять хлеб? Но ведь я не требую возместить упущенную выгоду! Более того, отдаю единственного сына и наследника! А проводы - входят. Ибо добрая госпожа - проводник! К слову, милый сын, а зачем вам в резиденцию?
Рольф улыбнулся Птичке, единорогам и Уиллу, почтительно поклонившись фее.
Потрёпанная тварь с отваливающейся челюстью подтащила к нему доильное ведро, полное крови. Ведро медленно начинало дымиться. Уилл косо улыбнулся. Ещё бы у этих тварей была нормальная кровь.
- Меня пригласил глава ордена, чтобы поговрить о делах мирских, суетных и прибыльных. Лучше и не скажешь... - Уилл топнул носком сапога по земле, метнув три камня в одну точку. Изменил текстуру, так что те, ударившись слепились в подобие куска глины, крутанул слепок, поочередно меня консистенцию отдельных частей, пока не вышло каменное ведро. Он обратился к фее. - Но если леди не против, я бы попросил сначала вернуть меня в деревню. Кто знает, может, хороший меч сделает полезным даже меня.
- Если вы что и упускаете, сэр Рольф, то только воспитание сыночка, ухитрившегося задолжать вообще всем вокруг так, что даже богам гадко. И продолжающего в таком же духе. Леди против новых долгов, ибо перевесилась чаша сия, и двоих этой лошади не свезти, - фэа сладко улыбнулась Уиллу, присела в реверансе перед Рольфом и потупила глаза. - И если разбирательства свиты со свитой - их дело, то помилуйте, милорд, у вас теперь взамен водопровод лучше римского! Свежая, чистенькая вода. И... заливные луга, как где-то там. Почти. Согревать, боюсь, уже вам.
- Сын, вы путаете проводника и ломовую лошадь. Такая хрупкая леди не утащит вас и ведро. Возьмите новый меч в оружейной.  Но, милая госпожа, если я бы кого и согрел, так это вас, - улыбка Рольфа была не менее сладкой. - Однако, щадя ваше целомудрие, не стану даже помышлять. Сердечно благодарю, из этих лугов получатся великолепные выпасы. Полагаю, мы договорились с вами, добрая госпожа? Проводник для Уилла, отдающего свою свободу, честь и помыслы великой богине Морриган, взамен этой услуги и вашей обиды?
Уилл слабо представлял, что он должен был при этом чувствовать. Пока что чувствовалась только усталость, и лёгкое желание что-нибудь сломать.
- Пожалуй, - фэа запустила руку в остатки корсажа и вытянула оттуда изумрудную ленточку, почти такую, как на единороге. - Повяжем её вашему сыну на ухо вместе в знак скрепления договора? По узлу каждый.
- С вами несказанно приятно иметь дело, добрая госпожа, но вы это сделаете лучше. Изящнее, с присущим вам вкусом, - Рольф в полупоклоне подтянул Уилла за рукав. - А я хотел бы откланяться. Милый сын, поместье и гостья - на вас. Приглядите тут за порядком.
Порядок - в отношении нынешнего состояния поместья - звучало смешно. Уилл головой повернулся к Рольфу.
- Господин отец, знаю что от меня и так много проблем, но у меня есть просьба. Узнайте, пожалуйста, всё ли хорошо у моей матери. Боюсь, в некоторые места голуби просто не долетят. Для меня это важно.
Рольф кивнул, поцеловал руку Лиле и, вскочив на лошадь, ускакал. Уилл вздохнул - по крайней мере, о матушке теперь можно было волноваться меньше.
- Мне нужно вычесать единорога, - жизнерадостно заявила Лила и ласково погладила истекающие ядом двойные челюсти. - Одна, если позволите. Леди порой просто необходимо разорвать что-нибудь в одиночестве.
Уилл неглубоко поклонился, поднял каменное ведро с кровью.
- Я возьму несколько вещей и вернусь.
Под сапогами хлюпала вода. Затопило корпус, в котором была комната Алетты, ту часть здания, где была его комната, только подмочило. Уилл скинул одежду и прыгнул в холодную воду. Под покосившимися сводами она была тёмной, от упавших и накренившихся балок отходили круги, но он чувствовал себя грязным и побитым, так что даже такая ванна казалась спасением. В голове было удивительно пусто. Тело болело, хотелось есть и спать. Уилл попытался сорвать с уха завязанную фоморкой ленту, но Лила вплела её в волосы и наделала много мудрённых узлов.
Когда он вышел из воды, вытирая внутренней стороной рубашки волосы, показались бегающие туда-сюда, слуги. Они пытались спасти хоть что-то, стаскивали камни, отгораживая уцелевший корпус. Уилл на ходу махнул рукой, выстраивая за своей спиной небольшую каменную плотину. У каменной стены вышло широкое основание, плавно переходящее в узкую верхнюю часть. Плотина больше походила на по-особенному размытый волнами кусок скалы, и отделяла весь затопленный корпус. Не то, чтобы он чувствовал себя виноватым, и всё-таки.
Уилл переоделся и забрал из комнаты свадебный подарок демона. Ножом срезал с волос ленту, оттяпать её вышло только с приличным клоком волос, так что пришлось срезать и хвост, кое-как подровняв волосы ножом. К счастью ухо себе Уилл не оттяпал, только слегка задел шею. Потои он зашел на кухню, прихватив еды, и на ходу хрустя куриной ножкой, пошел в оружейную. Значит, Рольф предлагал ему стать чем-то вроде своего человека в услужении Морриган. Гамбит, да? Уилл улыбнулся. Надо понимать, что пешку при гамбите всё-таки отдают. Так или иначе, пока что Рольф и правда казался ему отцом и уж точно был главой рода. Даже поместье сейчас казалось более привычным, хоть из-за него всё и валилось. Так что ладно. Выбора сейчас всё равно не было, а он ещё даже не знал, кто с кем собирается воевать, и на чьей стороне его род. Уилл выбрал меч, и кольчугу под одежду, подобрал ещё один нож, такой чтобы помещался в сапог. Всё было мокроватым, но легко сушилось. Одевшись, Уилл сходил в коридор за каменным ведром и перелил кровь единорога в бронзовые фляги - кожу дрянь тут же прожигала. Даже камень, и тот уже дымился.

Портал перенёс их в лесок, неподалеку от Форрест-хилл. Можно было увидеть и деревню, и большой каменный замок, обнесённый тройной зубчатой стеной. Башни были укреплены, а над шпилями развевались тёмно-синие с белым флаги. На них, даже издалека, можно было разглядеть пылающий меч архангела Михаила. Даже воздух здесь казался спокойным. Уилл потянулся. В общем-то неудивительно, раз он сравнивал его с разрушенным поместьем. Оставался вопрос - на что он сдался главе ордена? Может быть, найти какой-то специфичный артефакт, который должен был храниться к церкви. Но как-то это дело не тянуло на приглашение от самого главы ордена.
В ворота по навесному мосту въехала карета с небольшой свитой. Видимо, из гостей сегодня был не он один, потому что те михаилиты, которых знал Уилл, обычное ездили верхом.
На входе Уилла встретили двое фламберговских вампиров, с которыми он встречался до этого. Юноши были в синих туниках, серых штанах и сапогах. За пояса были заткнуты кинжалы, на груди у каждого были вышиты пылающие мечи. Видимо, в итоге Фламберги решили сдать вампиров в орден. Вампиры - охотники на нечисть, страшное дело, если подумать. Оба юноши уважительно ему поклонились, Уилл так же уважительно поклонился в ответ. Когда он объяснил, что прибыл по приглашению главы ордена, его впустили. Один из парней пошел с ним в качестве проводника.
За первой стеной было что-то вроде, совмещенного с полосой препятствий, плаца. Уилл разглядел рвы, бревна, лестницы и несколько штуковин, названий которых он не знал. Мощеная дорога, по которой его вели, прошивала плац насквозь. Вообще, было интересно посмотреть, как жили и тренировались михаилиты. Орден не то, чтобы был закрытым - кажется, у михаилитов даже был гостевой домик, что и для монастырей в последнее время становилось редкостью. Но о секретах твареборцев всегда ходило много слухов.
- Как поживают сэр и леди Фламберг, я надеюсь у них всё хорошо? - Уилл попробовал завязать разговор, просто чтобы не идти молча. 
- Миледи мать здорова, милостью Господа, - пожал плечами вампир. - Милорд отец - тоже. Благодарю, что спросили.
"Какой вежливый". Хоть вампир и был, не в пример ему самому, воспитанным, к продолжению разговора ответ как-то не располагал. Уилл рассматривал плац. С дороги можно было увидеть и тех, кто на нём занимался - мальчики шести-восьми лет. Босые, без рубашек, только в холщеных штанах. Наставник - мужчина лет сорока пяти, весь в шрамах, тоже был в одних штанах. Когда он повернулся и вежливо кивнул Уиллу, стало видно что вместо одной из рук, у тренера был держащийся на ремнях протез. Уилл вежливо поклонился в ответ. Значит, даже лекари ордена не могли вернуть руку. Ну или это был какой-то особый случай. Он обратился к вампиру.
- А что это была за карета?
- Гостья к брату Сапфиру. К брату-лекарю. Знаете, - оживился вампир, - брат Сапфир был в Саутенд-он-Си, когда там случилась амплификация трансценденций! Вместе с братом Нефритом. Это тоже наш лекарь.
Когда они прошли второе кольцо стены, в глаза Уиллу бросились пышные клумбы. Хотя был апрель, всё цвело и пахло. Клумбы, деревья, цветы - всё было очень ухоженным. Даже там, где зелень, как будто отвоёвывали у замка кусок стены или каменных ступенек, создавая приятный приятную тень, чувствовалась человеческая рука. Здесь тоже было много детей, но многие уже постарше. Все были одеты точно так же, как его проводник. Судя по звукам откуда-то слева - там фехтовали. У въезда в сад стояла та самая карета, которую он видел до этого. С другой стороны доносились команды - что-то вроде "сесть", "встать", "лечь"! Слышался топот ног, звуки борьбы, смех. Наставники, которых видел Уилл, все были покрыты шрамами. Один из таких - моложавый и темноволосый, в этот момент как раз тащил за руку мальчонку лет восьми, рыжего, как огонь. Мальчик мрачно сопел. Видать, чем-то провинился. Откуда-то совсем их далека слышались звуки кузни и стройки. Прямо по среди всего этого шума, под стенами жилого корпуса сидели на брусчатке два подростка. Оба не обращая ни на кого внимания, вдумчиво играя в шахматы. Все дети были разными, но все казались одинаково рослыми, жилистыми, здоровыми. Кроме всего этого, Уилл почти сразу ощутил, что магия в этом кольце как будто не шла в руки. Это, наверное, было нужно, чтобы кто-нибудь из учеников случайно не поджег корпус.
Всё вместе создавало приятную атмосферу. Наверное, как-то так должен был ощущаться университет, только тут было ещё больше детей и все были как один здоровыми и рослыми.
- Хорошо бы мне потом поздороваться с братом Нефритом, просто в знак уважения. А что, у вас так много говорят о Саутенде-он-Си? Кстати, вы Ник или Майк? Вы уж извините, но вы с братом очень похожи.
- Я - Ник. Спасибо, что спросили, - просиял клыкастой улыбкой вампирий юнец, но тут же осёкся.
Навстречу, лучезарно улыбаясь шла мисс Лилли Каффли, в таком же зеленом платье, что надела в дорогу Лила, с такой же изумрудной ленточкой в волосах. Следом за ней арапчонок тащил доверху нагруженную склянками корзину и рожа у него подозрительно напоминала лошадиную.
- Ой, сэр комиссар! Хи-хи, - выдала тут же Лилли, почесывая голову так, будто у нее засвербил рог. - Пришли извиниться, да ещё в самую резиденцию для этого забрались? Это такая прелесть, так мужественно и рыцарственно, хи-хи!
Уилл бы с радостью не видел этого лица ещё сто лет, а не прошло ещё даже десяти минут. Даже при том, что Лила старательно вытерла им пол коровника, её внешность не раздражала Уилла так, как лицо Лилли Кафли. Он размашисто поклонился.
- О, леди! Еда стояла комом у меня в горле, а вино потеряло всякий вкус, пока я знал, что не попробовал извиниться перед вами ещё хотя бы раз! Надеюсь теперь вы проявите доброту и простите меня? - Уилл был без понятия, что Лилли или Лила могли забыть в резиденции. Судя по всему, речь шла о каких-то препаратах. Хорошо, если в уплату не пошла кровь единорога, потому что не видать ему тогда нормального меча. Впрочем, он не знал, нужна ли кому-то в Англии эта кровь вообще.
- Никогда не прощу, хи-хи, - обрадовалась Лилли. - Пока не искупите своей вины!
Уилл сокрушенно вздохнул.
- Что ж, тогда мне остаётся только ждать возможности искупить вину. - Он ещё раз поклонился. Что у Лили, что у фоморки было бесполезно допытываться, зачем им нужно было в резиденцию. В любом случае, было бы очень хорошо, если бы его это не касалось.
Лилли глупо хихикнула, хлопнула ресницами и уставилась на него, явно подразумевая, что время искупления пришло.
"Чтоб её за ногу, она вообще собирается от меня отстать? Я уже и женился, а она всё помнит". Уилл поднял взгляд.
- Я так понимаю, вам на ум пришел способ искупления?
- О да, сэр баронет! О да! Я хочу, я хочу... Ах, не при юных михаилитах о таком говорить! Они пока еще такие чистые, такие... хи-хи!
Лилли дернула плечами, отчего рукава платья сползли по плечам, почти полностью оголив грудь.
- Приходите в воскресенье в таверну "Эй, красотка", милый, - неожиданно серьезно проговорила она. - Я вам там и расскажу, и даже - хи! - покажу.
"В принципе, если накинуть на голову тряпку..." жаль, что звали его только чтобы устроить ещё один скандал.
- Но леди, кажется в этот день таверна закрыта. Но ничего, встретимся в какой-нибудь другой, когда будет удобно нам обоим. - Уилл ещё раз быстро поклонился и ретировался по направлению дорожки.

Магистр положил одежду на кровать. Одежда оказалась чистой, совсем без пыли, вряд ли её стирали каждый месяц. Разве что прямо по дороге магией. Уилл стал одеваться, всё ещё не чувствуя силы в ногах. Интересно, зачем он понадобился магистру, вряд ли его решили просто проведать.
- Спасибо, что беспокоитесь. Я надеюсь, я был не слишком большой обузой?
- За три дня сложно стать обузой, а Устав требует от нас помогать страждущим, - просветил его магистр, а потом громко чихнул, поспешно закрыв лицо куском полотна. - Однако, должен передать наставления брата Сапфира. Вам надлежит соблюдать диету, не есть жирного и жареного, почаще мыться и молиться. И не употреблять всякую дрянь в городах, где творится чертовщина. Благословляю вас в труде вашем, сын мой во Христе, ступайте с миром.
Уилл поклонился, улыбаясь. Надо отдать должное, ещё бы с полчаса без магистра, и мальчик бы его убедил. Ну, или по крайней заставил поволноваться.
- Спасибо.

Перед тем как уйти, Уилл попросил передать его благодарность Сапфиру. Тратить ещё больше времени лекаря на то, чтобы поклониться лично, он не стал. К воротам его провёл улыбающийся Ник. Перед самым выходом вампир вручил Уиллу узелок, судя по всему, с едой. Уилл тоже улыбнулся в ответ и поблагодарил юношу. Всё-таки и вампиры, судя по всему, бывали разными. Это нужно было запомнить. Вообще, после посещения резиденции, относиться к михаилитам он стал намного лучше. Уилл был уверен, что у ордена хватало своих тайн, но когда имеешь дело с тварями и демонами, иначе быть не может. Ну и глядя на Фламберга, он ошибочно решил, что михаилиты хоть и могут быть людьми хорошими, но обязательно станут задирать нос. Оказалось совсем не так.
Выйдя на улицу, Уилл удивился, почувствовал, как хлещет ветер по лицу. Шел снег. Когда он вышел на мост, стало понятно, что во всей остальной Англии цвела и пахла весна. Снежная буря кругом очерчивала границы резиденции. За мостом, у самого края бури, шаг до неё не доставая, с безмятежным лицом стояла Лила. Мало весёлого, если буря была итогом его задержки. Тогда он, должно быть, действительно, доставил немало беспокойств. Уилл перешел мост, и остановился за два шага до Лилы, решив сначала проверить, безопасно ли было выходить за круг. Снег бил по лицу, он с улыбкой поклонился.
- Здравствуйте, извините, что пришлось меня ждать.  Надеюсь вы не сердитесь?
- Нет.
"Ага, ну я так и понял". 
Уилл вздохнул. Безопасно или нет, а идти дальше ему так или иначе было нужно.
- Ну, тогда полагаюсь на вас, как на проводника. - Он вышел из снежной бури под приятное весеннее солнышко. То-то веселья будет, если буря ещё с пару дней станет ходить за ним одним. Хотя кто знает, может дело было совсем не в Лиле. Уилл моргнул и на секунду растерялся, оказавшись совсем в другом месте.
Статуя выглядела живой. Серый гранит ниспадал складками плаща с широких плеч, подчеркивал строго нахмуренные брови, острее делал высокие горские скулы, утяжелял подбородок. Даже меч -  и тот казался тяжелым, грозным. Суровым.  Его Циркон держал в левой руке, а правой бережно прижимал к себе крылатую малютку, в заостренных ушах которой угадывалась эльфья кровь. У ног гранитного магистра стояли две феечки из розового мрамора, сложившие руки у груди, подобно собачкам уличным артистов. Их оскалы не оставляли сомнений - охраняют. Напротив Циркона расположилась другая статуя, мраморная. Эльф, чертами лица отдаленно напоминающий своего соседа, попирал ногой какую-то клыкастую тварь, убирая при этом в ножны меч. Его лицо дышало бесстрашием и мужественностью, которые не портили даже голубоватые потеки чьего-то дерьма. На площадь, сплошь покрытую лентами, блестящими обрывками тканей, комками бумаги, бутылками, объедками и храпящими телами, статуи взирали без интереса. Равно, как и на каменные солидные дома, часть из которых выглядела брошенными, зато другие щеголяли новенькими железными дверями и яркими витражами окон.
Уилл с интересом рассматривал статуи и дома, гораздо меньше внимания уделяя валяющейся на земле публике. А магистр любил размах, вон оно как, оказывается - как поговоришь - вроде скромный человек. А тут и эльфийский ребёнок в руках и феи охраняют. Ну да у богатых свои причуды. Уилл обернулся к фоморке - та явно была страшно оскорблена его трёхдневной задержкой, а Уилла от этого всё больше подмывало как-нибудь пошутить. Что-то вроде полезности свежего воздуха.
- Впечатляющее место, куда дальше?
- Дальше - пить! - Радостно ответили у него из-под ног, и по парапету эльфа всполз невысокий мужчина, кожа которого слабо отливала зеленым. - Потому как праздник! Счастье-то какое!..
Уилл с весёлой улыбкой посмотрел на фоморку, которая судя по всему, не собиралась с ним разговаривать.
- А что за праздник? - Переспросил он у мужчины. Видимо, с этого момента искать Алетту должен был он сам, а гордая фоморка больше не собиралась говорить ни слова, сверх необходимого.
- Весёлый! - Гордо сообщил мужчина. - Пятилетие как пришел Он и наши шахты снова стали безопасны! Ты разве не на турнир героев пришел?
- Может и на турнир, а какой приз? - Не переставая улыбаться спросил Уилл. Турнир, насколько он понимал, был в честь магистра Циркона.
- Твоя золотая статуэтка, - почесал голову мужчина. - А если хочешь форму для отливки, чтоб поклонницам раздавать на подарок, то нужно пройти ратушу.
- А что такого в ратуше? Это разве не дом, где работает городской управитель.
Приз соответствовал духу праздника и городским статуям, вот только было непонятно, откуда начинать искать Алетту.
- Низ-зя, - пьяно сообщил местный житель, - говорить, что в ратуше. Скучно же будет. А вот слышал, у орков есть наикрасивейшая госпожа? Ее еще зовут так чудно. Вот победю в турнире, пойду туда. Они ведь её всяко в плену держат!
- Вы вспомните, как её зовут - глядишь и я с вами пойду. - Чем дольше Уилл говорил с пьяницей, тем больше хотелось ?асково взять его за волосы и окунуть в ведро с водой, и держать так с минуту.
- Так орки имя не говорят. А то украдут же.
Говоря об орках, зеленокожий тыкал пальцем в возвышающийся над городом сказочный дворец с подобием арабских минаретов. Над ратушей - зданием без окон, было видно что-то вроде фата-морганы. Уилл секунду разглядывал мираж. Спрашивать как давно у орков появилась госпожа было бесполезно, потому что время в мире фэа текло иначе. С временем он уже совсем запутался, толком не соображая где и сколько дней он провёл.
- А что это у вас над ратушей за мираж такой?
- А это маги отчебучили. Чтоб все знали, где орки госпожу держат, - охотно пояснил зелёный.
Уилл хотелось сломать зеленокожему нос, а потом ходить по площади и ломать носы всем лежащим мужчинам.
- Маги что ж недовольны тем, что она у орков? Может хотят отобрать? - Ему бы получить хоть один намёк на то, что речь вообще шла об Алетте. Зная Лилу, да и вообще как всё обстояло в мире фэа то, что его принесли сюда могло вообще ничего в итоге не значить.
- Так кто магов знает? - Удивился пьяница. - Но если есть замок, госпожа и орки, то надо спасать! Потому что это достойно героя!
- Спасём, обязательно спасём. - Недовольно вздохнул Уилл, оставляя пьяницу в покое и шагая в сторону ратуши. Кажется, уже легче было самому сходить и посмотреть.

Ещё когда Уилл только приближался к ратуше, с её стороны послышались пьяные крики и споры. Из-за них, хочешь не хочешь, верилось в слова заленокожего про орков и магов. Здание и правда оказалось совсем без окон, даже рядом с им было очень шумно. Уилл осторожно приоткрыл ворота, опасаясь как бы его не шарахнуло молнией или чем-то ещё. По его руке и правда пробежала какая-то магическая искра, скакнула вверх по запястью и стихла в волосах. Благо убийственного эффекта не последовало. Внутри пили и веселились. Удивительно, но среди магов оказалось много женщин, некоторые были одеты очень развратно, оставаясь чуть ли не в одних набедренных повязок. В глаза бросились несколько пьяных магов в платьях. Рост и раса веселящихся тоже разнились, были совсем низкие, были странно вытянутые, у кого-то были крылья. Все о чём-то спорили, что-то кому-то доказывали. Уилл осмотрел зал. В углу с недовольным выражением лица сидел фэа. Суды по солидной охране из наёмников, кто-то очень важный. У этого, может, можно было выпросить что-то толковое. Но сначала нужно было узнать кто это вообще такой и при чём тут орки. Уилл высмотрел среди пьющих типа в золотой кольчуге, который пил немного в стороне от шума. За исключением кольчуги тот выглядел вполне нормально, так что Уилл решил попробовать узнать что-то от него. Он подошел к столу.
- Здравствуйте, вы не против, если я присяду?
- Склони усталые колена, воин, присядь, поведай о кручинах. Лилейном Златокудрым я зовусь, и нет мне равных в землях этих и окрест их, - приветливо улыбнулся золотокольчужный. 
- Уилфред, рад знакомству. - Уилл сел напротив. Видимо, в этом городе все были с приветом, но по крайней мере соглашались с ним говорить. - Я ищу девушку по имени Алетта, не слыхали вы о такой?
- Алетта поцелуи мне дарила, ласкала жарко, пела песни, - сладко зажмурился Лилейн. - Стекали по плечами густые косы, уста алели, и ланиты тоже.
Уилл вздохнул, ему всё больше хотелось заговорить с рыцарем в таком же тоне, подтрунивая над ним, но он удерживался.
- Вы, видимо, о другой Алетте. Скажите, а кто тот господи, которого так усиленно охраняют?
- Сие правитель града. Он достойный эльф и рыцарь, и красавчик.
Уилл скептически поднял бровь.
- Ага, а что за орки и что у них за дворец? - Судя по всему то, что творилось в городе, управляющему не нравилось. Это можно было понять.
- Орки крылатые, - погрустнел рыцарь и резко наклонился, уклоняясь от пролетающей кружки, за которой оставался фиолетовый шлейф. - Копьём их тычешь, а они всё крутят лапами, крутят. И замок у них такой славный, что и почтенные мои прежние жизни не видали. Весь фигуристый и ввысь тянущийся, как подобает возвышенной духом и телом пышной госпоже! Но позвольте, милостивый государь, отчего же Алетта - и вдруг другая?
Уилл приподнялся со стула, чтобы посмотреть какой эффект вызвала пролетевшая. Не прилетела бы ему такой по голове.
- Потому что та Алетта, которую я ищу, не стала бы вас целовать. - Он вернулся на место. - Скажите, а что за госпожа у орков? Давно ли она появилась?

- Вы лучше скажите, где вы её в последний раз видели. Раз уж воспоминания о её красоте ещё так в вас свежи, значит не так давно? - Белобрысому оставалось только забраться на стол и закукарекать петухом. Вообще, идея о том, что брак был несправедлив для Алетты, неприятно скрежетала где-то вглубине груди. Но так или иначе, они уже были женаты.
-Я вижу её постоянно, ведь образ светлый не померкнет, - горестно закивал рыцарь. - Его не затушить и оркам в замке, не скрыть за стенами красу Алетты! Спасти её - моё призвание и благо!
Уилл устало вздохнул. Видимо другого выхода не было.
- Поведайте мне историю о том, как вы её впервые увидели, ведь именно с этого момента обычно начинаются все легенды и сказания. А ваше подвиг несомненно станет легендарным.
-  Я помню, как она сошла с небес, на белых крыльях, в сиянии ангельском! Золотые кудри текли по плечам рекой, а нежные щеки обжигали слёзы! Ах, как сладки были поцелуй сквозь эти слёзы! Но - чу! Налетели ветры, и унесли её! И знамо мне, что сие деяние сотворили орки!
Лилейн залпом осушил свой кубок и швырнул его в жабообразного мага, который как раз в этот момент блевал головастиками.
Уилл окончательно убедился, что говорит с идиотом и попросту тратит время. Лучше всего было подождать пока город хоть немного протрезвеет и узнать наверняка. Идти к оркам не зная, у них ли Алетта, он не хотел. Он уже два раза чуть не помер, идя на угад. Уилл поднялся.
- Ну что ж, спасибо за беседу. Не скажите ли, есть в этом городе таверна, в которой можно остановиться?
- Разве можно в таком славном граде без таверны богатой? - Удивился рыцарь. - Но мест в ней нет, ибо празднество геройское! Стань архимагом, воин, и тебе отдадут целую башню!
- Как-нибудь на днях обязательно попробую. - Уилл кивнул рыцарю и пошел к выходу.

Уилл вышел из таверны, решив не говорить со знатным эльфом. Чем дольше он оставался в этом городе, тем больше его не любил. Он чувствовал себя уставшим и потрёпанным, а на улицах было столько народу, что не протолкнуться. Все праздновали, ели, пили и веселились, а после разговора с белобрысым, создавалось впечатление, что почти всё население города состояло из таких придурков. Уилл, протискиваясь, стал выбираться к окраине города, где должно было быть тише. По дороге его несколько раз поцеловали, всучили куриную ножку, предложили выпить какого-то необычного поила. В итоге он всё-таки оказался в части города, где на улицах никого не было, а у домов были плотно закрыты ставни.
Логики происходящего он до сих пор не понимал - богиня похитила его жену, а рабыня этой же богини должна была стать его проводником. Богине зачем-то понадобилась его клятва, но возвращать жену она не собиралась. Уилл старался, от греха подальше, не упоминать Морриган даже в уме, но кажется у неё уже было две свои отдельные от сестёр личности, которые действовали втайне друг от друга. Можно, было потребовать, чтобы в качестве проводника ему вернули Ниса, но толку от того было ещё меньше, чем от Лилы. Можно было попробовать принести клятву прямо сейчас, и тогда ему, может быть, уже вернули бы Алетту, но Уилл всё ещё надеялся, что или он или богиня случайно поскользнётся на лестнице и скрутит себе шею. В общем, чушью было то, что его закинули в этот город, потому что Лила должна была прекрасно знать, где именно находится Алетта.
- Титилил'та, мне приятна ваша забота и желание подбодрить меня этим праздником, но я бы всё-таки вернулся к поискам жены. Я понимаю, что хоть и исполняя приказ, вы искренне хотели заполучить симбиота, не навредив мне. Это так добродушно и мягкосердечно с вашей стороны, что мне в два раза стыднее, что я прижал вас к полу, а потом ещё и кинул об стену. И всё это в коровнике, полном сена и всего остального. Конечно, после таких добрых и чистых намерений, это разозлило бы даже самую ласковую и отзывчивую проводницу, и всё-таки может вы уже проведёте меня к Алетте и я больше не буду мозолить вам глаза? Раз уж у нас уговор. - В то, что Лила появится Уилл не верил, но так можно было хотя бы отвести душу.

Авалон, Остров Яблонь.

Через сотню ярдов Уилл успокоился и замедлил шаг. Ошибка была не смертельной, потому что если бы сильную порчу можно было навести через слюну, то половина английской знати уже давно лежала бы в могилах. Просто при возможности нужно было компенсировать нанесённый ущерб, да и вообще как-нибудь испортить жизнь всему этому гэльскому шабашу. До этого ему хотелось вообще не лезть в муть с богами, но его уже второй раз использовали, чтобы навредить Рольфу. Сначала Дик потребовал кровь Алетты, теперь Циркон собрал слюну.
Уилл выдохнул. А, хрен с ними, об этом можно было подумать как-нибудь потом. Ему уже осточертело искать Алетту. Особенно злила эта бабская херня с образом. Ой, она не такая, она другая. Щепотка страсти, пинта блядства, десять томов бабских романов. Трахать он всё это хотел. Уилл достал из сумки браслеты и надел их на руки.
- Насколько велик Авалон? Он состоит из многих островов?
- Авалон таков, каким ему велит быть Великая Королева, - скучным тоном отозвалась Лилла. - И его столько, сколько ей пожелается.
Уилл закатил глаза.
- Мне что, нужно вести себя ещё отвратительнее, чтобы вы тоже хотели побыстрее закончить с этим заданием? Вы хотите сказать, что количество островов и рельеф меняется в зависимости от настроения Великий Королевы? Как тогда здесь умудряется кто-то жить?
- Как? Но, господин комиссар, все живут так, как того желает Великая Королева. Умудряясь или нет. А нет - так и нет.
Уилл вскинул руками.
- Из вас бы вышла отличная настоятельница! Особенно католическая. Короче говоря, у этих мест нет ничего похожего на карту. Ориентироваться здесь ни на что нельзя и вы сами точно не знаете, где именно мы сейчас находимся?
Сейчас хотелось наткнуться на какого-нибудь часового, выбить ему зубы и бить в лицо, пока тот не скажет в какую сторону нужно было идти. А все эти образы и эмоциональные картины он всё равно в гробу видал.
- Ориентироваться можно и нужно на волю Великой Королевы, - на этих словах голос Птички лишился последних обертонов. - А находимся мы - здесь. Это мог бы вам сказать любой фэйчонок.
Он просто тратил время. Итак, карты не было, перенестись прямо к Алетте он не мог, в каком направлении двигаться тоже не знал. Уилл посмотрел на деревню, до которой было ещё идти и идти. Значит оставалось попробовать двигаться от одного поселения к другом, пытаясь узнать хоть что-то по дороге. Уилл вздохнул.
- Переместите нас, пожалуйста, в ту деревню.

Как и в прошлый раз, он мгновенно оказался в новом месте, совсем ничего не почувствовав. Деревенька состояла из одноэтажных домиков с соломенными крышами. Тут и там были яблоневые сады, где на одном дереве умудрялись находиться и цветки и спелые яблоки. По деревне ходили симпатичные феи в белых платьях, крепкие самцы фей и малые дети. С песнями летали пикси. В общем ничего интересного или необычного. Уилл подошел к одному из ближайших фей-мужчин.
- Здравствуйте, не подскажите в какую сторону ближайшие поселения?
- Ты в нем стоишь, - недоуменно сообщил фей. - Ближе ни одного нет.
Уилл кивнул.
- Остроумно, печенья у меня с собой, к сожалению нет, но остроумно. А следующее по близости?
- А тебе зачем? - Фей с интересом оглядел Уилла. - Вознамерен ли ты чинить там малефицию или урон?
Уилл пожал плечами.
- Не, я ремонтом не занимаюсь, просто путешествую. Так что, далеко отсюда до других поселений?
- Так далеко, как пожелает Великая Королева, - небрежно заметил фэй, снова оглядывая Уилла с ног до головы уже внимательно, вдумчиво. - А знаете, по виду вполне похоже, что и ремонтом не брезгуете. Только что кувалды при себе нету. И вообще, где эта девка? Эй, Элли, тащи эль, у гостя с дороги в горле пересохло!

Уилл устало вздохнул, поднимаясь в горку с Алеттой на плече. Нести жену так было не очень изящно, но в случае,  если бы кто-то выскочил из-за камня, не пришлось бы бросать её на землю как мешок с репой. Это, как ни посмотри, было преимуществом такого подхода. Какого-то страшного прилива сил от лицезрения родных холмов и камней не ощущалось. Солёный ветер приятно трепал одежду, но сейчас Англия казалась удивительно скудной - низкая трава и камни на солёном берегу. Кому вообще понадобилось завоёвывать эту землю? Может, так казалось, потому что он не был дома, но в последнее время уже было трудно сказать, где этот дом. Получалось, что он был ни в Лондоне и ни в одном из поместий Рольфа, а прямо тут - там, где он стоял с Алеттой на плече. Куда ни пойди, ничего особо не поменяется - есть он и его жена, а остальное очень уж переменчиво. Непривычная ответственность, до которой он явно не дорос и не понятно когда должен был дорости.
Нужно было проверить, всё ли в порядке с матерью, хотя в Лондон при этом совсем не хотелось. Мать тоже была хороша. Уилл поправил Алетту на плече. Получалось, как ни крути, самому выбрать жену ему бы не дали. Выходило, что самые важные вещи в жизни - с кем спать и кому служить, выбирал за него кто-то другой.
На вершине холма ветер чуть сильнее дернул за одежду, шумя между камнями и шурша травой. Уилл вдохнул поглубже, поправляя свободной рукой пояс. Ну, в принципе, никто не говорил, что жизнь должна быть другой. Может быть, он не заслуживал ни той матери, ни того положения, ни той жены, которых имел. Хотя мать, конечно, совсем забыла где был край, где берег, на положение ему было плевать, а жена... к жене он до сих пор не знал, как относиться. Понятное дело, что сейчас нужно было найти, где переночевать и чем её накормить, когда проснется, но о чем говорить? Глупые мысли, тем более для мужчины. Ха, да что там мужчины. Куда там обычным мужчинам до целого мерлина! Ударило же ему в голову попросить именно этого. Хотя тогда идея казалась неплохой - вроде как иметь собственного слугу по любому поводу невыгодно. Но судя по всему, чтобы понять как работают мотивы богинь, действительно нужно было просидеть в пещере триста лет, ну или просто сильно удариться головой, падая с лошади.
Мир теперь представлялся чуть четче, чем до этого, но очень уж непривычно. Получалось, что Бог - ну то-есть, христианский бог -  существовал в мире наравне со многими другими. При этом системы мироустройства - ад и рай, кельтское древо, и все остальные существовали одновременно, пересекаясь на уровне человека.
Сначала по привычке хотелось подумать, что в мире всего и существовало, что древо и им всё объяснялось и заканчивалось. Но существовали же при этом демоны и те, кому служил отец Алетты.
Получалось, что религии были чем-то вроде очагов эпидемий, которые поражали тысячи людей и рождали что-то вроде коллективного бреда во время горячки. При этом бред оживал и становился реальным. Образы из этих коллективных кошмаров жили и имели свои личности. Кажется, некоторые религии утверждали, что всё, что происходило в мире, снилось какому-то божеству, сейчас Уиллу казалось что всё было как раз наоборот.
Такой взгляд не объяснял откуда появился мир и сами люди. Хотя и религии мало что объясняли. Да и кто сказал, что мир должен был быть понятным? Тем более, дураку вроде него.
Когда они поднялись на вершину очередного холма, внизу показалась деревня с небольшой каменной церквушкой. Староста рассказал о герое-михаилите который избавил деревню от кельтских жрецов, которые таскали людей в море. Судя по описанию, магистр Циркон зарезал каких-то морских тварей, вроде той, что заставила его изготавливать гребень из подручных средств. Уилл уточнил, где ночевал магистр, и остался у той же селянки. Которая в итоге содрала с него целых десять золотых. Либо золото не подешевело, и селянка забыла про любые берега, либо подешевело настолько, что в Лондоне все охренели в край.
В комнате, которую обычно занимал сын хозяйки, было чисто и в целом уютно. Уилл уложил Алетту, попросил хозяйку принести чего-нибудь поесть и попробовал умыться и оттереть с себя грязь и кровь.

Уилл уже третий раз пытался завязать бинт на правой руке, но тот никак не хотел нормально ложиться. На столе стояло две тарелки наваристой похлебки, лежал сыр и почти свежий хлеб. Он решил сначала разобраться с бинтами, а там глядишь и Алетта бы пришла в себя. Не хотелось обжираться самому, когда жена так похудела. Тем более что хозяйка стрясла с него за полотно столько, сколько приличный человек не затребовал бы и за шелк - так что теперь было бы обидно обрати кто-то из деревенских внимание на татуировки. Тем более, что отношение к друидам у местных было своеобразным. 
Уилл попытался зубами затянуть бит на руке, когда Аллета медленно села в кровати. Взгляд у неё был отсутствующий и непонимающий.
- Как шебя чувствуешь? - Уилл отпустил бинт. - С памятью всё нормально?
Алетта сморгнула, и её взгляд просветлел, став знакомым и надменным. Она провела по растрёпанной причёске рукой, с некоторым недоумением поглядела на оставшиеся в пальцах волоски и сдула их на пол, после чего уставилась на Уилла.
- И что, по-твоему, ты творишь, холоп? Немедленно принеси свежее платье, достойное леди де Манвиль, мои вышивку и травник - и поскорее! И вели заложить повозку. Если доставишь меня к папе достаточно быстро, я попробую уговорить его не мстить.
Уилл устало вздохнул, начиная перебинтовывать левую руку.
"Судя по всему помять всё-таки отшибло. Ещё бы, после того как она грохнулась о землю. От этого будет много проблем".
- Вы, великочтимая госпожа, что последнее помните?
- А это - не твоё дело, - отрезала жена, поднимаясь с кровати. Её повело, но Алетта удержалась на ногах, уцепившись за стену. - Да кто ты такой? С какой стати мне тебе что-то говорить? Отвечай: где я и когда? И почему не идёшь за каретой?
"Мы полагаем, её нужно окунуть в кипяток, - голос Морриган звучал прямо в затылке, задумчиво. - Я помню, раньше это возвращало память. Еще взять за ноги - да об стену головой. Помнится, сестрица Бадб Ката так порой и делала - и оно работало. Но можно и кнутом спину ободрать".
"Не хотел бы я терять память в вашем присутствии, Госпожа... Эх. А нет ли способов погуманнее? А то меня начинает мучить совесть".
Он действительно начинал чувствовать себя виноватым. Сейчас наверное можно было подбежать и как в женском романе обнять жену, но лишенная память Алетта вряд ли бы оценила такой шаг. Уилл вздохнул.
- Алетта, настоятельно советую сесть, потому что голос у меня в голове предлагает опасные вещи... Ну а вообще, если по порядку - за каретой не иду, потому что её нет. У тебя проблемы с памятью, так что сядь, ради бога, и успокойся. А я отвечу на вопросы.
- Леди Алетта, холоп, - ледяным тоном отозвалась жена. Сдёрнула с кровати одеяло и ловко обернула вокруг зелёной авалонской туники. - Но раз ты так туп, что не можешь ответить даже на простые вопросы, я найду кого-нибудь смышлёнее. И карету - тоже. Эй, обслуга!
Договорив, она двинулась к двери.
"Устои обрушены, - печально констатировала Морриган. - Илоты непокорны, женщины мужественны, мерлины убоги".
Уилл улыбнулся.
"Она обмоталась одеялом... не могу представить себе большего героизма! Великая Госпожа, просто так - между делом, а какие способности есть у мерлина? Мне кажется та воительница воскресла - может и память можно восстановить без ударов головой о стену?"
Уилл взял меч, которым посвящал его в рыцари Фицалан, и держа его за нижнюю часть ножен, рукояткой преградил Алетте выход.
- Может и туп, но и вам меч с королевским гербом мог бы что-нибудь сказать. Зовут меня Уилфред Харпер-де Манвиль. Я ваш муж, сегодня пятого мая, до этого вас похитили, и судя по всему за плохой характер морили голодом. Не могу сказать, что в этом плане не понимаю похитителей. Вы можете выбежать, кричать чтобы вам дали карету - делу это поможет мало, потому что мы находимся в маленькой рыбацкой деревне на западном побережье. Тут нет карет, а это лучшая комната, которую я смог найти.
- Господь Всеблагой, где ты украл меч Его Величества?!
"Убогий меч. Ржавая железка, пригодна только чтобы в ушах ковырять", - голос Морриган принял отчётливо брезгливый оттенок
Уилл закатил глаза.
"Господи, у меня уже никакого вселенского терпения не хватает. Я месяц её искал, она развела меня с кровью как ребёнка, перетрахалась с последним конюхом, а теперь ещё и трахает мне мозги. Не будь она беременна... а я даже не знаю мой ли это ребёнок - я бы сам уже выпинал её на улицу и занимался бы своими мерлинскимим делами. Господи, почему в жены мне не могла достаться обычная девушка? Она небось ещё и думает что ей охренеть как не повезло. Как будто мне нужна была какая-то курва с королевского двора! Месяц я искал её, влезая в долги перед всеми вселенскими силами и каждый раз получая по голове и слушая истории о глубокой личности", - Уилл потёр глаза, - "Нужно успокоиться. Она не виновата, что потеряла память. Хочу я такую жену или нет, если ребёнок мой - то отпустить её на все четыре стороны я просто не могу".
Он порылся левой рукой в сумке и достал оттуда рыцарскую цепь.
- Вот рыцарская цепь, меч сэр Фицалан скорее всего получил в награду на каком-то турнире, а потом отдал мне, когда посвящал в рыцари. Мне вот просто интересно, ты чем именно думаешь? Вот потеряла ты помять и очнулась незнамо где. Получается тебя либо похитили, и устраивать истерики бесполезно, потому что тебе просто выбьют зубы. Либо тебя не похитили, и тогда выделываться тоже наверное бесполезно. Тебе так не кажется, воспитанный лучшими воспитателями дворянский гений?
"Кстати, - оживилась Морриган. - Какого Нуаду ты еще не занимаешься мерлинскими делами? Еще мы желаем знать, какими именно ты делами будешь заниматься и где. Также нам необходимо их одобрить. Кроме того, у нас имеется к тебе поручения, о мерлин!"
- Что лорд Грей выигрывает турниры - это бесспорно. Он не холоп же... как вы. Рыцарь наилучший, коему розы с шипами и без полагаются. Но трудно представить, что такому грязнуле достались и рыцарство от эдакого рыцаря, и дама знатная от папочки. И что же вы, о славный сэр холоп, собираетесь делать с такой непохищенной мной? Везти к папе, чтобы отдал меня снова - если не упрошу отобрать! - или к сюзерену, чтобы подтвердил рыцарство и то, что меч не украден?
Алетта капризно топнула ногой и потянула меч за рукоять.
Уилл встал, толкая ножны в сторону Алетты, так чтобы она не успела вытащить меч, и рывком отобрал у жены клинок.
- К папе. У него вам, благородная благородность, будет и безопаснее и спокойней. Куда мне таскать такое великое сокровище с собой пока езжу по Англии... Так что не переживай, упрашивать никого не придется. - Он сел за стол, бросив клинок на соседний стул. Видимо на нём тоже сказывалось недосыпание. - В общем, предлагаю оставить на потом выяснения кто из нас грязный и поесть. Пока ты опять не упала в обморок.
"Ну, первое мерлинское дело - это узнать что я могу, кроме как воскрешать прибитых воительниц и спорить с потерявшей память женой. Знание, какими умениями вы меня одарили, ускорило бы выполнение задания... о госпожа".
"Какая чушь. Мы желаем, чтобы ты перестал думать о чуши и занялся делом. Тем, что не доделал мерлин Эд. Иди к моим людям, в каждый дом и в каждый двор, суди моим именем, карай и милуй, твори чудо. Приведи ко мне Sgathan Airgid, серебряное зеркало моей сестры Бадб. Приведи генерала её легионов тоже. Пусть они склонят колени и восславят меня".
Алетта фыркнула и села на кровать.
- Папа снимет с тебя кожу и заставит её плясать. И я хочу приличное вино. Ты спишь на полу, пока папа или милорд Грей не подтвердят наш брак. С-скотина.
Уилл посмотрел на Алетту, которая теперь начала потихоньку есть, как на шута, и пододвинул к себе свою миску.
- Не переживай, никто на тебя не покушается. Скажи лучше как себя чувствуешь, то что ощущаешь слабость я уже понял. Ты беременна, так что лучше следить за самочувствием.
Уилл взял миску со стола, уперевшись спиной о стену и положив ноги на другой стул. А вообще такая потеря памяти, если Алетта ничего не вспомнит, была вроде маленькой смерти. И он вроде как мог или хотеть вернуть старую жену, которая его помнила, или радоваться, что теперь сможет начать отношения с женой сначала. Только какая в итоге разница? Как будто знакомство с ним как-то особо её поменяло или заставило доверять.
"То-то ещё будет когда мне нужно будет отдать Бадб её кровь... Придётся просто вырубить магией, только не сейчас, а когда окрепнет. Госпожа, выполняя пожелания по порядку - где я могу найти ваших последователей в Англии и какими чудесами их поразить?"
"Ты совсем кретин, - богиня ощутимо огрела по голове, умудряясь не присутствовать при этом. - Не смей фамильярничать мою сестру! Бадб Ката, Душа Битвы, Пророчица и Открывающая пути - и только так. Мои последователи - это вся Англия, каждый мужчина, каждая женщина, каждый ребенок, даже если он в утробе матери еще! И не забудь о зеркале и генерале, их я алкаю больше всех. И не смей спрашивать меня о чудесах. Ты мерлин, ты сам должен знать!"
- Беременна? - Алетта отложила кусочек хлеба, который жевала с явной неохотой, в сторону. - Беременна?!
Уилл выпрямился. Голова гудела от удара.
"Поешь тут... Ну что поделаешь, высплюсь и буду выполнять. На своё усмотрение и по своему разумению. Раз ничего пока не знаю."
Он отложил миску на стол.
- Да, срок небольшой. Отец, насколько я знаю, я. Если есть какие-то ещё вопросы - задавай, но лучше поешь и ложись спать. Сон и еда вряд ли будут лишними, а там может и полегчает. Решишь меня будить, лучше крикни или кинь чем-нибудь. Хозяйка! Не беспокойте нас пока, пожалуйста. - Он достал из сумки браслеты, надел их на руки и завалился спать прямо поперек единственного входа.
Алетта отложила в сторону кусочек хлеба, поднялась на ноги и молча, ничего не говоря, ударила себя кулаками в живот. А потом еще и еще, с каждым ударом краснея лицом.
"Да твою ж мать!"
Уилл поднялся, на ходу скинул браслеты на стол. Алетта попыталась сделать шаг назад и успела что-то крикнуть, до того как он схватил её за руку, притушив сознание, и положил спящую на кровать.
"Это уже чересчур. Было ошибкой говорить ей о беременности. Даже если память не вернется, стоило подождать".
Уилл потёр руками лицо, стащил браслеты со стола и бросил их в сумку. Нужно было поговорить с хозяйкой, пока та не созвала всю деревню.

Уилл вышел в соседнюю комнату, от которой их отделяла только матерчатая шторка. Сейчас, когда он пригляделся, большая комната тоже была обставлена очень скромно. С того места, где он стоял, был виден больной, по виду вытесанный кем-то из домочадцев, стол. Больше всего внимания привлекал очаг, возле которого стояли две скромные скамейки. На одной сидела хозяйка с пряжей. Уилл сделал пару шагов и сел напротив. Пегги оставалась удивительно спокойной, по крайней мере на вид.
- Извините за шум. У жены проблемы с памятью и походит на то, что с рассудком тоже. - Для своего возраста Пегги выглядела неплохо. У хозяйки было приятное, доброе лицо, голубые глаза. Одета она была скромно, но очень чисто. У таких, как правило, обязательно должен был быть сын, либо какой-нибудь конченый борец за справедливость, либо просто такой же дурак, как он сам. Но это он судил по себе. Сейчас важнее было понять, может ли он спокойно ложиться спать в этом доме. Уилл вздохнул.
- Я бы не стал перед кем-то отчитываться, но мы всё-таки гости в вашем доме. В общем, я надеюсь это вам не слишком мешает?
- Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью, а учить жене не позволено, ни властвовать над мужем, - мирно заметила Пэгги, не отрываясь от пряжи. - Как и черви бороздят пещеры друидские с помощью Божьей и силами ангельскими, вышними, а не воборот.
"Ни черта не понял. И главное, что даже не понял, чего ждать".
Уилл удобнее сел на скамейке.
- Друидские?
- Самые что ни на есть, - Пэгги запалила новую лучину и опустила пряжу на колени. - Было это время, когда ангелы Господни ходили по земле, как по небесам, смешиваясь с людьми. Особенно любили они места святые, и диво ли, что девицы искали встреч, надеясь понести от всевышнего через посланников его? Ведь вот же наследие от Господа: дети, и награда от Него — плод чрева. И не могли на это смотреть зловредные богохульники, извращённые друиды, трём змеям поганым поклонявшиеся и им подобные. Заместо ангелов, ака змеи подколодные вползали они во чрева девичьи и грызли, пока не становились внутренности водою. Потому как не было мерлинам этим большего счастья, как дев порочить да изводить.
"Молят Морриган губы безмолвные:
«Пусть живыми вернутся домой,
Пусть им жребий падёт в дверь знакомую
Постучаться вечерней порой». -
Скучающе пропела богиня. - "Ну, мерлин, вперёд. Запрети ей попирать нашу честь. Змеи, тьфу! Повелеваем тебе принудить её к повиновению нам".
"Красивые стихи, Госпожа. Это наверное про комиссаров? - Уилл вытянул ноги. - Слишком она мудрёно говорит для обычной сумасшедшей, и генерал здесь останавливался. Мне кажется, стоит послушать - может, она как-то связана с вашей уважаемой сестрой. Которую я, за имением всего одной головы, уже боюсь называть иначе. А может, она знает, где найти настоящих друидов. В этом месте так часто их хаят, что я уже начинаю подозревать селян... Но приказу я, конечно, повинуюсь, попробую убедить её своим красноречием".
- А вы много знаете и интересно рассказываете. Где-то учились?
"Генерал, - горячо выдохнула в затылок богиня, - ха! Bha e a ’tughadh nam bhriogais, agus mar sin stad mi.  О Дагда, Дагда, отчего этот мерлин такой... комиссар?"
- Училась? - Удивленно глянула на него Пэгги. - Что вы, господин, я ведь подавальщицей была в таверне. Тут послушаешь, там послушаешь - и вся учёба.
Каждый раз, когда голос Морриган звучал у него в голове, вместе с ним появлялся образ богини. Почти всегда серьезной, недовольной или возмущенной. Один раз на фоне даже начала играть ритмичная кельтская музыка.
"Ну не всем же быть героями, которым при жизни ставят золотые статуи, Госпожа. Такова жизнь".
Уилл закинул руки за голову, уперевшись костяшками о стену. Видимо, хозяйка и правда мало что могла сказать. Хотя, даже если бы и могла, то отвечала бы так же. Можно было идти доесть свой кусок хлеба и ложиться спать, но возвращаться в комнату к Алетте не хотелось. Тем более, засни он крепко, она могла проснуться и снованачать бить себя по животу.
- А расскажите мне про этих друидов, которые выползали из моря. Почему вы решили, что это именно друиды, а не простые твари из моря или нежить?
"Дебил, - радостно захлопала в ладоши Морриган. - Она ж ни разу не сказала, что друиды из моря вышли. Интересно, как у тебя там мысли крутятся? Хм..."
В голове появился образ шотландцев показывающих задницы перед боем. Уилл широко улыбнулся.
"А староста сказал. Ну, в любом случае, спасибо. Вы даже подняли мне настроение".
Советовать горячие ванны для сохранения памяти он не стал, потому что это было опасно для жизни.
- А и правда, кто их знает, - рассудительно ответила Пэгги, - может, и из моря, хотя скорее из леса, потому что друиды эти брёвнам гнилым поклонялись. Тогдашние михаилиты, наверное, и решили, а если не было их, так священники, чтобы слово до нас дошло. А вы, господин, откуда вот так, без лошадей, без кареты да свиты? Сломалось недалече?
"От потери памяти помогают оплеухи, - сообщила ему Морриган, немедленно облагоденствовав этим целебным средством. - Ты всё еще не заставил её восхвалить меня. Я начинаю злиться".
Уилл потер покрасневшую щеку.
- Сам думаю как бы попроще добраться до ближайшего города. Наверное быстрее всего морем? - Надо было побыстрее заканчивать разговор, пока его окончательно не оглушили. Хреново было, что королеву Англии мало где сейчас уважали.
- Кстати, говорят в Лондоне скоро будет турнир, кажется, в честь королевы.
Пэгги покачала головой, не глядя на него.
- В Лондоне много лишнего. Плохое это место, неправильное. Чёрных ворон чествуют, балы устраивают, а храмы Господни голыми стоят. Здесь-то на севере, хвала Господу, комиссаров вешают, а в Лондоне нашему славному королю на ухо кто каркает? Да ведь купчиха эта и льёт яд, а разве не сказано выгонять торговцев из храма? А разве дворец - не храм сердца Англии? Дёготь и перья-то такой королеве больше к лицу, и только терпением Господним спасается.
"Удивительное место этот север. Храмы у них стоят, и от кругов тепло идет. Как говорится, и нашим, и вашим".
- А какую королеву из всех что у нас были, вы бы похвалили?
"Что значит - какую?! Королева - одна! Единственная и неповторимая!"
- Пожалуй, что Элизабет Вудвилл, - задумчиво протянула Пэгги. - Благочестива была, простому народу помогала, сколько в силах было, всё для людей делала. Не то, что прочие - то купчиха, то жадина, что лицемерка, что предательница, а то и вовсе шпионка какая издалека. Так что, пожалуй, все прочие и королевами-то называться не достойны.
Уилла как будто сжало в железные тиски. Он против своей воли встал, поднял руку и выпустил в потолок  столб пламени. Огонь красиво разбежался в стороны, образуя триксельные узоры и поджигая стены. Земля под избой зашевелилась и брёвна в стенах скрипнули удивленное "ой".   Где-то там же поднялись грунтовые воды, и в комнате, раздувая огонь, начался смерч.
- Ты будешь повиноваться мне, трактирная подстилка! - Собственный голос звучал странно и тоже против воли.
Уилл попытался опустить поднятую руку, но толку от попыток было мало. Пегги вроде ещё не обдало огнём.
"Да чтоб это всё... Мало того, что женщина не виновата, так я ещё и стою как петух какой-то. Ну правильно, не ночевал нормально уже месяц, нечего и начинать. Госпожа, есть просьба и предложение: можно не сжигать мою жену? Раз такая гулянка давайте напишем на небе "Кромвель старая курва", я ещё первый раз, когда его увидел, сразу подумал что он вас не уважает".
Неожиданно на Уилла накатил страх. Богиня явно не собиралась останавливаться. В голове, нарастая, гудели зловещий смех и бешенное сердцебиение. До пика нарастало чувство, напоминающее жадный поцелуй. Как будто Морриган, голая, до крови впилась в его губы. Она парализовала его, до краёв наполняя дикой, необузданной, природной и очень сырой силой. Они повели рукой и по стенам дома хлестнуло пламя, так что те разлетелись по кускам, разбрызгивая искры.
Никакое усилие воли не помогало остановиться. Морриган закружила его по комнате. Даже если бы он сейчас потерял сознание, его бы продолжили таскать за руки из стороны в сторону. С разогнавшейся повозки можно было попробовать спрыгнуть, когда разогнали тебя самого, вариантов остается меньше.
"Почему мне так страшно? Чего я боюсь? Смерти, что ли?  Смешно. Я же не боялся, когда дрался с фомором, с чего бы бояться теперь. И всё равно не могу остановиться".
Тяжело дыша, он поднял лицо к небу, как в каком-то древнем ритуале.
"Ну ладно, давай попробуем".
Уилл попробовал не остановиться, перестав разбрасываться, пламенем, а ускориться. От малейшего усилия, огонь взметнулся ещё выше. Его собственные силы, сразу восполнились. При этом в лёгких и где-то ещё глубже, резанула боль. Как будто он глубоко вдохнул холодного воздуха, после долгого бега.
За обломками послушалась удивленная ругань, которая скоро перетекла в обожающий шум, тонко, на грани восприятия пробился запах ванили и чего-то призывного.

7 мая 1535 г. Эклстон. Таверна "Моё золотце".

Таверна "Моё золотце", полупустая по утреннему времени, ярко освещалась солнцем, с любопытством заглядывающим в распахнутые окна. Сонная, растрепанная служанка лениво протирала столы, не обращая внимания ни на Уилла, ни на сидевших чуть поодаль монаха и бедно одетого рыцаря, ни на толпу невыспавшихся, злых наёмников, устало жующих кашу.
Уилл, подперев рукой щёку, смотрел в окно, слегка щурился и улыбался. Он был голоден, как дюжина волков, но уже смирился. Варда пресекла грешную мысль о еде ещё когда они вышли к городу, заявив, что сначала она приведёт себя в порядок. Так что он полутра простоял у прилавков, отдал цену трёх монастырей за платья для Варды и кафтан для себя, а теперь ждал, пока Варда приведёт себя в порядок. Девушка была упрямой, удивительно умела себя контролировать и ни разу не пожаловалась, пока они пробирались к городу. Она нравилась Уиллу и было бы жалко, погибни она в логове вампирши. А как было бы жалко, погибни он сам...
Меж тем, монах, сидевший через стол от Уилла, говорил. Тихо, монотонно, но именно эта молитвенная размеренность заставляла прислушиваться.
- Королева Екатерина очень больна. Как жаль, что у неё нет сына, - монах взял с тарелки, стоявшей перед ним, моченое яблоко. Прожевал, причмокивая. - Это большая трагедия. Принцесса Мария - единственная законная наследница короля. До сих пор Англией ни разу не управляла женщина, и любой из потомков старого королевского дома Йорков может оспорить её право на престол. Скажем, тот же Ричард Фицалан, граф Суррей. Молод, хорош собой, статный, жилистый, блестящий фехтовальщик, образован. Прямой потомок Эдуарда Третьего. Мы можем стать свидетелями повторения гражданской войны, которую я видел в юности, когда Ланкастеры и Йорки боролись за корону.
Уилл продолжал, щурясь, смотреть в окно. Хреновые это были разговоры и ничего хорошего они не обещали. Он был вассалом Фицалана, а после таких разговоров либо обезглавливали претендента, либо и правда начиналась война. А Уилл, как ни странно, не хотел ни в тюрьму, ни на войну. Собеседник монаха, кажется, разделял его взгляды.
- Не дай Господи! - выдохнул рыцарь.
- При дворе поговаривают, что король хочет вынудить парламент признать герцога Ричмонда законным сыном и объявить его преемником, - продолжал то ли шептать, то ли бормотать монах. - Но примут ли англичане бастарда в качестве короля? Это большой вопрос.
Уилл зевнул, потирая глаз. Плохо было то, что даже если народ примет кого надо, претендента всё равно захотят убрать.
- Некоторые полагают, народ так любит короля, - вздохнул рыцарь, - что предпочтет его побочного сына любому отпрыску Белой розы Йорков. Но есть изменники, которые называют Тюдоров узурпаторами и жаждут возвращения на трон старого королевского рода. Кто знает, что может случиться?
- Есть мнение, что ему надо выдать принцессу замуж за одного из Йорков. И надеяться на обретение внука, - монах пожал плечами. - Суррей аккурат развелся. У него двое здоровых детей, значит, плодовит. Принцессе девятнадцать, она в самом возрасте.
"Вот это правильно".- Улыбнулся про себя Уилл. - "Меня женил на выгодном горе, пусть и сам женится. Вариант хороший, всяко лучше войны".
- Говорят, он бил жену? - Возразил рыцарь.
- Если женщину не бить, она себя потеряет, - снова пожал плечами монах. - Будь она хоть императрицей.
На душе стало хреново. Уилл вспомнил потерявшую память Алетту. Он не мог сказать, что любил жену. И не знал, как относиться к её беременности, но как минимум он был обязан вернуть Алетту в поместье к её отцу.
- Тварь прямо в лицо мне летела, - гудел один из наёмников, заглушая этот разговор. - Клянусь портками апостола Фомы, пить вам сейчас за упокой. А этот - выскочил, как молния какая. В одно движение располосовал, рукой что-то чудное изобразил, тварь и заполыхала. Я на него гляжу - мальчишка еще, недавно бриться начал, а с бабой и вовсе не был, небось. А уже шрам через лицо, глаза пустые и холодные.
- Опаивают их там, - авторитетно заявил второй, прикладываясь к кружке с элем. - Всякими ядами тело меняют. Михаилиты ведь сами не люди уже, а такие же твари. Ты видел, они все как на подбор, как породные жеребцы? Ни жиринки, мускулы играют, лица каменные. Я такое только у статуев во Флоренции видел. Это всё яды. Зато они и к детям неспособны.
- А до баб охочие. И бабы на них липнут, - поддержал третий, - если михаилит в таверну заявился - пиши пропало, объедья никудышные достанутся.
Уилл потянулся. Если подумать, он был знаком со многими михаилитами. Каждый со своими тараканами в голове, так что и под крышей одного слова они собирались очень условно. Кое-то цеплялся носом за дверной косяк, когда заходил в помещение, но люди, они, как правило, были достойные. Некоторых он, наверное, даже мог назвать друзьями.
- Король весьма набожный человек, - вклинивался в этот крайне увлекательный диалог монах. - Он усердно соблюдает все церковные обряды, в знак смирения каждую Страстную пятницу ползет к Кресту на коленях. Он весьма учён в теологии. Читает святых Фому Аквинского и Августина. Джентльмены из его личных покоев говорят: ничто не доставляет ему большего удовольствия, чем добрый спор о вопросах веры.
"Вопросы веры..."
Уилл бросил взгляд на монаха. Тот был худощавым, в рясе францисканца. Лицо было закрыто рясой и всё, что произносил монах, исходило из тёмного пятна под тканью. Как часто он в жизни видел монахов и каким неестественным этот образ казался сейчас... Кроме реформации и джентльменов в покоях короля, было в виде монаха что-то чужое и даже неприятное. Уилл отвернулся, чтобы не привлекать к себе внимание.
- Образец, - иронию в голосе рыцаря изрядно притушил глоток вина. - Королева Екатерина его милостью выглядит старой и печальной. Она слишком полна, чтобы выздороветь и родить наследника. Ваша мысль о браке Суррея и принцессы Марии гениальна. Но король на это не пойдет. Он сам наполовину Йорк, но Йорков боится. Да и кто ему эту мысль донесёт? Шут? Рыжая шотландская леди? Джейн Сеймур? Уж точно не Нэн Болейн, у неё голова на шелковинке держится. Король безумен, его набожность не покрывает грехов. Отринуть Папу! Как хотите, святой отец, но я хочу Белую розу на троне, бьет она жену или нет.
Уилл переборол желание закатить глаза, хотя смотрел в сторону окна. Он очень часто слышал о Екатерине и никогда не понимал чего конкретно хотели говорящие - наследника или Екатерину на троне?
Монах хлопнул ладонью по столу, расплескав вино.
- Нэн Болейн - еретичка. Лютеранка. В то время, когда догматы и традиции Святой церкви подвергаются напалкам со всех сторон, у таких людей, как госпожа Анна, находятся силы, чтобы провоцировать изменения. Это должен сделать Папа, а не блудница! Сэр Уильям, наша вера под ударом. Еретики, последователи Мартина Лютера, отвергли пять из семи таинств! Попомните мои слова, Кромвель закроет все монастыри. Разве он не обещал сделать короля богатым? Все монастырские богатства перекочуют в королевскую казну, когда часть следовало бы потратить на образование и благотворительность. А все монастырские реликвии, святые артефакты достанутся омерзительному Кранмеру!
Уилл сделал глоток эля из кружки.
"Ну или мне..."
- Главная задача лорда-канцлера - снискать благоволение государя, - снисходительно пояснил именуемый сэром Уильямом. -  Боже, как я ненавижу этого человека! Он слишком много на себя берёт. С другой стороны, король положил глаз на Джен Сеймур. Сеймуры плодовиты, как кролики. Простите, отче, но любой крестьянин хочет иметь сына, который унаследует его свинью.
- Что получится, если скрестить сову и каплуна? - Ржал дюжий рыжий наемник, размахивая куриной ножкой. - Петушок, который не спит всю ночь!
Уилл посмотрел в полупустую кружку. Неудивительно, что Фицалан не хотел в короли. Всё страна только и делает, что обсуждаешь с кем ты трахаешься и что из этого выйдет. А может, король был сейчас таким, что больше обсуждать было и нечего?...
Король... Уилл старался не развивать эту опасную мысль. На троне Фицалан и правда был бы лучше нынешнего короля. Но с другой стороны, сколько мороки и для сюзерена и для всех его вассалов. Уилл зевнул. Да и кто он был таким, чтобы о таком думать?
- С ним нужно поговорить. Убедить. Принудить, наконец. У Суррея твердый характер, и заставить его стать во главе страны сможет лишь не менее твердый аргумент, - монах вздохнул, оглядываясь на наемников и Уилла. - Вопреки его нежеланию.
- А потом - привыкнет?
- Привычка дана нам Господом, сын мой.
А эти двое, кажется, жили с уверенностью, что именно им суждено думать о том, кого садить на трон. Уилл мельком глянул на рыцаря. Короткие, светлые волосы, борода, проницательные глаза. Было видно, что дворянин выглядит немного старше свое возраста. Видать, часто мучается мыслями о будущем государства. Уилл постарался закрепить это лицо в памяти.
Сейчас он устал и что важнее, в таверне было много людей. Если бы обоих заговорщиков прямо сейчас арестовали, то после первых же показаний в пыточной, арестовали бы и Дика. Но потом, выдайся возможность, Уилл бы уточнил у обоих кто кого собирается заставлять. Нужно было что-то делать со своей жизнью. Его жену похищали все подряд, сюзерена не уважали и собирались как-то там принуждать... Фицалан очень выгодно его женил и даже кроме этого Уилл был ему многим обязан.
– Третий герцог Бекингем был казнен по обвинению в государственной измене пятнадцать лет назад, - глухо проговорил рыцарь.
- Шестнадцать, - поправил его собеседник, прихлёбывая из кружки вино.
- И он был арестован, - задумчиво продолжал рыцарь, - поскольку возглавил заговор, имевший целью низложение монарха, после чего сам занял бы трон как ближайший родственник короля. Некоторые считали, что его претензии на трон гораздо более обоснованны, чем у Генриха Тюдора. Думаю, сейчас неподходящее место и время для этих слов, но мы оба прекрасно знаем, что обвинения, предъявленные ему, были ложными.
- Так будет продолжаться до тех пор, пока царь Ахав, этот Сарданапал, этот Навуходоносор на троне.
Уилл проследил взглядом за прошедшей мимо подавальщицей. Любой монарх уничтожал претендентов, как его не называй - хоть Доносором, хоть Навухой. Поэтому лучше было не становиться претендентом ни при какой монархе.
– Она выглядит не очень веселой, – уныло вздыхал юнец, только что вошедший вместе со своим отцом - дородным купцом - в таверну.
– Да скучает по дому! – отрезал отец. – Это твое дело – развлечь ее. Возьми ее с собой в Ладлоу. Дари ей подарки. Она же женщина! Превозноси ее красоту. Шути с ней. Ухаживай!
– На латыни? – растерялся юноша.
– Да хоть на валлийском, парень! Если у тебя смеются глаза и в штанах порядок, она поймет, что у тебя на уме.
Уилл по вибрации пола, понял что сейчас на ступеньках ведущих на второй этаж появится одна из подавальщиц и наконец-то позовёт его на верх к столу. Варда сразу сказала, что кушать в общем зале неприлично. Он поднялся и задвинул стул. Позже, перед отъездом, нужно было выяснить, знает ли трактирщик имя рыцаря. Интересоваться такими вещами и остаться ночевать в городе, было опасно. А опасностей ему хватило ещё прошлой ночью.

Уилл проснулся от гудящего шума. На первом этаже что-то громко обсуждали, с улицы по окну барабанили, разлетаясь в стороны, звуки города. Он сел на кровати, зевая и пытаясь протереть слипшиеся глаза. Всё тело ныло, как будто его побили. В целом, его и правда побили. В мышцах чувствовалась усталость, а левую половину груди как будто туго перемотали верёвками. После случая в подземелье он лучше ощущал своё тело, чётко понимал сколько в нём осталось сил. Сейчас он был здоров, но нужно было отдохнуть, хотя бы день.
Уилл поднялся, потягиваясь, и открыл окно. Вместо хоть какого-то подобия утренней прохлады, с улицы в комнату залетела вонь, перемешанная с пылью. И стало ещё шумнее. Теперь чётко можно было различить стук молотка по железу, ржание лошадей, лай собак и крики людей. Уилл нахмурился. Он вырос в Лондоне и всё это было ему привычным и родным, но сейчас хотелось побыть одному, и хорошо бы в тишине. Он взял со стула пояс с мечом, достал из сумки флягу и пошел куда-то подальше от шума и вони.
Опушка леса за городом оказалась на удивление изгаженной. Было видно, что сюда выкидывали всё подряд а, при возможности таскали местных девок. Можно было бы повозмущаться местными, но если подумать, то он сам был таким же - мало заботился об окружающем мире, когда дело касалось его жизни и счастья. Уилл прошелся вглубь леса и скоро нашел чистую поляну вокруг коренастого, старого дуба. Хотя даже сюда доносились отголоски городской вони, место казалось приятным и каким-то правильным.
Он бросил флягу на траву, расстегнул пояс с мечом и положил его между корней дуба. Не хотелось думать ни о чём конкретно, просто побыть одному. Уилл улёгся в корнях дуба и закрыл глаза. Листва тихо шуршала на ветру. Лучи солнца тут и там проскакивали между листьев и падали ему на лицо, приятно согревая. Уилл медленно выдохнул и также не спеша вдохнул. 
Если задуматься, то сейчас он, наверное, мог назвать себя счастливым. Несмотря на похищенную Алетту, и на Кромвеля... На турнир, где предстояло лишний раз опозориться и не оправдать чужих ожиданий. Да и вообще не смотря ни на что. Интересно, почему именно сейчас?..
За последние пару месяцев с ним случилось много всего. И почти всё, что случалось, делало его жизнь хуже. И он даже не понимал, почему. Не считая шрамов и кучи долгов, многие позавидовали бы его судьбе. И всё равно, во всей этой беготне он не был счастлив. Можно было только надеяться, что когда он найдёт Алетту, разберётся со всеми проблемами и остановится, жизнь станет лучше. Но это было глупо. Жил-то он сейчас, а не через полгода. Уилл улыбнулся, закидывая руки за голову. Вот хреново бы вышло, умри он тогда в подвале, совсем чуть-чуть не дожив до лучшей жизни. Ему почему-то казалось, что даже реши он все свои проблемы сейчас, потом появились бы новые. И он всё равно не был бы доволен жизнью. Всё-таки, он не настолько влиял на мир вокруг себя, чтобы убрать из него всё, что причиняло неудобства. Он вообще мало на что влиял.
Вот и получалось, что такой была его жизнь. С проблемами и мороками, с ранами и болью, с вкусной едой в таверне и с тёплыми лучами солнца в листве. С глупой улыбкой, и напряжением, от которого всё пересыхает в горле. А кроме всего этого, жизнь ещё и могла оборваться в любой момент. Причём, не только в подземелье, а просто от остановки сердца. Учитывая это, наверное, стоило просто выдохнуть и принять всё таким, каким оно было. И жить. Не через месяц и не через год, а сейчас. Каждый раз, жить сейчас. Уилл вдохнул полной грудью. Городская вонь совсем отстала и теперь в воздухе были только свежесть и запах леса. Хорошо, что прямо сейчас, он был именно здесь и до чего же всё-таки хорошее было место.
Уилл достал флягу и сделал глоток. Теперь он всегда носил с собой не только флягу бренди, но и флягу с чистой водой. По настоянию Варды, - с парой капель того же бренди. И ведь его воспитали с чувством отложенной жизни. Здесь в грязи и поту, в бедности и болезнях, это ведь не жизнь. Жизнь она наступает потом, когда в награду за все мучения получаешь вечное блаженство в раю. Вечное блаженство... Это вообще как?.. А ведь, кроме рая бывали ещё и вечные муки. Само представление о таком устройстве мира казалось каким-то неестественным.
Уилл зевнул. Что-то его понесло на слишком заумным мысли... Как бы хорошо ни было под дубом, нужно было возвращаться в таверну. Потому что укради у него вторую бабу за две недели, в душе не осталось бы веры ни в добро, ни в светлое будущее.
- Вам нехорошо, сэр Уилфред?
Прохладная мягкая ладонь коснулась щеки Уилла, задержалась на плече. Прошелестел шёлк юбки - Варда опустилась на траву рядом. Тонко, перебивая миазмы, запахло розой.
- Вы такой бледный. Будто долго молились в холодной часовне, а Господь так и не ответил. Или же ответил?
Уилл так и остался лежать с закрытыми глазами. Прохлада ладони приятно успокаивала, легкий ветер разносил вокруг запах духов, как будто это были длинные, ленивые ленты. Он удержался, чтобы не сказать, что ходить одной по лесу опасно. Как-то это было ни к месту. Вся сцена как будто была не из его жизни - тёплые лучи солнца, листва, прохлада и сидящая рядом Варда.
Память скакнула назад, кидаясь в него уже прошедшими сценами. Изничтожающий зной пустыни, вперемешку с вонью от дерьма и крови чертей. Нещадно палящее солнце в самом пике, застряло на одном месте и невыносимо пищит. Потом он стоит в переулке и тяжело дышит. Всё тело горит в жаре. На коже выступил пот,  холодный ветер слизывает его и неприятно лезет за шиворот. На земле напротив лежит зарезанный здоровяк. И вот он опять лежит в тени старого дуба.
И сейчас он вдохнёт, и вместе с выдохом, вместе с тем как он что-то скажет, эта сцена тоже закончится. Развеется на ветру, как духи Варды. Уилл подождал ещё мгновение, вдохнул и выдохнул.
- Мне кажется, Христианский Бог - это в первую очередь то, что каждый делает со своим одиночеством. Так что, ответить можно только самому себе, и тот ответ, что получишь и будет тем самым. Как оно было у язычников, я не знаю... Как думаешь, их боги отвечали им?
- О, это было время, когда боги жили рядом с людьми, - пожала плечами Варда. - Я... матушка говорила - оттуда и пошли ведьмы. Они были жрицы, как покойная Кейт Симс, и лишь после ведающих женщин назвали малефиками. Каждая из них знала, как заставить землю плодоносить, как заговорить погоду. Они могли вызывать бурю. Они могли насылать проклятия на деревья, и те падали как подкошенные. Каждую весну они брали юношей мужьями и каждую осень убивали их. Но вы и сами это знаете, сэр Уилфред. Ведь вы - друид? Вам отвечают ваши боги?
Уилл улыбнулся одними губами.
- Мои боги отвечают, но всё равно ничего умного не говорят...
Опасные это были разговоры, но Варда тоже наговорила себе на костёр. Причём, учитывая, что её мать была культисткой, разбирательства были бы недолгими. Было что-то по-детски приятное и весёлое, в том, чтобы вот так вот разделять общую тайну.
- Хотя я бы, конечно, предпочёл, чтобы осенью меня оставляли в живых... Нравы раньше были свободные, но в чём-то и просто честные. И правда... Если жена делает тебя счастливым, какая разница чья это жена?
Варда хихикнула, прикрывая ладошкой рот.
- Главное, чтобы не было, как в той байке, где счастливый муж прибежал с колыбелью и обнаружил, что трое их скоро будет не по той причине, по какой ему хотелось бы.
Уилл улыбнулся чуть шире. Где-то в стороне с ветки лениво взлетела птица, но в лесу было всё также спокойно. А значит никто к ним не подходил. Он не мог вспомнить последнего раза, когда так честно с кем-то говорил. Хоть Уилл и шутил, в нём всё равно оставалось всё, во что он когда-либо верил. В душе всё смешалось, - обрывки проповедей и наставления матушки, нанесённые пёстрыми мазками образы богинь, собственные мысли и переживания. Это навевало что-то вроде лёгкой тоски. Как будто куда он не шагни из этой точки, он бы уже никогда не мог стать ни полноценным христианином, ни настоящим друидом.
- Мне кажется, христианство заняло столько умов только потому что однозначно отвечает на вопрос о смерти. Твоя матушка не рассказывала тебе о том, как раньше видели смерть?
- Cмерти нет, - серьезно ответила девушка, опираясь на плечо Уилла, чтобы подняться. - Ни для кого. Господь Бог в своей милости дарует нам блаженство или геену - но это тоже жизнь, верно? Я тоже много думала об этом. И мне кажется, смерти не было всегда. Сэр Уилфред, что со мной будет дальше? С... нами?
Уилл задумался, открыв глаза и глядя в просветы неба за листвой. На это можно было смотреть по-разному. С одной стороны, он никогда не умрёт, с другой он умирает каждый миг. Каждый раз вдыхает один человек, а выдыхает совсем другой. И какая тогда разница какая из сцен будет последней, если переживать её будет уже кто-то совсем другой?.. И даже после смерти этого тела, мир не заклинится. Поток сцен также плавно пойдёт дальше.
Было что-то особенное в мысли, что он просто крадёт у мира пару вдохов, а потом всё, чем он был, развеется по ветру. И от него совсем ничего не останется. Может, в этом и был смысл? Смириться со своей природой и природой мира. Не придумывать воображаемых городов, ни в небе, ни под землей. Эта мысль была чёткой и ясной. Как будто он ходил по сплошному лесу и сейчас случайно наступил на поросшую, но протоптанную кем-то тропу. Кем-то древним и умным, который всё уже обдумал. Уилл стал неспеша подниматься, чувствуя как за это время размякло всё тело. Может быть, он понял что-то важное о том, что значило быть друидом. А может, ему просто показалось, но идея была такой ясной и простой, что при всём желании её нельзя было забыть. И от этого на душе было как-то спокойно и светло. Он отряхнул штаны.
- Как однажды сказал пьяный монах, которого я пытался оттащить от своего забора: "У нас со смертью нет ничего общего. Когда мы живём, её нет. Когда она приходит, нас уже нет..." Предлагаю тебе пока поездить со мной, а как найдём безопасное место, сможешь написать письмо отцу. Чтобы никто не придрался и не задавал глупых вопросов, можешь побыть моей кузиной. Что скажешь?
Девушка пожала плечами.
- Я хотела предложить вам быть моим телохранителем - это допустимо и вполне прилично. Но кузиной даже лучше. Даёт право задавать глупые вопросы. Например... И чьи мы вассалы, любезный братец?
Уилл застегнул ремень с мечом на поясе, глядя на траву между корнями и косо улыбаясь. Он всегда хотел  брата или сестру, но никогда не думал, что они водятся под дубами.
- Ричарда Фицалана... Если встретимся с ним, будь поосторожнее. Ко мне он относится снисходительно, но людей видит насквозь. - Уилл поднял флягу с земли. - Пойдём, по дороге расскажу, откуда я родом и как стал рыцарем. А то мало ли...
- Осторожнее? Но зачем мне осторожничать? - Варда глянула на него странно, с интересом и недоумением. - Тем более, с розой Йорков?
Уилл потянулся. Странный это был вопрос, когда по законам Англии им обоим была дорога на костёр. Ну, может быть, ему как дворянину отрубили бы голову. Кроме того, что бы они там не наговорили Дику, сюзереном он был только для Уилла, и это имело значение.
- Потому что нам с нашими взглядами на мир всегда нужно быть осторожными. В Англии на удивление много людей умеют читать мысли и водятся они не только в королевских пыточных. А раз я теперь твой кузен, мне не хотелось бы, чтобы ты оказалась ни в пыточной, ни на костре. - Уилл топнул ногой и подхватил подскочившую с земли флягу. - Тем более, что в обоих местах мы окажемся на пару.

8 мая 1535 г. Эклстон.

Утром Уилла разбудил бьющийся в окно голубь. Он первым делом подумал, что это послание от Кромвеля, который теперь будет открыто угрожать казнью за неявку в Лондон, но письмо оказалось от Фицалана. Уилл сел на кровать, держа в одной руке голубя в другой письмо. Зевнул, почесав босую пятку о пол, и развернул лоскут. 

Сэру Уилфреду де Манвилю, баронету Хорли.

Любезный баронет!
Спешу уведомить, что десятого мая сего года вам надлежит присутствовать в церкви святого Клемента Датского, что в Лондоне, дабы засвидетельствовать факт заключения брака между мной, сэром Ричардом Фицаланом, лордом Греем и графом Суррея и девицей Хизер Освестри, урожденной Пиннс. Полагаю, в вашем нынешнем высоком священном статусе прибыть к десяти утра не составит никакого труда. А потому, отказ и опоздание будут сочтены мною за дерзость, неуважение и неповиновение, что чревато неспособностью сидеть неделю или две. Можете пригласить леди Алетту, свою супругу,  буде вы её отыскали; или любую другую даму - на своё усмотрение. Потрудитесь одеться согласно своему статусу. Кроме того, настоятельно рекомендую не тратить деньги на какой-либо подарок. Вам они понадобятся, чтобы купить доспех для предстоящего турнира, присутствие на котором строго обязательно. Таково пожелание Его Величества, и не вам его оспаривать или игнорировать.

Фицалан

Уилл положил письмо на кровать, разглядывая голубя. Чёрные глаза поблескивали каждый раз, когда птица вертела головой. Какие такие статусы имел в виду Дик? И вообще, почему тогда высоким священным статусам угрожали поркой? Уилл вздохнул. Ему не нравились свадьбы, ни своя, ни чужие. Судя по тону письма, Дику тоже...
Ладно, свадьбу можно было пережить. Благо, он мог попросить Варду пойти с ним и защитить его от светской мути, в которой он ничего не понимал. С турниром было сложнее. Уилл не умел драться, как положено рыцарю и как это умели урождённые дворяне. А получать по морде, тем более при публике, не хотелось. Видимо, выхода не был, нужно был продержаться немного, чтобы Дик и Рольф видели, что он не халтурит, а потом как-нибудь отшутиться насчёт поражения. Не слишком страшное бремя, учитывая сколько денег он тратил...
Уилл посмотрел в окно, из которого в комнату доносилась суета города. Как-то всё это было абсурдно, когда его жену похитили работорговцы... С другой стороны, если он прямо сейчас ничего не мог с этим сделать, не стоило открыто игнорировать волю Его Величества. Образ жены, у которой от голода проступали рёбра и хребет, заставлял злиться на самого себя и ощущался чем-то вроде узла. Пока он не разобрался с этим, всё остальное казалось тратой времени, на которую он не имел права. Уилл задумался, разглядывая дощатый пол под ногами.
Он ошибся, когда взял Алетту с собой. Под присмотром Рольфа её бы никогда не похитили. Серьёзная ошибка, но поделать тут было нечего. Нужно было просто её исправить. Исправить осторожно, и наверняка. Нужно было получше узнать про храмовников и посоветоваться с отцом Алетты, перед тем как лезть к ним. Может, у Рольфа были знакомые среди рыцарей или он хотя бы мог что-то посоветовать. Уилл поднялся и держа голубя в левой руке правой написал письмо отцу Алетты. Нужно было как минимум узнать, где тот находился. По дороге стоило заскочить к Кромвелю, пока угрозы не стали явью.

Замечание Дика насчёт подарка Уилл, само собой, проигнорировал, потому что нельзя было ехать на свадьбу  совсем без ничего. Хотя бы символического. По совету Варды они пошли на рынок искать посуду. Он был бы достаточно скромным, чтобы не разозлить Дика, и достаточно уместным, чтобы понравиться Хизер.
Фарфоровая посуда стоила от ста пятидесяти фунтов, но за хорошую лавочник хотел не меньше семиста.  Уилл оценивающе посмотрел на посуду, как будто что-то понимал в фарфоре. В чашках сам по себе не появлялся поссет, а тарелки не летали. Значит цена в семьсот соверенов была завышена. Он хмыкнул, как будто вопрос был решен.
- Даю сто шестьдесят пять и по рукам.
Торговец недовольно скривился, как будто тарелки всё-таки умели летать, просто сегодня была не та фаза луны.
- Не меньше пятиста.
- Четыре сотни и на следующую свадьбу приду в эту же лавку или порекомендую другим гостям, если будет возможность.
- Это грабеж. Посуду аж из Китая везли. Поглядите,  закорючки напрочь китайские. Четыреста пятьдесят.
- Какая разница откуда её везли, если сейчас её никто не купит? Я такие же закорючки делал, когда учился писать. Четыреста двадцать и я не стану сейчас проверять откуда на самом деле посуда.
- Четыреста тридцать и я не пожалуюсь констеблю, что тут мне угрожает какой-то тип с языческими рисунками на запястьях.
- Видишь цепь рыцарскую, щас ей как отвешу!
В разговор вклинилась Варда.
- Годится, берём.
Уилл пожал плечами. Значит сейчас цена была нормальной.
- Ладно, значит берём.
- Цепью тоже принимаем, но сдачи нет.
- Конечно, сдачи нет, ты потом даже не встанешь... - Проворчал Уилл.
- Возьмите на сдачи ещё паранджу для дамы.
- Не знаю, что такое паранджа, но договорились. Четыреста тридцать за сервиз и паранджу.
- Это за цепь. За четыреста тридцать без паранджи, хамство какое...
- Тьфу ты, так и знал, что в этой лавке разводят клиентов.
- Совсем эти молодые рыцари озверели. Вот при Эдуарде Четвертом такого не было...
- А, понятно, ты просто короля не уважаешь. Эдуарды тебе нравятся, рыцари нынешнего короля не нравятся. Паранджами какими-то торгуешь. Порядочный христианин даже не знает что это такое. Китай это вообще где? Там христиане живут?
- Вы, молодой сэр, идите... В ристалище. Со всяческим почтением. Кстати, доспехи для турнира можно купить за углом, у Перкина-оружейника.
На этом моменте Уилл расплатился за посуду и позволил Варде вывести себя на улицу, из-за всех сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Перкин-оружейник, похожий на всех виденных оружейников разом, встретил радушно, как родных. Расстелив по прилавку на совесть сработанную кольчугу неизвестного мастера из далекой то ли Московии, то ли Новгородии, он гудел что-то о меховом плаще, нагруднике, шлеме, копье, доспехе для леди и скидках в честь сестры Винифред. Святой сестры Винифред из Кентерберри, что вещала о приближении Судного дня, называла короля Антихристом и обещала разверзнутые небеса, с которых польется кипящая вода с жабами.
Уиллу предлог для скидки показался странным. Да и вообще, торговец почему-то вызывал странное ощущение... Каким-то он был чересчур вежливым и как-то знал всё наперёд. Но Уиллу так или иначе нужны были доспехи для турнира. Он в последние дни тратил столько денег, что турнир уже воспринимался как подарок судьбы. Хорошо бы ему там выбили пару зубов, тогда было бы не так стыдно за потраченное состояние.
Он попросил отвезти броню, щит, копьё и всё остальное, что было нужно для турнира, прямо в Лондон. На этом поход по рынку не закончился. Видимо, от своей женской натуры, Варда, с редким воодушевлением воспринявшая весть о свадьбе Фицалана, потребовала праздничное платье. Нарядная одежда нашлась в лавке неподалеку. За какой-то невесомый, мгновенный четверть часа на Уилла перемеряли дюжину рубашек, невероятное количество штанов, гульфиков, дублетов, парадных туфлей с квадратным носом, беретов с пером, куцых модных плащей, чтобы завернуть в кусок синего шелка красивую, безумно дорогую рубаху, густо вышитую серебром, складчатый воротник, узкий черный колет, богатый бархатных дублет с прорезями на рукавах, расшитый жемчугом гульфик и штаны из черного сукна, плотно обтягивающие ноги. Нелепо-тупоносые туфли с золотыми пряжками нырнули в этот сверток будто сами, а Варда, невинно и мило улыбаясь, придавила его зеленым платьем с вышитыми на корсаже лисами, кучей сеточек для волос и греховно розовыми чулками. Всё это стоило целое состояние, на которое крестьянская семья вполне могла жить полгода, и Уилл рассматривая покупки, думал, что парой зубов он не отделается.
Как-то не так он себе представлял бытие богача. Когда он был, можно сказать, беден, казалось, что с таким состоянием можно просто сесть на задницу и год ничего не делать. А сейчас деньги тратились так, будто они были только для того и нужны, чтобы покупать платья и готовиться к турнирам. То есть, обеспечивать дворянский образ жизни. Уилл улыбнулся про себя, принимая из рук Варды несколько больших свёртков с одеждой. В принципе, в этом не было ничего плохого, главное было не забывать, что всё этого было не его... И что судьба могла забрать всё так же легко и неожиданно, как дала.
К вечеру, когда они вернулись в таверну и перекусили, Уилл чувствовал себя не намного лучше, чем после драки с упырями. Так что он сам толком не понял как свалился на кровать и заснул.

10 мая 1535 г. Лондон. Церковь святого Клемента Датского.

Уилл сдержался, чтобы не зевнуть. Они с Вардой сидели на натёртой до блеска скамейке из тёмного дерева в церкви святого Клемента. Одинаковые ряды скамеек были заполнены богато одетой знатью. Над всеми нависал белый, как кость, потолок с золотыми узорами. Во всей картине было что-то библейское.
По совету, который Дик дал в письме, Уилл попросил Морриган перенести их с Вардой в Лондон, и богиня на удивление согласилась. Теперь он сидел не в своём костюме, не на своём месте, в окружении не тех людей. Хорошо, хотя бы рядом была Варда. Уилл опёрся о спинку скамейки, разглядывая украшения церкви, и мельком пробегаясь взглядом по гостям. Когда он жил на обычной улице в Лондоне, думалось, что вся разница между бедняком и дворянином в везении и дорогом платье. Но сейчас в воздухе витало что-то другое. Все здесь были образованны, держали себя в руках и ни по одному из лиц нельзя было понять, о чём думает человек. Кроме Фицалана. Сюзерен возвышался над стройными рядами с величественным, отрешенным видом. Было сразу видно - думает он о том, что всё это собрание ему даром не упало. Уилл улыбнулся, наклонившись к Варде.
- Какой-то он недовольный, наверное, догадался, что я сторговал половину стоимости посуды...
- Словно ему в сапоги напрудила кошка, - совершенно серьезно согласилась Варда, с интересом разглядывая гостей. - Неужели невеста столь дурна собой?
- На дурной сэр Ричард бы не женился... Насколько я знаю, она просто не родовита. Да и вообще, думаю, дело не в невесте, а в гостях и в самом мероприятии. Кстати, что скажешь о гостях? В этом зале в три раза больше титулов, чем людей, так что я чувствую себя не в своей тарелке.
До этого в толпе Уилл смог узнать герцога Норфолка, дядю Дика и по совместительству шерифа Лондона. Совсем не тот человек, которому он хотел бы попасться на глаза. В жизни герцог Норфолк выглядел как собирательный образ государственного мужа, был уверенным и собранным.
- Вон тот интересный, - Варда мотнула головой в сторону лавки, где Роберт Бойд, магистр Циркон бережно поддерживал под руку свою рыжую жену-богиню. - Ты видел, как он вошел в церковь? Он ведь специально чуть шумит при ходьбе. Специально ломает свои движения, искажает их, сутулится, припрыгивает. Старается не показать свою силу. Но так еще больше выдаёт себя. Кто это?
Уилл опять криво улыбнулся.
- Проще сказать кто он не... Это магистр ордена михаилитов, сэр Роберт Бойд. Я пару раз имел с ним дело - очень сдержанный и спокойный человек. Он и правда сильный, и выдаёт это ещё больше, как мне кажется, специально.
Уилл поправил рукав. Он никак не мог привыкнуть к новой одежде. Какой-то она была слишком дорогой и броской. Но судя по окружающим, Варда одела его именно так, чтобы он не выделялся. Бойд казался каким-то уставшим и даже болезненным, как будто простыл. Уилл ещё не разобрался, как относиться к Бойду и леди Бадб. Насколько он понимал, у них с Морриган были разногласия, но у Уилла почему-то было чувство, что лично для него это мало что значило.
- Кстати, с его супругой, леди Бойд лучше быть повежливее. Когда закончится церемония, нужно будет подойти к ним и поздороваться. Остальным гостям мне не очень хочется бросаться в глаза. Тот же Генри Говард выглядит недобро.
- Зато какие стихи пишет...

Два часа спустя. Лондон. Хемптон-корт.

Уилл неспеша шел вдоль одной из кирпичных стен Хемптон-корта, сверяя то что видел со своими воспоминаниями. Где-то слева садовник подстригал ярко-зелёный куст, вдалеке блеснула кираса спешащего по делам стражника. Было намного тише, чем в городе. Внешне место не поменялось, но что-то всё-таки было не так. В последний раз, когда он здесь был, Уилл волновался, чувствовал воодушевление. Сейчас он тоже переживал, но теперь думалось, как бы не топать обратно в кандалах. Так что,  Хемптон-корт не поменялся, поменялся он сам, — вместо до глупого чистой совести была куча секретов. За каждый из которых можно было отправить на эшафот.
"Ещё один контракт с высшими силами и я начну сутулиться и подскакивать при слове констебль... Хотя я и сейчас подскакиваю".
Даже получив титул и земли, Уилл не чувствовал себя в безопасности. Хорошо, что он разрушил несколько церквей, - Кромвель мог подумать что он волнуется из-за этого, а не из-за друидства...
При всём этом, место казалось менее важным. В прошлый раз, когда Уилл здесь был, - дворец был чуть ли не центром мира. Теперь мир стал намного больше. Удивительно, но из разговора с Диком в голове застряли не огромные земли, которыми он теперь владел, а слова сюзерена про мерлинство. После того как Морриган спасла его в подземелье Уилла не отпускало чувство, что он был что-то должен миру. Он поздоровался со стражником, и, постучавшись, вошел в кабинет канцлера.
Кабинет Кромвеля тоже почти не поменялся - он был светлым, уютным, с камином и большими окнами. Камин освещал всю комнату тёплым оранжевым светом, который контрастировал с небесного-голубыми окнами. На столе стоял кубок в виде черепа.
" Наверняка, отобрали у каких-нибудь культистов".
Сам канцлер задумчиво рассматривал картину, на которой было три фигуры, одна с оленьими рогами. Впечатление было такое... как будто друид обручал молодую пару. Уилл давно подозревал, что Кромвель собирал столько барахла, чтобы каждый находил в нём собственные грешки. Что-то вроде - ой у него на столе кубок из черепа, а я как раз заключил контракт с адом или, а вот картина с друидом, а я ведь и сам друид. Наверняка, почти все, кто посещал кабинет думали в таком ключе. Чтобы не выдавать себя, Уилл тоже думал. Уилл поклонился.
-  Ваше превосходительство...
- Сэр Уилфред?
Кромвель оторвался от созерцания и махнул рукой на кресло.
- Чем обязан?
Уилл на мгновение растерялся, но потом кивнул и сел в кресло. Из кресла стало лучше видно, что в кабинете прибавилось картин. Большая часть лежала на полу стопками, сверху одной из стопок стояла картина со святой Маргаритой. Святая смотрела на него, как на дерьмо.
"Интересно, по чём всё это можно продать на материк?.. Главное, чтобы у них тоже не победила Реформация, а то и смысла не будет".
Если бы у Уилла были подчинённые, он разговаривал бы с ними точно так же. После приказа срочно явиться и такого вопроса нельзя было ответить ничего умного или хотя бы внятного. Так что лучше было не юлить.
- Ко мне прилетел голубь с приказом срочно явиться к вам. - Уилл пожал плечами - Вот я и явился...
- Голубь? - Кромвель на мгновение замер, а потом со вздохом перешёл к статуе деве Марии, что стояла у окна. - Должно быть, мятежники. На севере страны неспокойно, знаете ли. Мы планировали, что мятеж начнется осенью следующего года, однако, то, что они называют "Благодатным паломничеством" началось сейчас. Как ваша уважаемая супруга, сэр Уилфред? Нужна ли вам помощь?
Уилл чуть не вскочил на ноги от возмущения.
"Вот сволочи повстанческие! Это из-за них я, месяц ни черта не делавший, забывший про все задания и восстания, сам пришел в кабинет Кромвеля?! Ну просто Святой Андрей, только тупой!"
Он выдохнул, думая как бы теперь сделать разговор естественным и плавно свалить из Хемптон-корта. Кто знал, может, письмо всё-таки прислал Кромвель? Канцлер был как-то удивительно спокоен, если мятеж уже начался... Крестьяне не посмели бы открыто восстать против короля и во всех грехах, наверняка, обвинили канцлера. А человек, против которого начиналось целое восстания, сидел как ни в чём не бывало у себя в кабинете и разглядывал картины.
Но почему он спрашивал об Алетте? Казалось, из всех людей в Англии Алеттой не интересовался только сам Уилл. Из сказанного Кромвлем было непонятно, как много тот знал о похищении. И хотя Уиллу совсем не хотелось трындеть со всеми подряд о похищении жены, он совсем не знал как поступить к проблеме. Должен был быть какой-то ход, через который можно было подобраться к иоаннитам, не бросаясь на рожон. И если подумать, глава Английской Реформации должен был немало знать об орденцах. За всё время, что он знал Кромвеля, Уилл, вывел для себя одно правило - канцлер всегда знает больше, чем от него ждёшь.
- Благодатное паломничество... - Уилл вздохнул, потирая шею. - Насчёт супруги, я бы не отказался от совета, Ваше превосходительство.
- Найдётся кое-что лучше совета, - Кромвель вытянул из ящика чистый лист, набросал несколько строк, размашисто подписал и уронил каплю сургуча, к которой и приложил перстень. Протянул Уиллу. - Вот. Давно пора было, хм, визионировать, и вы уж постарайтесь, и не как с некоторыми прочими заданиями. Хотя бы сделайте вид, что государственный интерес важнее личного. К слову, куда вы изволили деть монастырь? И настоятельницу? Последнее - ладно, но монастырь? Со всеми подвалами?
Уилл поднялся, чтобы взять лист и скривился как нашкодившей кот, при упоминании монастыря. Он не знал, что ответить: правда звучала хуже всего.
- Под землю... Больше не повторится, Ваше превосходительство! По крайней мере с этим монастырём. - Лист с приказом казался на удивление увесистым и делал ситуацию не такой безнадёжной, как ещё пару минут назад. Пока Алетта была у иоаннитов, он не мог ни заниматься, ни думать ни о чём другом. А теперь в душе заиграла надежда, что он сможет со всем разобраться и, оставив Алетту Рольфу, займётся своими делами. А дел у него было много, начиная с пожалованной Диком земли. - Спасибо вам большое за указ, я не забуду о государственных интересах, тем более, что там их много. Разрешите идти?
- Крам, - король не вошёл в кабинет - влетел или даже впорхнул, источая запах роз с привкусом гнили. Тучный, с огромным рылом, он двигался неестественно быстро, говорил спеша, и весь создавал впечатление, что он не подходит своему телу, а тело не подходит ему. Уилл низко поклонился, хотя ему было сложно оторвать глаза от короля. Он впервые так близко видел Генриха Восьмого - монарха, который имел больше власти, чем любой правитель Англии до него.
- Тебе вчера архангела Михаила привезли... О, вот же он! Хорош, хорош. Вылитый я в юности. "И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним". Ты знал, Крам, что в коптской гомилии об архангеле Михаиле приводится подробный рассказ о том, как Михаил будет принимать участие в Страшном суде: он призовёт трубным гласом мёртвых из могил, будет плакать о судьбе грешников и Иисус Христос по его молитвам простит их? Да, не зря, не зря михаилиты выбрали его своим святым покровителем. Или это он их выбрал?
Уилл внимательно слушал, пытаясь понять, к чему ведёт монарх. Почему-то вспомнился священник, который читал проповеди в родной церкви. Много слов, так много что в них начинаешь тонуть, и ни ты, ни сам говорящий, уже ни хрена не понимаете. Король обратился к нему, и Уилл ещё раз поклонился.
- О! Сэр Тыква! То есть, сэр де Манвиль! Моё почтение! Скажите, скажите-ка, преуспел ли сэр Ричард в вашем куртуазном воспитании? Конечно, нет, слишком занят всяческими изменами и их сокрытием. А ну-ка, pas chasse, потом поклон и реверанс на три четверти с наклоном на испанский манер! Не можете? Вальс-алеман? Вот, Крам с нами третьим будет, за даму, ха-ха. Тоже нет? Ну, так и знал.
Уилл только растерянно пожал плечами, но король этого уже не заметил. Монарха несло дальше, и было удивительно, как он не запыхался.
- К слову, Крам, а вот то, что сэра Тыкву ничему не учат - это тоже измена? Почему нет? Это лень? Но лень неугодна нам, значит - измена. Но может, вас обучили фехтованию? Всё-таки, это ж Дик Фицалан... Давайте, мой мальчик, en garde! Хм. Крам, это дитя не фехтует. Стихи? Песни? Охота? Политика, наконец?
Уилл стоял не зная, что думать. Король настолько не соответствовал его представлениям, что он совсем растерялся, да и сами представления развалились.
- Однако же, где наша сладкая Алетта, что так хорошо на коленочках... Кхм. Будь здоров, Крам, не кашляй. Хм, Крам, что значит - её похитили? Ты шутишь? Ха! Нет?! Кто посмел?! Сэр Тыква, извольте объясниться!
Уилл ещё раз резко поклонился. Это был опасный поворот разговора и он бы предпочёл, чтобы Генрих и дальше поносил его и Дика. Король казался таким нереальным, что всё вокруг как будто поменяло цвет и стало ненастоящим. Комната, камин, книги и витражи, и сам Кромвель, всё перестало быть таким величавым и серьёзным. И стало, абсурдным что ли...
- Иоанитами, Ваше Величество! Его Превосходительство Кромвель как раз выдал мне приказ об их проверке. - Уиллу по привычке захотелось заткнуться, как он затыкался каждый раз, докладывая канцлеру и кому-то старшему по званию. Но король, явно, любил говорить, так что пришлось продолжить. - Ходят слухи, что они занимаются работорговлей, Ваше Величество, но у них целый замок с кучей послушников, так что и непонятно, как подступиться...
- Иоанниты, Крам? А казались такими приличными людьми, кто бы мог подумать. А если иоанниты, то, значит...
Король коснулся картины, задумчиво провёл пальцем по яркой, малиновой щеке архистратига.
- Как яблочко наливное. Вот и у меня так было. Хорошее время. Веришь, я раздумывал, может, снова на турнир, incognitus, как когда-то. А потом - забыл, Крам, потому что все эти претенденты, фрейлины, магистры. Хорошо вот сэр Тыква напомнил. Однако, с этим надо что-то делать. Баронет, вы уже провели визитацию резиденции Ордена архангела Михаила, Архистратига? Что, Крам? Самой резиденции нельзя, только монастыря при ней? А я желаю, чтоб резиденции. Михаилиты - наши друзья, им нечего скрывать.
Уилл выпрямился по стойке смирно, теряясь в догадках, почему именно тыква, а не, например, кабачок. Последнее, что сейчас было у него в голове, - это проверка резиденции михаилитов. В памяти всплыли комнаты замка, братья- вампиры и злая фоморка на выходе из ворот. Вряд ли, михаилиты прятали свои секреты так плохо, чтобы он мог их найти. И хотя ему больше хотелось отыскать Алетту и сдать её куда-нибудь на хранение, спорить с королём было опасно.
- Будет исполнено, Ваше Величество! Разрешите выполнять?
Король только фыркнул, глядя на картину.
- Друзья... Жалуются только на друзей на этих, потому что... - он говорил всё медленнее, а на "что" и вовсе осёкся. Спустя миг резко повернулся и мотнул головой, словно отгоняя муху. Заложил руки за спину. - Покажите-ка руки, баронет. До плеча, до плеча. Как на исповеди.
У Уилла зазвенело в ушах. Он снял рубаху и выпрямился, держа одежду в руке. Откуда король знал про татуировки и зачем ему было знать хоть что-то про обычного комиссара? Взгляд невольно упал на запястья, - их обвивали черные запятые, переплетенные с листьями лопуха и репейника. Татуировка была красивой, но слегка вычурной. Уилл подавил безнадёжную улыбку. Очень похоже на Морриган. Он застыл на месте, не спеша оправдываться, пока его не спросили.
- Знакомое богомерзие. Только не говори, что ты не знал, Крам, ты всегда всё знаешь, - король тяжело вздохнул и шагнул ближе, присматриваясь. Потыкал толстым горячим пальцем в лопух, расположившийся на сгибе локтя. - Юноша, вы так молоды, а уже погрязли в заблуждениях по плечи. Спасти вас - мой долг. Как главы церкви, государства, отца народа, наконец. А значит - и вашего отца... нет, мы не того, чернокнижного, а про нас. Хм, чернокнижие...
Место, куда монарх ткнул пальцем неприятно чесалось. Хотелось оттереть его ладонью. Король был так близко, что Уилл видел каждую пору на его лбу. В нос ударил сильный запах гнили, смешанной с розами. И что-то ещё... От короля тянуло чем-то божественным, связанным с Морриган, Немайн и Бадб.
"Госпожа, его что прокляли?.."
"Да - Кто? - придумает - где? - вот - тоже - когда? - делаешь - прокляли - что? - делаешь - его - мозги - а - потом - свои прокляни - кто-то - мерлин - придёт - авалонский! - и..."
Уиллу захотелось закатить глаза. Кажется, над ним издевались за скудные жертвоприношения... или связь глушило целомудрие короля. Если бы дело было только в гниющей ноге, то он бы прошел мимо, но то, что касалось богинь, было его делом. Уилл вспомнил, как лечил полумёртвых детей в подвале и поклонился королю, направляя на него такую же волю.
- Ваше величество, я всё понял. Разрешите исправиться самому. Всё-таки хорошее отцовство - это мудрое наставление, а когда наставляет сам монарх...
- И как исправляться будем? Кожу сдирать? - живо поинтересовался король, с несколько удивлённым, но довольным видом разминая ногу. Прошёлся по комнате, почесал висок. Подпрыгнул на носочке. - Если нужны инструменты, то знаю хороший... о!
Уилл поднял голову следя за королём. Чувство божественного стало сильнее, но больше ничего не поменялось. Он никак не мог понять что это было... Но размышления можно было и отложить. По крайней мере, сейчас жизни монарха ничего не угрожало и можно было не волноваться, что тот отъедет, обеспечив Уиллу или войну, или похороны Дика.
В комнату зашел бледный как смерть констебль Клайвелл. Он опирался на массивную трость и руку жены. Бледность констебля резко контрастировала с нежным румянцем его жены, хромота - с изяществом походки. В общем, констебль был примером того, что брак это дело ненадёжное и опасное. Судя по всему, Клайвелла повысили и хорошо бы он пришел с отчётом. Тогда был шанс, что Уилла отпустят.
- О, сэр Джеймс! - Король пружинисто подскочил, протянул для целования руку. - И леди Мэри! Вы постройнели ещё больше, дорогая, неужели этот пират вас не кормит? К слову, сэр Джеймс, извольте закатать рукава, просто так, позабавьте старого короля... К другому слову, сэр Джеймс, вы знаете, что вы - почти единственный, кого мы изволим называть по имени, а не по прозвищу? Прозванные обижаются, поэтому будете сэр Пират. А леди... что, Крам? Ах, точно, леди лесная принцесса. Нет, длинно. К тому же, вот дам титул, и придётся налоги в казну платить за всех подданных! Поэтому будете леди Веснушка. А ещё, сэр Пират, что вы можете сказать о связи сгинувшего чернокнижника Гарольда Брайнса и сэра Ричарда Фицалана, у которого пока тоже нет прозвища? - Король отвлёкся от попыток ущипнуть Мэри за щёку и взглянул на Уилла. - Впрочем, не отвечайте, понятно же, что такое только в полный отчёт влезет. Вот и напишите, между резиденцией михаилитов и королевой.
Констебль на эту тираду только удивлённо хмыкнул. С трудом, опираясь на камин, стянул с себя оверкот и закатал рукава голубой, вышитой серым рубашки чуть ли не до плеч. Выше не получилось - ткань начала трещать на мышцах. Левое запястье Клайвелла опоясывал белёсый тонкий шрам, будто кисть отрубили и потом прирастили, но в целом руки были чистыми, без татуировок и даже родинок.
- Резиденцией, государь? - Клайвелл глядел на короля с интересом, каким лекари разглядывают пациента. - Рука в порядке, благодарю за ваше внимание. Но - резиденцией? Если позволено будет узнать - зачем?
Уилл на мгновение задержал взгляд на шраме, нахмурившись. Перед мысленным взором появилась неприятная картина рвущейся плоти и оголённых сухожилий. Не то, чтобы ему нравился констебль, но он явно добавлял окружению монарха адекватности. В разговоре даже пропали нотки абсурдности. Уилл точно так же, как до этого с королём, отправил в сторону констебля импульс воли, и это тут же отразилось у того на лице. Клайвелл  с крайне изумленным видом ощупал живот и аккуратно попробовал наступить на ногу. Потом с удовольствием размял плечи.
- Потому что процесс инквизиции всё равно обязан сопровождаться светскими властями, - назидательно проговорил король, ощупывая бока. - Сэр расписная Тыква отправляется визитировать резиденцию михаилитов - немедленно, а исправляться начнёт уже в дороге, - а вам предписываю его сопровождать. Эх, такая живость в крови, что и сам бы присоединился, но некогда, некогда, надо подготовить указы. Первый - о новой моде, чтобы при дворе руки обнажали, ибо это красиво и полезно. Второй - о подготовке похода на иоаннитов. Третий - о том, что двор отправляется... впрочем, я вас утомляю, а впереди - дорога. Доброго вечера, сэры. Ваш отчёт, сэр Пират, жду после возвращения от михаилитов - лично. Уж очень интересно мне, как там наш любезный сэр Розалан... или Белороз? Как лучше, Крам?
- Лучше - Злыдень, государь, - вздохнул Кромвель, усталым взглядом показывая Уиллу и констеблю, что они могут уйти. - Сэр Уилфред, не забудьте свою даму забрать. Таких у маменек не бросают.
- Дам вообще бросать не следует, - король задумчиво улыбнулся и снова почесал голову. - Любопытно, а где сейчас... впрочем, не задерживаю. Для таких вопросов компания, хе-хе, не нужна. И помните: мы ждём отчётов. Ибо отчёты - кровь государства, и она не должна застаиваться в, хе-хе, нигде не должна.
Уилл, надел рубашку, стараясь сделать так, чтобы вздох облегчения был не слишком громким. Оставалось надеяться, что он не ошибся, исцелив короля. По крайней мере, сейчас это пошло на пользу. Он ещё раз поклонился и вышел из кабинета Кромвеля, пропустив вперёд констебля с его супругой.

Уилл сидел на камне под одним из деревьев на окраине Лондона. Солнце почти село за горизонт и дуга темноты потихоньку съедала небо над ним. Редкие облака на пару минут становились лиловыми, а потом синевели. То тут, то там поблескивали звёзды. Уилл потянулся, полной грудью вдыхая прохладный воздух. Над головой ветер шумел в листве, почти заглушая шум города.
Угораздило же его попасться на глаза королю... Мать твою, насколько же он был обычным человеком! Не глупым, ещё не совсем сумасшедшим, но самым что ни на есть обычным. Держался за свой титул, за свою власть, за своё барахло и точно так же, как сам Уилл, ни черта не понимал как устроен мир. А значит и Реформация, и всё остальное были полной хренью.
"Долг отца наставить на путь истинный? Ха! Да иди ты нахрен, себя наставь".
Уилл облокотился на кулак, разглядывая проезжавшую мимо повозку. Как-то оно всё было безнадёжно. Только теперь он понял, почему Фицалана садили на трон... Даже после лечения, полгода, в лучшем случае - год, и король окончательно свихнётся. А что потом?..
Уилл нахмурился. Весь двор, все кто суетился вокруг короля и сам король, были вынуждены заниматься этим, чтобы защитить своё богатство и положение. И он сам теперь тоже... Уилл посмотрел на свои руки. Мозоли, с десяток мелких шрамов от когтей бесов, на запястьях начинался узор татуировки. Не нужно было попадаться в ту же ловушку. Всё, чем он на самом деле владел, было с ним прямо сейчас. А всё остальное могли отобрать в любой момент. Может, уже отобрали, а он и не знал. Так что к богатству не стоило и привязываться. Земли и деньги были просто удобными - можно было купить коня, купить Варде платье, заплатить за постой в таверне, но не более того.
Почему он не мог найти никого, кто бы объяснил ему в чём суть? Ни священники, ни король, ни Кромвель. Даже Морриган и та ни черта не хотела объяснять. В чём смысл и что будет после смерти? По каким правилам работает мир и почему он так работает? Как может быть, чтобы он малой толикой благословения Госпожи исцелял человека от всех болезней, а люди всё равно молились распятию. То обычному, то перевёрнутому, то ещё чёрт знает какому. Чем они вообще занимались?
Уилл поднялся, отряхивая штаны. Ладно. Пока он вылечил короля, потому что не был готов к времени, которое наступит после смерти Генриха. А там нужно было ещё посмотреть... Сейчас нужно было вернуть Алетту, обыскать побольше монастырей. Развалить те, в которых он не найдёт интересных книг и конфисковать все остальные. Раз уже ему - мерлину, повезло жить во время Реформации.

Тот же день. Актон, Лондон.

Когда Уилл дошел до дома на улице было уже совсем темно. Он проголодался и начинал зевать. Матушка с Вардой сидели за столом, девушка кушала пирог с горохом и вежливо кивала. В камине потрескивала пара дровишек.
- А в два года Уилли сам покакал в горшок. Такой умница, - мать умиленно вздохнула, прихлебнув травяной отвар. - До того штанишки пачкал, а потом взял - и покакал. Прямо в середку. Я так радовалась!
Уилл вздохнул, потерев глаза.
"Прошагал несколько миль от Хемптон-корта, а разговоры всё те же..."
Он  перешагнул скамейку и сел за стол, взяв кусок пирога.
- А я-то как радовался... Варда, по приказу его Величества я завтра еду инспектировать резиденцию михаилитов. Поедешь со мной?
- Ох, Господи всемогучий, - матушка испуганно перекрестилась. - Что ты натворил, Уилли? Они же все колдуны поганые!
Уилл запил кусок пирога отваром из кружки матери. Варда только согласно кивала.
- Вот из-за таких слухов меня туда и отправляют... Не переживайте, я там уже бывал, так что всё будет хорошо.  Ты, матушка, главное, никому не разболтай...
Уилл слегка прищурился, глядя на мать. Та была на удивление здорова, Варду он тоже недавно проверял... Он вздохнул, глядя на кусок пирога в руке. В том, что в мире бывали пироги без мяса, тоже было что-то неправильное.
- Так что, Варда, поедешь со мной? Только нужно будет придумать какую-нибудь отговорку, если начнут спрашивать зачем.
- Отговорку? - Варда аккуратно отложила пирог. - Но зачем? Михаилиты гостеприимны, и никогда не откажут в кружке травяного отвара даме. Благодарю вас, матушка, ваши пироги божественны. Уилл, матушка спрашивала, когда у нас будут дети.
Уилл поперхнулся, закашлявшись. Нужно было предугадать такое стечение обстоятельств, когда он оставлял Варду с матушкой.
"Иногда и не ведаешь, на какие муки ты обрекаешь человека, на полдня оставляя его в компании матери..." Уилл улыбнулся, глядя на Варду.
- И что ты ответила?
- Что такое может решить только Господь. Когда сподобит - тогда и дитя родится, - скромно хлопнула ресницами Варда.
- Ну я уж вам вместе постелю, не по вашим дворянским обычаям. Чтоб скорее сподобил, - пробурчала матушка.
Уилл допил отвар. Нужно было ретироваться, пока он ещё понимал, что происходит.
- Матушка, вы стелите так, как положено неженатым, а мне надо подумать.
Он выскользнул в свою комнату, закрывшись каменной стеной, вместо двери.

Уилл остался сам в своей комнате, где совсем ничего не поменялось. Земляной пол, простая кровать с зелёным одеялом, стол со стулом, пара ящиков в углу. Мягкий свет давала маленькая лучина, вверх от которой поднималась струйка дыма. Уилл закрыл глаза и выдохнул, чувствуя как всё в душе успокаивается. Запах дома вызывал в памяти воспоминания из детства, когда ещё были живы дед с бабкой. Не что-то конкретное, а саму атмосферу и ощущение от мира.
Из всех мест, что он знал, эта комната больше всего отражала его самого. Много лет она была для него своим кусочком мира. Сейчас он, конечно, так не считал, но ощущение никуда не делось. И вот сейчас он вернулся в неё принеся совсем новое представление о том, что снаружи. Уилл снял кафтан и сделав пару шагов, бросил его на кровать. Сел и стал снимать сапоги. Если он хотел утолить ощущения, что он что-то должен миру, то сейчас было самое время. Жаль, не довелось больше прочитать о кельтских обрядах. Огонь, жертва, слова... но совсем ничего о состоянии души, о том что и как нужно было чувствовать, о чём думать. А может, оно было и не нужно. В конце концов, если быть искренним, то кроме того, что думаешь и чувствует, ничего другого не почувствуешь и не выдумаешь.
Он порылся в барахле, достав металлическую миску, огниво, нож и кусок чистого бинта. Настрогал старушки прямо с одной из балок и устроился с огнивом на полу. Высечь искру так, чтобы загорелась стружка, оказалось не так уж и просто. Он уже забыл, когда последний раз им пользовался. Но оно и не должно было быть просто или удобно. Последняя искра упала так, что в миске занялся дымок. Уилл осторожно раздул его до огонька, держа миску обеими руками. Золотые лоскутки прыгали по древесине, изредка пуская в воздух искры.
Уилл поднялся и поставил миску на стол. Почему-то от пламени было сложно оторвать взгляд. Знакомое переливание, знакомые изгибы, но при этом было ощущение, что миска стала центром комнаты, дома, Лондона и вообще всего мира. В пламени было что-то родное, простое и при этом никогда до конца не понятное. Уилл взял нож, облил его бренди и поднёс к запястью. По коже забегали мурашки и он поежился всем телом. Всё вокруг стало чётким, намного более настоящим, чем обычным. Как будто весь этот день и большую часть жизни до этого он прожил бездумно, и только сейчас, испугавшись острия, стал внимательным. Был здесь и сейчас, а не в своих мыслях и планах.
В ушах звенела тишина и даже несмолкающий внутренний монолог на мгновение оборвался. Тишина. На лезвие ножа отразился блеск огня и на пол скатилась янтарная капля бренди. Уилл выдохнул и медленно провёл ножом по запястью. Отвёл нож и застыл, засмотревшись на собственную кровь. У него часто её забирали, но добровольно он отдавал её впервые.
Уилл изогнул руку так, что тонка полоска алого текла по запястью, на ладонь и вниз по указательному пальцу. Он позволил упасть вниз трём каплям, по одной для каждой из сестёр.
- Я пою тебя своей кровью, плотью и жизнь, Госпожа Морриган... Я приношу тебе жертву, Госпожа Бадб... Прими мою подношение, Госпожа Немайн... Возьмите мою плоть, мою жертву и жизнь, о Госпожи. Спасибо за силу данную мне.
Уилл убрал руку в сторону и его тут же полоснуло ощущением неудовлетворённости и недовольства. Перед глазами появилась картина белого голубя на алтаре. Голова птицы была повернута под неестественным углом, белые перья измазаны в липкой крови, и сами руки у Уилла липкие. В воздухе витал дурманящий запах металла. Почему-то почти приятный.
Образ голубя сменился на алое небо, в котором рваными пятнами кружили вороны. Небо как будто сужалось кверху и страшно давило, если он пытался вглядеться в него. Поле боя перед ним было усеяно порубленными телами. Один из воронов выклёвывал глаза у трупа в позолоченной кольчуге. Перья у птицы торчали в стороны, были липкими от крови. Двое других воинов лежали на жухлой траве, воткнув мечи друг в друга. И воины, и мечи казались неподъёмно тяжёлыми. Вдали стоял высокий, похожий на османский, шатёр. Из него доносились женский и мужской старческий смех. Девица смеялась призывно, старец - похотливо. И от всей картины было тошно и противно.
Картина пожухлой травы и алого неба сменилась на распятую на копьях Варду, горло девушке было перерезано, рядом на камне лежал серп друида. Сердце сжалось от ужаса и неверия. Картинка скользнула, перед Уиллом появился Дик под истрепанным стягом Фицаланов. За спиной сюзерена стояли полчища крестьян с горящими алым глазами, какие-то серые типы и ландскнехты, с которых кусками отваливалась плоть. На голове у Дика - узкий венец, который короли надевают на шлем в бою. Уилл больно стукнулся затылком о дверной косяк и картинка резко исчезла, как будто разжались огромные когти и его отпустило.
Уилл потёр затылок. Голова кружилась так, что он едва стоял на ногах и сердце до сих пор сжималось от страха. Дыхание спёрло. Он опёрся о стену, потихоньку приходя в себя.
"Нужно успокоиться. Хоть мне и страшно, это благословение и за него нужно быть благодарным".
Жертвы оказалось мало, но ему всё равно что-то показали и о чём-то предупредили. Видать, авансом. По крайней мере, теперь он знал, что следовало подносить богиням, а одно это знание стоило всех усилий. Он не понял пророчества о поле битвы и шатре. Больше всего походило на то, что после его лечения король свихнётся не только сам по себе, а ещё и от похоти к какой-нибудь молодой придворной. Перед глазами снова всплыл образ распятой Варды, и Уилл вскинул руки.
"Ну что ты будешь делать?! Только приглянется мне какая-то баба, так всё сразу опасность, похищения и ещё хрен знает что! И вообще почему серп-то? Нет у меня серпа, мать его!"
Он со вздохом сел на край стула. Единственное, что было хоть немного понятно, - это Дик во главе восстания. И это ему тоже не нравилось. Видения навевали ощущение обречённости и неотвратимости. Всё это как будто было намного больше его, и он не чувствовал себя в силах что-то поменять. Но, если он не мог ничего изменить, то зачем бы ему хоть что-то показывали? И труп Варды его тоже не устраивал. Может, девушку стоило вернуть отцу, пока не было поздно.
Уилл потёр глаз, чувствуя что на него накатила усталость.
"Я точно нахожусь на своём месте? Может, побудь я друидом лет сто, я бы и смог что-то сделать, но сейчас..."
Уилл заставил себя подняться со стула и снять рубашку. Нужно было поспать, а о пророчестве можно было подумать и завтра по дороге.

15 мая 1535 г. Дорога в Форрест-Хилл - Резиденция михаилитов.

Уилл проснулся на полу, запутавшись в покрывале, с правой ногой на кровати. Шея болела, и в целом ощущение было такое, будто его долго пинали ногами. Странно, обычно он спал спокойно. Через окно, упираясь в стену где-то слева от него, били лучи весеннего солнца. Лёгкие, слегка тёплые, как будто светили прямо из рая. В воздухе, поблескивая, витала пыль. Взгляд сам собой сфокусировался на одной из пылинок. Бессмысленной и ничего не значащей в общем потоке. А может, весь её смысл был в том, что он сейчас её заметил. Уилл подул и пыль над ним разлетелась в разные стороны. Он заставил себя подняться, закрыв собой лучи, так что в комнате даже потемнело, стряхнул с себя мусор. Нужно было умыться и побриться перед тем, как выезжать. Пророчество поведало ему многое о будущем, но даже ему было неведомо, когда в следующий раз будет возможность спокойно побриться.
Всё утро мать суетилась по дому, недоумевая, что с ним не так, что он положил такую симпатичную девку спать отдельно. Даже предложила целебный отвар. Уилл только вздохнул, в чём-то даже радуясь. После последних двух дней, он мог ещё с пол года не заезжать домой и ни тоска, ни совесть его бы не мучили. Вообще, он на удивление ничего не чувствовал, снова уезжая из дома. Может, и правда стоило построить себе поместье где-нибудь на землях, которые ему пожаловал Дик. Он проверил, чтобы матери хватало денег, и помог Варде с вещами. С констеблем они договорились встретиться за городом. 

По дороге, когда они остались одни, Уилл рассказал Варде о видении. Часть про неё саму далась тяжело, но кому-то другому он, вряд ли, бы вообще что-то рассказал. Влажные от сырости ели проплывали мимо, и в какой-то момент Уилл посмотрел на Варду и удивился тому, какой маленькой она казалась верхом на коне. Светлые волосы поблёскивали в лучах солнца, серые глаза с вниманием и участием смотрели на него. Когда и почему он стал ей так доверять? Уилл заметил, что запнулся, и продолжил.
- Не очень приятное пророчество, ничего не скажешь... Может, ты заметишь что-то, на что я не обратил внимания, что скажешь?
Варда беспечно пожала плечами.
- Пророчества даются для того, чтобы избежать беды. Или приблизить радость. Серп - это один из атрибутов правителей, символ-знак Луны и «лунных» богинь, а твоему синьору я не понравилась, это очевидно. Распятие на копьях... В древности так казнили предателей, одновременно принося их в жертву. С другой стороны, это символ самоотверженной жертвенности. Думаю, твои божества хотели предупредить, что я способна вернуть тебя на путь христианства. А ты, в свою очередь, определяешь судьбу Ричарда Фицалана. Вольно или невольно, но ваши судьбы связаны, и каждое твоё слово, каждый шаг приближают его к трону или к плахе.
Уилл закатил глаза.
- Ну с троном или плахой ты явно перегибаешь....
Может, ему и стоило для себя определиться, кого он хотел видеть на троне, но это мало на что влияло. Уилл уставился на гриву лошади. Когда он думал о том, как было лучше, один момент делал все размышления бесполезными. У него было ощущения, что если ничего не делать, то всё останется более-менее как есть. Это была ошибка. В кабинете Кромвеля он понял, что живёт на быстро ниспадающей линии, внизу которой казнь Дика. А если не повезёт, то и его самого казнят, чтобы не скучал. Уилл улыбнулся, стряхнув с себя неприятные мысли. Что-то его самого понесло куда-то не в ту сторону и очень далеко.
- Сойдёмся на том, что ты меня никуда возвращать не будешь, а по дороге постараемся избегать серпов.
Погода испортилась и стало мелко моросить. Кусты, время от времени нехорошо шуршали и в целом было как-то тревожно. Они с Вардой проехали через Бермондси насквозь. Городок был чистым, всё было по своим местам и даже на рынке никто не грубил. Там же, на рынковых воротах болтались три висельника: мужчина и две женщины. Одна молодая, другая совсем старая. Судя по виду мертвякам было не меньше трёх недель, но от них как ни странно не несло.
Клайвелл со своей женой ждали их примерно в миле за Бермондси. Уилл поздоровался с контеблем за руку. На том были перчатки из светлой кожи в потеках плохо замытой застарелой крови.
"Порезался, наверное..."
Он кивнул, поздоровался с Мэри и представил Варду. Где-то недалеко из массива леса взлетела птица. Погода навевала мрачное настроение, и Уилл попытался стряхнуть его точно так же, как плохие мысли.
- Вы до этого бывали в резиденции ордена, сэр Джеймс?
Клайвелл пожал плечами, зачем-то погрозив кулаком зашуршавшим кустам.
- Мы соседи, сэр Уилфред. Михаилиты бесплатно чистят мои дороги, пришли на помощь, когда Бермондси в блокаде был. Там воспитывается мой сын. Так что, бывал, конечно. А вы?
Уилл проследил за кулаком с лёгкой улыбкой. Он бы удивился, если возле Бермондси шаталась какая-нибудь лесная братия. Сам он всю эту робингудщину терпеть не мог - мало того, что обворовываешь проезжающих, так ещё и моральное обоснование подавай.
- Бывал там разок, когда нужна была помощь лекаря. Меч вот у них выменял... Верховный магистр создаёт впечатления очень дальновидного человека, так что сдаётся мне, если у орденцев и есть какие-то секреты, прячут они их очень хорошо.
О том, что случилось в   Бермондси Уилл знал очень мало. Только то, что город окружили кадавры в доспехах королевской гвардии. Нельзя было добраться до Лондона, где стояли склады с припасами и порохом, а отбил атаку Дик во главе одетого в серое отряда эльфов. Походило на эпизодическую перепалку между Рольфом и Фицаланом. Всё-таки зря он тогда дрался третьим, нужно было дать им выяснить отношения без осад. И всё-таки, хотя он был, считай, сыном Рольфа и мерлином, Уилл почти ничего не знал. Почему именно вокруг Бермондси? Город вроде как не был их штабом.
- Слышал об осаде. Скверное дело, но никто не знает ничего конкретного, только мать в Лондоне перепугалась. Сейчас уже известно кто и зачем это устроил?
- Нет там никаких секретов, - хмыкнул констебль. - Резиденция битком набита детьми. От них невозможно утаить что-то. Всплыло б. А блокада... Мятежник это устроил, сэр Уилфред. Или мятежники. Счастье, что лорд Грей помог. Хотя скорее - лорд Бойд, м? Ну да вам, судя по татуировкам, лучше знать. Давно вы эдак?
Уилл пожал плечами. А вот он считал, что у михаилитов было полно секретов. Особенно у той части ордена, которая называла всех остальных "боевыми холопами". Эти секреты даже были ему интересны, только лезть туда было очень опасно, и Уилл на это бы не осмелился. По крайней мере, сейчас. Уилл криво улыбнулся.
- Нет, недавно. Точно не как лорд Бойд. Я и контекст понимаю намного хуже вас. Без понятия, почему мятежники напали именно на Бермондси.
- Так они и не напали, - удивился Клайвелл. - Они взяли нас в блокаду. Ночью. Тихо, мирно и вежливо. Утром старушки погнали гусей на Темзу, а там ебу... хм... грё... э... кадавры, в общем. Бермондси - ворота в Лондон. Отрежь этот ломоть - и столица через неделю начнёт жрать сама себя. И как вам в лоне иной веры, сэр Уилфред?
- Ну почему сразу иной? Она вполне моя. - Уилл ненадолго замолчал. Какими-то они неправильными выходили отступниками, - спасали столицу от осады, лечили короля. Да и от самого монарха веяло богинями. Получалось, что в целом они оттягивали войну. Но долго этого продолжаться не могло, особенно, реши его величество казнить Дика. - А вы сами что думаете?
  - О чём?
Уилл опять пожал плечами.
- Да так, в целом...
- В целом? - Казалось, констебль честно призадумался. А потом поцеловал свою жену в щеку и просиял улыбкой. - В целом, я обычно не думаю. Ищейке не положено. Скажите, а вы давно своего отца видели?
Уилл почесал подбородок. Ещё король упомянул о его родном отце и ему это всё, конечно, не нравилось. Но в последнее время о покойном говорили так часто, что Уилл почти смирился.
"И чего они все так уверенны, что он мой отец? Со свечкой что ли стояли? Ну король мог, есть у него такие наклонности..."
- Если вы про родного, то можно сказать, что и не видел. Так, если в приличных оборотах, побывал на могиле. Да если честно, и не горю желанием. А что?
- Я знал Гарольда Брайнса. Не скажу, что это был плохой человек. Скорее... запутавшийся. Говорить, что он культист, тоже не стоило бы. Но - увы. Сын за отца не в ответе, однако, я вынужден спросить у вас о нём. Зачем вы сменили веру, сэр Уилфред? Давайте поговорим, - Клайвелл улыбнулся мягко и грустно, - как на исповеди. Дамы сделают вид, что не слышали. Иначе мне сложно будет удовлетворить просьбу милорда Кромвеля и оправдать вас перед королём. Не люблю придумывать то, чего нет, знаете ли.
- Ой, - Варда радостно захлопала в ладоши. - А что это у вас за серьга в ухе? Это последняя лондонская мода, да? Уилли, я хочу, чтоб у тебя такая же была!
- А это меня в рабство продавали, милая. Будете в Лондоне, советую посетить Арены, - серьезно кивнул ей констебль. - Обязательно. Ну да вы знаете, думаю. Так что, сэр Уилфред, давайте говорить, пока одни, без протокола. Предпочитаю договариваться на берегу.
Чем дольше Уилл жил, тем меньше ему нравилось слово "Исповедь". Он ещё ни разу не слушал, чтобы этим словом пользовались по назначению. Захотелось зарыть глаза и вот так вот, с закрытыми глазами, долго пролежать в горячей ванной. В голове летало слишком много всего, - Рольф с ходячими трупами, Богини, корона, Дик. Почему-то в памяти всплыло лицо фоморки, которую он повалил на землю в коровнике.
- Если пока одни, сэр Джеймс, то я люблю покой. Мне не нравится то, что в Бермондси дело дошло до осады и мятежники на севере мне тоже не нравятся. И я это говорю не для протокола, а честно. - Уилл похлопал лошадь по шее. В последнее время они так часто дохли и терялись, что он уже не запоминал кличек. - Знаете, обычно считается, что все восстания и бунты начинают именно молодые люди. Мол им от молодости на месте не сидится. А мне вот кажется, что всё совсем наоборот. По-настоящему опасные восстания пытаются устроить старики, которые бояться, что мало чего успеют сделать до смерти. А вообще, я конечно, искренне раскаиваюсь за любую неправоту...
- Я тоже люблю покой, - задумчиво хмыкнул констебль. - Но он мне только снится. Я услышал вас, сэр Уилфред. О! Отец Бернар!
Радостный вопль предназначался худощавому священнику верхом на смирной толстенькой кобылке.
- Сын мой во Христе, - не менее радостно ответил ему священник, поднимая в благословении руку. - Дочери мои. Рад, рад, Джеймс. Давно не виделись. А это, значит, тот самый знаменитый Уилфред де Манвиль? Рад, рад. Как ваше здравие, сэр Уилфред?
С первого взгляда отец Бернар производил впечатление человека умного, но не кичливого. Он вообще выглядел как усреднённый образ правильного священника. В возрасте, с сединой в волосах, опрятный, худые жилистые руки.
- Всё хорошо, спасибо, отец Бернар. Со здоровьем у меня всё хорошо и беспокойство вызывает только то, что я чем-то стал знаменит. Вы будете сопровождать нас в резиденции?
- Всё ради вас, сын мой. Всё ради вас, даже сопровождение. Не затруднит ли вас показать руки? Его Величество столько говорил о ваших татуировках, хочу взглянуть.
Бернар с доброй улыбкой оглядел Варду, жену констебля, и с интересом взглянул на Уилла.
Уилл, улыбаясь, прищурился одним глазом, как будто смотрел на солнце. Проверки начинали выводить его из себя, так что пришлось приложить силы, чтобы успокоиться. Он поудобнее сел в седле и закатал рукав на левой руке.
- Вот, пожалуйста.
  Рисунки священник оглядел с интересом, ободряюще покивал и жестом предложил вернуть рукав на место.
- Очень красиво, сын мой. Должно быть, больно было, когда такое с вами делали?
- Спасибо, святой отец. - Уилл, всё-так же улыбаясь, закатал рукав. - Когда думаю о них сейчас, понимаю, что можно было бы и поскромнее... На самом деле нет, не больно. Но вообще, мало какой молодой человек признается, что ему вообще бывает больно или страшно. - Татуировки были красивым и символичным знаком, но очень его выдавали. Нужно было подумать, как их спрятать. Можно было хотя бы обмотать руки бинтами. - Если у вас есть другие вопросы, то я не против ответить, но хорошо бы по дороге, пока дамы не замёрзли. Погода сегодня жуть какая противная.
- Это потому что монастырь рядом, - глухо отозвался Клайвелл. - После тех событий на их землях всегда такая погода. Когда въедем в Форрест-хилл - распогодится.

В Форрест-хилл и в самом деле было тепло. Покров облаков здесь не был сплошным и по деревне тут и там плыли тёплые пятна света. Высокие, двух-трёх этажные дома стояли вплотную друг к другу, расступаясь только там, где проходили брусчатые улочки. Первые этажи почти у всех домов были сделаны из крупного камня, от чего городок казался солидным, крепко стоящем на своём месте. Рыжие крыши тоже были похожи друг на друга, тут и там торчали дымоходы. В деревне, как и положено, были таверна, бордель и церковь. Всё по порядку. В глаза Уиллу бросилась лавка, где скупали куски убитых тварей. Замок на холме был хорошо виден с любой улицы и как будто невзначай напоминал о себе, каждый раз, как отвлечешься. В Форрест-хилл было не то, чтобы людно, но в воздухе витало какое-то глубокое спокойствие.
Они проехали городок насквозь, направляясь прямо к резиденции. По сравнению с тяжелым, многоуровневым замком, Форрест-хилл казался дюжиной рыжиков, которые скучковались у широкого пня. Уилл внимательно разглядел резиденцию, стараясь в этот раз ничего не пропустить. По сравнению с замком, все новые дворцы короля казались игрушечными. Ветер, так же как и в городе, гнал по стенам и башням тёплые пятна света и слегка шумел. У ворот их ждал сам верховный магистр Филин.
С их последней встречи верховный совсем не изменился, - короткие, с сединой волосы, небольшая борода с усами. Из всех, кого Уилл когда-либо видел, верховный магистр михаилитов больше всех походил на инструктора фехтования, который пережил десяток войн, а теперь с поддельной строгостью тренировал молодых ребят. Такое впечатление он создавал. Уилл спешился и поклонился.
- Большая честь, что вы лично нас встретили, магистр Филин.
- Разумеется, - кивнул магистр, - рад вас снова видеть, сэр Уилфред. Сэр Джеймс, дамы. Хм, дамы. Дамы устанут. Наша скромная школа-резиденция расположена на шести акрах. Это и школа, и тренировочные площадки, и бестиарии, и монастырь, и учебные оранжереи и озёра. Полагаю, дамам лучше остаться с Джеймсом. Скажем, в гостиной.
Уилл глянул на Варду. Та, вроде, была не против. Констебль тоже не возражал.
"А неплохо они друг друга знают, раз магистр обращается по имени".
- Я не против, так и правда будет удобнее.

Первым Уиллу показали парадный вход в резиденцию - светлый, просторный терракотовый плац, над которым туда сюда носились стаи мелких птиц. Внутри было так тепло и солнечно, что захотелось снять кафтан. Ровная площадь была окружена полированными колоннами, по которым вился дикий виноград. Должно быть, когда-то здесь проводили смотры рыцарей, а теперь по плацу кругами бегали мальчики шести-семи лет. Красные, вспотевшие, все до одного полураздетые и босые. По внутреннему кругу строя трусил, подгоняя лентяев ласковыми пинками, одноглазый черноволосый наставник. Для инвалида без руки он был удивительно бодр и улыбчив. В целом место навевало ощущение оптимизма. В памяти сразу всплывали улицы Лондона, где всегда было много малолетних попрошаек и калек. По слухам, многих детей калечили специально, чтобы тем чаще подавали милостыню сердобольные дамы.
"Было бы толково похоже организовать работу всех детских домов, пусть даже для нужд армии там или флота. Можно даже пару инструкторов на пенсии затребовать. Хотя, дело, конечно, не моего ума, а ума Кромвеля и Его величества".
В любом случае, судя по всему за детьми здесь смотрели хорошо. Уилл подошел к группе, которая остановилась, завидев верховного магистра, радушно поздоровался с одноруким инструктором и попробовал задать детям пару формальных вопросов. Ответили ему почти хором.
- Доброе утро, сэр. Храни Господь Его Величество Генриха Тюдора, сэр. Всё хорошо, сэр, спасибо. - Уилл вздохнул, обращаясь к Верховному магистру. - С вашего разрешения, я поговорю с несколькими ребят по отдельности.
- Разумеется, - кивнул тот, привычным движением отлавливая рыжего, что огонь парнишку, вознамерившегося прошмыгнуть мимо него в строй. - Ба, Артур Клайвелл, какая честь! А тут с вами господин комиссар поговорить желает.
Мальчик шмыгнул носом, изобразил поклон и уставился на Уилла.
Судя по всему, это и был сын сэра Джеймса. Парень, явно, был позадиристее остальных. Живой, бойкий, и что хорошо говорило о резиденции, не запуганный. Уилл искреннее улыбнулся, протягивая Артуру руку.
- Сэр Уилфред, будем знакомы. Я комиссар, и по приказу его Величества и с разрешения верховного магистра Филина, осматриваю резиденцию. Пойдём присядем, если ты не против? - Они втроём отошли за колоннаду, а остальная группа продолжила бегать. - Как тебе тут? Считай, как будто в легенду попал, а может и не как будто. 
- А вам самому как тут, нравится, господин комиссар? - Артур знакомо, клайвелловски, улыбнулся и покосился на своих товарищей, которые приступили к борьбе.

ВАРДА ОНОРИЯ ФЛЕТЧЕР
15 мая 1535 г. Форрест-хилл-Лондон.

Разум должен вызвать кризис разума. Рос утёрла слёзы, провожая взглядом Джеймса Клайвелла. Чудовищная вакханалия чертей, воплотившаяся в этого законника, была необычной, жуткой, но вполне управляемой, хоть и опасной. За малым не узнавший, кто она такая - хотя Рос и не скрывала, Клайвелл удалился недовольным, и догадываясь, что в отчёте королю он не сравнит её с ангелом небесным, Рос вздохнула. Когда-нибудь, в самом скором времени, когда всё будет так, как хочет она, все эти короли, сыскари, михаилиты и даже их любимые собаки будут ползать в пыли, умоляя хотя бы о взгляде. Сейчас же следовало позаботиться о том, чтобы не сгореть. Перерождаться было крайне утомительным занятием, к тому же это тело устраивало Рос. Красивая юница может добиться многого. Большего, чем некрасивая старушка. И чтобы сохранить и тело, и наследство тела, и даже комиссара Уилла, следовало опередить Клайвелла, заявившись к королю самой. Благо, что Уилл, закончивший бесцельно-бесконечное шествование по резиденции михаилитов, возжелал пьянки с михаилитами же. Те, к вящему удивлению Рос, его поддержали. Почему-то упорно казалось, что раньше - в той жизни - орденцы были более строги к себе и выбору собутыльников. Но, хвала новой метле, попойка давала время для поездки в Лондон и обратно. Благо, что кошелёк Уилл отдал ей, кобылка у него была шустрой, к тому же Рос знала дивный декокт, чтобы лошадь не чуяла усталости. Еще она запаслась тряпочками для чучелок, ягодами рябины и железным ножом: на второй дороге из Форрест-хилл обитали разбойники. Покойный батюшка всегда чередовал эти дороги, когда случалось торговать в Бермондси. Лучше отдать малую толику мздой за проезд, чем потерять всё.
- Чего угодно? - осведомился у Рос секретарь короля, хмурый и серьезный мужчина неопределенных лет.
"Мне угодно голову одного михаилитского магистра в кадке с мёдом, " - хотела было ответить Рос, но секретарь вряд ли оценил бы такие желания из уст юной, невинной девицы.
- Слово и дело, - нежно улыбаясь, проговорила она. - Причем, Его Величеству лично. Поторопитесь, милейший.
Охрана распахнула двери, открывая утробу кабинета, где свежий, как майский ландыш, король играл в карты с шутом. Об Уилле Соммерсе Рос слышала много, но никогда не видела, и на мгновение замерла, разглядывая немолодого, крепкого мужчину с руками лодочника.
- Госпожа, как можно! Вы ведь одеты не по будущей моде!
- Господи милосердный, - вырвалось у Рос, а руки сами принялись мелко, суетливо креститься, - до моды ли мне, мистер Соммерс?! Государь, вы - глава церкви нашей, примите ли вы исповедь заблудшей души?
- Милосердный Господи, - вздохнул Соммерс, кладя на стол десятку пик. - Такая молодая, а уже королю исповедоваться. Не в жизни же на баржах? Вы тогда, думаю, ещё и не родились... Генри, не исповедуй её, пусть сначала поблуждает ещё немного, накопит. Ты же любишь подольше и подлиннее - если это не рукава, конечно.
- Не баржи, а бордели, - невозмутимо ответил король, скидывая карту не в масть. - Потаскушничаешь, вот тебя и узнают раньше твоего короля, стыд такого шута иметь.
- Фу, Гарри, где ты в борделях таких девочек видел? Или... если мисс будет исповедоваться именно в этом - исповедуй её, Гарри, исповедуй, немедленно!
Рос едва удержалась от того, чтоб хмыкнуть, как Джеймс Клайвелл. Сальные шуточки её не задевали. Не сейчас, когда в своих намерениях следовало опередить законника. Она рухнула сначала на колени, а потом уткнулась лицом в пушистый ковёр.
- Государь, меня зовут Варда Онория Флетчер, и я - дочь женщины, отдавшей себя князю тьмы. Мне тяжело жить с этим грузом в душе, и теперь, когда я побыла в святом паломничестве с вашим комиссаром Харпером, мне вдвойне тяжко. Умоляю, отпустите мне грех моей матери! Очистите меня от греха моего отца! Вам вверяю свою душу!
- Почему от паломничества с комиссаром тяжелеют все, кроме казны? Даже девицы вот. Вторая уже. Хотя, возможно, милая Летта не тяжела? Но, - король задумчиво пришлепнул картами о стол и подпер подбородок, - однако, не зря я сделал михаилитов своей инквизицией. Гляди, Уилл, как полезно посещение их резиденции. Милые барышни сами бегут ко мне каяться!
- Одна барышня. Пока что, - шут вздохнул и покачал головой, глядя на Рос. - Милая барышня, за вами ещё десяток кающихся не следует? Или два?
"Сатрап".
Рос старательно припомнила, как рыжая тварь убивала её сыновей и разрыдалась. Смерть детей всегда вызывала у неё то, что прежний муж недовольно называл слезоразливом.
- Я, - с трудом выдавила она, - уповаю... на спасение... на очищение крещением... станьте моим отцом... а вы... а вы!
- Ну полно, полно. Хватит пачкать соплями мой ковер, - король со вздохом встал и подошёл к ней. - Его привез испанский посол, между прочим. Вставайте, бедняжка. Конечно же, дитя за родителей не в ответе. И я стану вашим заботливым отцом. Вот так, без родовых мук я обрету покорную и любящую дочь.
Соммерс вздохнул, мешая карты.
- О, Господи, если бы в народе знали, как легко войти в королевскую семью... вот сколько я из-за тебя слёз пролил, Генри, а ты меня сыном так и не назвал. И не совестно? Я тоже могу покаяться. Только учти, я беру звание с титулами и землями.
"Слишком просто".
Рос замотала головой, отказываясь подняться с ковра. Испанский посол за такой колючий ворс ковра удостоился мрачного проклятья подагрой. Сказано слово или нет - оно обладает действием. Король ей не верил - сомнений не было. Слишком легко поддался на уговоры. Но время у Клайвелла Рос отыграла.
- Государь, вы слишком добры, слишком милосердны. Прошу вас, не оставьте меня без своей заботы!
- Забота - это конечно, - Генрих Восьмой силой поднял её с ковра, усаживая на кушетку. - Во-первых, дочь моя, воспитанной леди негоже таскаться с женатым комиссаром. Он вам ни муж, ни брат, ни отец-король. Плохо для девственности и репутации, понимаете? Поэтому, вас следует как можно скорее сбыть с рук... разумеется, приданое за нами. Хм, Соммерс, а этот... как его... Грей разрешения на брак не спросил ведь. Не признать ли недействительным? Дадим девушке титул, чтоб не мезальянс, а Харпер проводит к жениху. Что думаешь?
- Мысль, без сомнения, интересная, как обычно, - обронил Соммерс, вскинув бровь. - Вполне в строку с прочими твоими интересными мыслями. Но если уж думать о том, какой флаг какая роза поднимет, то отчего бы не развести милейшую Бэби? Там даже причины другой не надо, кроме колхауностости и того, что из доступных Колхаунов - стало быть, таких, которые могут связать два слова разумно - о ней никто не подозревал? Милая барышня, вам кто больше нравится - лорд Грей или лорд Бойд? Один далеко пойдёт, второй - всё идёт и идёт.
"Сойдут оба".
Рос попыталась было сползти с кушетки, но осознала, что перегибает лишнего, и церемонно утерла слёзы рукавом. Платочка, как - о, огни преисподней! - чёртов лорд Бойд ей никто не предложил. Замуж выходить ей не хотелось тоже. Илоты милейшей Бэби годились только для того, чтобы стать рабами Рос. Понимая резонность слов короля, она, тем не менее, не готова была связать свою жизнь с существом низким, да еще и служащим не той.
- Но, государь, ведь это опорочит честь леди! - всхлипнула она. - И я дала обет не выходить замуж, пока не посещу все монастыри в стране! А сэр Уилфред ведёт себя рыцарски. И жены у него считайте почти нет...
- Я б не стал выходить замуж за сэра Тыкву, - скептически заметил король. - Во-первых, зачем же огорчать дядю Рольфа? У него это единственный почти сын. Во-вторых, сэр Тыква и вас потеряет, дочь моя. Как любезную Алетту. В-третьих, вы же маркиза в своем праве, для вас барон Лилберн - жуткий мезальянс. Выбирайте Грея. Он статен, красив... Как там ещё Крам говорил? Ангельская улыбка.
- Генри, а забирай её себе, - посоветовал шут, потягиваясь. - Ты любишь монастыри, скатаетесь в свадебное паломничество. А лорду Грею мы отдадим сэра Тыкву, пусть рыцарски ищут почти жену вместе. Хороший план, и все довольны. Вот вы, милая барышня, довольны?
Рос молитвенно вздохнула. С Уилфредом Харпером путешествовать было хоть и небезопасно, но удобно.  Комиссар в монастырь, ведьма - в ковен. Дела преисподней находились в небрежении и требовали хозяйского присмотра. Но спорить с королём стала бы только полная дурочка, а Рос, старательно изображая таковую, дурой себя не считала. Ей хотелось сказать, что комиссар Харпер нужнее ей, чем лорду Грею, но секретарь впустил в дверь Джеймса Клайвелла. Констебль быстро оглядел кабинет и удивление на его лице позабавило Рос.
- О, государь, я не чувствую в себе сил выбирать лорда Грея, особенно, когда рядом такой блестящий рыцарь, как вы. Но как отца прошу, не отсылайте сэра Уилфреда.
- Но милая, комиссар ведь не куколка, чтобы вы им играли. А, сэр Пират! Радуйте своего короля, радуйте отчётом, - король сгрёб карты со стола и перетасовал их. - Что там наш друг верховный магистр? Здоров ли?
- Память королевская... - пробормотал Соммерс и просиял, глядя на Мэри. - Леди, ой, милая барышня, а вы - довольны? Понимаете, тут разводят и сводят, поэтому можно выбрать из... из чего-нибудь. Может, вам нужен лорд Грей? А то от бедняжки все отказываются.
- При любом выборе чаще всего решающее слово остается за законом. То есть за мной, мистер Соммерс, - Джеймс Клайвелл просиял яркой улыбкой артиста захолустного театра. - Именно поэтому свою жену я никаким лордам не отдам. Даже если они меня убьют. Мой государь! Магистр Филин здоров и велел передать его уверения в своём бесконечном почтении к вам. Позвольте предоставить вам отчёт?
Рос вздохнула со всхлипом, будто еще не успокоилась от пролитых слёз. Жена констебля была хрустально-хрупкой, светлой, тонкой. Любопытно, знала ли она, какое наследство носит её супруг? Джеймс Клайвелл на своего отца не походил вовсе, но кровь полудемона, кровь могущественного друида наверняка тревожила его.
- Отчёт, - король поглядел на сверток бумаг в руках Клайвелла и горестно воздохнул. - Я сам почитаю сейчас. Ага. Ага. Ого. Ух ты. Мде. Хм-м. Н?! Оу. Ха! Значит так, сэр Пират. Даю вам два дня, чтобы закончить дело королевы. Вы мне будете нужны в ближайшее время для поисков леди Алетты де Манвиль. В конце концов, Крам называет вас лучшей ищейкой королевства. Кто, если не вы? Далее, леди Варда как почтительная дочь должна сопровождать меня везде. Хей, секретарь! Отправьте к верховному гонца, пусть пришлет мне в охрану двух инквизиторов посметливее. Посмазливее не надо. Придётся навестить дядю Рольфа, посетить святых иоаннитов, да и подданным полезно на государя поглядеть. Соммерс, ты остаешься тут, править, хе-хе. А Харпера, всё же, нужно отправить к Суррею. В конце концов, граф так молод, а принцев нынче мало. Помощь ему не помешает. Вдвоем они скоренько закончат дела, и присоединятся к нам у иоаннитов. Заодно для леди Варды по пути подыщем знатного жениха. А хотя бы вот и дядю Рольфа. Слишком долго вдовеет. Это и для здоровья вредно, и наследники от вдовства не появляются. То есть, появляются, но не Господом одобренным путем и... Тыквы.

18 мая 1535 г., Лланелли.  Раннее утро.

Уилл лежал на охапке соломы в очень скромной таверне. Найти хоть что-нибудь получше не получилось, а от усталости уже было трудно стоять на ногах. Он зевнул, чувствуя как его потихоньку уносит в сон. Ощущение было как будто пол плавно раскачивается на волнах.
Всё-таки хорошо, что у него получилось хоть что-то спланировать... Теперь можно было спокойно поспать. Неожиданно в нескольких ярдах над ним появилось что-то тёмное. Уилл прищурился и тут же крякнул от резкой боли. Что-то женское и в платье грохнулось на него. То ли локоть, то ли колено безумно больно ударило в шею и обидчик свалилось рядом. Уилл захотел вскочить, но не смог пошевелить даже пальцем. Всё тело ниже шеи было парализовано.
- Охренеть... - Собственный голос казался чужим и каким-то очень хриплым. В голове всё звенело от боли.
"Демоны били не так больно, вампиры били не так больно..."
Уилл исцелил себя магией и медленно, как будто вытаскивая себя из грязи, приподнялся на локтях. Прищурился.
- Рос, это ты?..
- Уже не уверена. - Простонала Рос.
Уилл скрутил свой кафтан, аккуратно помог девушке лечь на спину и положил свёрток ей под голову. Он прикоснулся указательным и средним пальцами к тонкой шее. У Варды была сломана правая рука, вывихнута левая нога и она сильно, безумно сильно ударилась головой. Больше было похоже, что её чем-то ударили. Уилл тяжело вздохнул, безнадёжно усмехнувшись.
- Какие-то мы с тобой очень невезучие... - Он ослабил боль и начал медленно лечить Варду. У девушки было сломано столько костей на лице, что хотелось схватиться за голову и бегать по кругу. Уилл, нахмурившись, склонился над Рос. Нужно было осторожно вернуть каждый осколок на место.
- Всё? Украли меня вполне вежливо, - уверенно, окрепшим голосом сообщила Рос. - Ты молодец, хорошо придумал. А что невезучие - это на пользу. Где мы?
- В Лланелли... - Уилл внимательно смотрел на девичье лицо, следя за тем, как сращиваются кости. С помощью магии он буквально видел как один за одним осколки костей плывут к своему месту и медленно сращиваются. Ещё нужно было следить за подавлением боли. Удивительно, что Рос не вскрикнула и не застонала, когда падала. Он сам бы проклял последнего святого.
Лечить такие переломы было невероятно сложно, но ему даже нравилось ощущение концентрации и того, как ровно и красиво всё возвращалось на место. Будь это ещё лицо кого-нибудь, кроме Рос... Смотреть на раздробленные кости было просто больно.
- Здесь мне наказали искать Дика Фицалана. Причём, два раза. Поможешь мне с поисками? Правда, думаю тебя нужно переодеть, чтоб никакой встречный монарх не покусился.
- Ох, Уилл, - Рос нежно коснулась его щеки. - Всякое человеческое тело содержит в себе содержит в себе и мужское, и женское начало. Если в теле женщины мужское начало берёт верх, у неё нарушается течение силы. Мать-Богиня в ней еще не потеряна, но её нужно исцелять. Когда женщина облачается в юбку, она начинает аккумулировать присущую ей энергию женственности. Конструкция любой юбки такова, что образует собой расширяющийся книзу конус. Такой конус помогает женщине лучше вобрать  силу земли, стать плодородной и могущественной. Сила женщины, если говорить о физическом теле, скапливается в особом органе — матке. Мужчины по задумке природы таким органом не наделены. Чтобы мужчина мог получить энергию земли, он должен взять ее именно от женщины. Понимаешь? Поэтому жрица должна ходить только в платье, и в платье красивом. А мерлин не должен предлагать жрице надевать простую или мужскую одежду. А лорда мы найдем, как иначе? Главное, чтобы была какая-то его вещь.
Уилл вздохнул.
- Ладно, Рос... Но я всё равно боюсь как бы к тебе снова не привязалось его величество.
Голова гудела от напряжения, но каждый осколок занял своё место и красивое лицо снова стало таким, каким должно было быть. Хотя он пока, скорее, смотрел на кости. Теперь можно было заняться рукой и ногой.
- Эх и многому тебе ещё меня учить. - Уилл улыбнулся, внимательно глядя на сломанную руку. - Я, конечно, мерлин, но пока очень уж английский и бестолковый. Кольцо, которое Дик мне недавно пожаловал, сойдёт?
"Да, - философски подтвердила богиня. - Шотландцы для того килты и носят. Как-то же надо обходиться, если в округе только овцы, а женщин нет. Не ходить же бессильными. А поскольку все мужики бестолковые, то носят короткую юбку. И конус до земли не достаёт. И другое - тоже не достаёт, а могло бы. Матки ведь нет, а куда-то энергия деваться должна".
Уилл усмехнулся. В такие моменты у богинь проявлялся какой-то особый цинизм, особенно у Немайн.
"Ну платье ж носить неудобно. Наверное. Хотя, если прям до земли, то могли бы и потерпеть..."
- Под Лутоном есть одна знахарка, милый. Она научила меня методе. Но нужна именно его вещь. Ведь лорд Грей где-то здесь? Он носил рубашку, брился, читал книгу. Менял чулки, наконец. Подумай, куда отправится человек, которому поручили решить проблемы городка? Конечно, в гарнизон. Именно там он может получить поддержку и найти достойное его статуса жилье. Там мы и найдём его вещи. Но - утром, хорошо? Я бы хотела немного поспать. Обними меня.
Рос уютно приникла к нему. Уилл довольно хмыкнул, чувствуя гармонию в излеченном теле Варды и жуткую усталость в своём. А ещё тепло. Мысли в голове бестолково переплетались, потом развязывались и расплывались в стороны. Он осторожно обнял девушку, как будто она до сих пор была изранена и с улыбкой провалился в сон.
"Тепло, платья, конусы..."

После сна, ближе к полудню.

Уилл проснулся от тёплого луча света, который светил ему прямо в лицо. Золотой цвет, из которого короны у монархов, пробивался через щели в ставнях и стенах, освещая всё вокруг. Чувствовалось, как где-то далеко над горизонтом медленно плыла громада солнца. Рядом, прижавшись к нему, спала Рос. Во сне она казалось очень маленькой.
Совсем не хотелось подниматься и куда-то идти, так что Уилл просто остался лежать, глядя в потолок. Как вообще вышло, что он сейчас лежал именно здесь? Сложно было сказать сколько в этом было его решения, а сколько стечения обстоятельств. И так было со всем в последнее время. С титулами, с женитьбой и с тем, что он стал мерлином. Может, это была судьба? А что вообще такое эта судьба?
Неужели, ему при рождении было суждено вырасти без отца, стать комиссаром, жениться на Алетте и стать мерлином? Вот в тот самый момент, когда он первый раз открыл глаза и увидел тот же самый свет, что сейчас. С такой идей было проще жить. С ней в голове, он был не таким уж плохим мужем, сыном и мерлином. Ведь ему было суждено занять это место. Без неё было намного сложнее. Уилл медленно вытянул свободную руку, чувствую, как в теле прибавилось сил. Он давно так хорошо не высыпался.
"А без разницы... Сделаю, что смогу, а потом назову это судьбой".
Он ласково погладил Рос по голове. 
- Просыпайся. Тебе нужно хорошо поесть, чтобы восстановиться.

В поисках волшебных кальсон.

Дом местного продавца всего колдовского выглядел очень по-обычному. Деревянные ступеньки, поросшая мхом крыша, каменная труба. Труба была слегка кривой. Пока они ели, Рос сказала, что перед тем, как отправляться на поиски Дика, ей нужно закупиться всем необходимым. Так что теперь Уилл сопровождал её, разглядывая незнамый городок. Ему и самому было интересно, как выглядели ведьмовские лавки и что в них продавалось.
Уилл чуть не свалился со ступенек от разочарования, когда вместо миловидной ведьмы, дверь открыл здоровенный мужик в килте, с пухлыми щеками, бородой и двумя залысинами на лбу. Он дружелюбно поздоровался и пропустил их внутрь.
- Dia dhuit!
- Dia dhuit. - Повторил Уилл, чувствуя, что говорит с ужасным акцентом. Внутри всё, вроде как, тоже было по-обычному. Стол, стулья, полка со всякой мелочью. Окажись он здесь в другой день, и не подумал бы, что здесь живёт чародей.
- Сам ты хуит, - шотладнец хлопнул его по плечу и радостно облапил Варду, после чего звонко расцеловал её сначала в обе щеки, а потом и в губы. - Иголочка, сколько смертей, сколько могил! Вовремя ты, а то раздрай полнейший, все притесняют, не продохнуть, порядка нет, и... а это что, новый аколит?
Уилл с трудом сдержался, чтобы не врезать шотландцу, когда он полез целоваться к Варде.
- О, Джоки, - Рос расцвела улыбкой, отвечая на поцелуи. – Я спешу, моя милая. Найдешь для меня кое-что необходимое? Про притеснения чуточку позже. К слову, не знаешь ли ты что с Джеки из ковена Лилли?
- Эта дурында, - обстоятельно начал Джоки, наливая из красивого, тонкой чеканки пузатого кувшина горячий отвар, пахнущий вербеной, - эта подстилка велиалова сначала с каким-то михаилитом роман завела. Туда-сюда, значит, пока суть да дело, и вот. Он помихаилитил и бросил. Говорит, что, мол, ты бордель держишь, дорогая, а я чист душой и помыслами. Но какой-то дрянью наградил. И вроде как он ирландец. Всех девочек её, как курей передушил. Джеки, дурочка скудомная, собралась, сожгла Лилли, бордель свой и ушла в одном плаще. Любовника искать. А он - женат, да еще и с ребенком. Не понимаю, почему она ребенка не принесла в жертву, но это на её совести. Она всегда была странной. Кстати, - Джоки подсунул кружку Уиллу. - Ты какое печенье любишь, аколит?
- Я сыт, спасибо. - Криво улыбнулся Уилл, принимая кружку. Из разговора двух ведьм, половина пролетала у него мимо ушей. И ещё было очень необычно видеть Рос в образе ведьмы. До этого она больше представлялась ему кельтской колдуньей. Так что сейчас он терпеливо сидел и слушал, чем она обычно жила. То, что к нему обращались как к аколиту, ему не нравилось, но спроси его сейчас кем он был Варде, Уилл и сам бы не ответил.
- Продолжай, дорогой Джоки, - вздохнув, кивнула Рос, взглядом умоляя Уилла потерпеть.
- Значит, говорю, она всегда странной была, - тоже вздохнул Джоки. -  Ну потому что кто будет сердце хранить в коробке, если можно не хранить? И вообще, для кого дистанционная биоголография как защита от психотронного нападения придумана?  Методики, завещанные нам маститыми малефиками, никто не отменял. И ведь я ей говорила - не трахайся со всеми подряд. Особенно - с михаилитами. Потому что - что? Потому что  уже доказано наукой: след от каждого мужчины, побывавшего в женщине, остается у нее навсегда. Матка - это вообще жилище бога. Но Джеки же слушает только себя! Иголочка, дорогуша, ты кушай. Печенья сам пёк. Ну еще фамильяр помогал. Может, оставил в тесте лапку, может, нет. Печенье с фамильяром, хе-хе! И ты, аколит, кушай. Тебе сил много надо.
"А, ну оно и понятно, чё она от мамкиных пирогов не кривилась". - Кивнул Уилл, и не думая ничего есть или пить. Разговор навёл его мысли на Алетту, он он отмахнулся от них, и продолжил бороться с дремотой. Где-где, а засыпать в доме ведьмы ему не хотелось.
- Душенька, я твои советы помню, - Джоки подлил еще отвара, скрепив его доброй дозой рома под сочувственное кивание Рос. - Килт сам шила. Хороший конус же? Специально так делали, чтоб побольше от земли собирать. А если на голову завернуть - то от солнца. Надо и аколиту такой сшить, да. Пусть ходит. Ноги вон какие красивые в штанах, ровные. Волосатые, небось? Как еще не... Так ты что ж нынче, девственница? Ох, мать моя Астарта! Как же ты силу пользуешь, бедняжка? Так вот, про Джеки, к слову. Значит, она собралась, оживила всех мертвецов в Лилли. И ушла в Ирландию дверями по методу Бадб. Ой, прости, душенька, запамятовал. Ушла скотта этого искать, чтобы оторвать ему все бубенцы. Ну и пропала, дурочка. Ни ответа, ни привета.
Уилл только по-тупому моргнул, не зная что было положено думать. Почему-то сцена напоминала их разговор с его матерью, только роли поменялись.
- О, боги мои, - Рос всплеснула руками. – А я-то думаю, почему от неё никаких вестей нет. Однако же, как твоё драгоценное здоровье, милая?
- Да какое здоровье! Пятая сотня пошла. Всю душу ломит, - отмахнулся Джоки. - А ты со своим бывшим-то что? Сошлась? Ой, не при аколите, видимо. Нет? А почему? А я сошлась. На рынок ушел. Говорит, в корсете ходить неудобно, а я что поделаю? Пусть ходит.
Уилл сидел, разглядывая содержимое кружки. По крайней мере, спать теперь точно не хотелось.
"Боги, как хорошо, что я не бывший и не в корсете. Даже не хочется теперь быть бывшим..."
- А что там за договор, душенька? Ну этот, который Сар с ними заключил. Слышал, очень неудобно теперь выходит. Ты знаешь, Велиал одному из её илотов кровь второго мальчика отдал. Ковен Ковентри рвёт и мечет, они лишь малую толику оставили. Кстати, дорогушенька, зачем тебе такой набор продукции? Будто замок штурмовать собралась.
- Да, - коротко согласилась Рос. – Штурмовать. Дорогая, мне нужно одного человека найти. Как раз её илота. Зеркало который. Поможешь?
Уилл усмехнулся, задумавшись. "Зеркало" и правда сразу давало понять о ком шла речь. Хотя, он так и не понял, что это было с Диком и решил просто не лезть Фицалану в душу. Хотя бы из опасения за свой же нос. О каком именно замке шла речь, Уилл тоже не понимал. Видимо, Рос ужу думала о резиденции иоаннитов.
- Ох, милая, так и не бросила свою затею? Ну ничего, ещё через жизнь увидимся. Ты, главное, с порталами аккуратнее. И зачем же тебе илот, ума не приложу.
Уилл улыбнулся, при упоминании порталов. Кажется, у Рос с ними была давняя вражда.

Джоки быстро убрал столы, стулья, отобрал у Уилла невыпитый чай. Малефик зелёным мелом начертил по середине комнаты большой круг и поставил Уилла в центр.
"Интересно, почему круг именно зелёный?.. Я думал, значение имеет только узор или то, из чего круг".
Здоровенный шотландец опустился на колени и стал медленно ползать вокруг, исчерчивая круг именами ангелов и символами планет. Доски под ним скрипели. Значения символов Уилл, как не старался, не понял. Только представилось, что на полу вместо здоровяка, на коленях, с мелом в руке, стоит Рос. Она правда хотела обычного дома и обычной жизни?.. А хотел ли чего-то такого он сам?
Джоки достал свечу, шалфей и бумагу и бронзовую чашу. На вид всё было вполне обычным, без писем и символов. Шотландец засыпал шалфей в чашу и поджег. Вверх поднялся слабый дымок, похожий на дымок из кадила. Потом малефик пробормотал себе что-то под нос и сунул чашу Уилл, причём так, что он чуть не свалился с ног. Велел смотреть в дым.
Уилл глянул на дымок, постаравшись отвлечься от прежних мыслей и вспомнить Дика. Тонкая лента двинулась вправо, потом влево, рассеялась. Завихрения и силуэты смешались, медленно выстроившись в образ замка-прецептории иоаннитов в Ланкастере. Уилл нахмурился. Он думал, что король, как обычно шутил, говоря, что у Фицалана появились сложности. Если Дика схватили иоанниты, это были уже не шутки.
Джоки торопливо потушил свечу и велел Уиллу её съесть. На недоверчивый взгляд, шотландец объяснил, что иначе ритуал не закончится. Уилл нехотя проглотил свечу. Решил не проверять, что будет, если не закончить с ритуалом.

Потом Рос поблагодарила Джоки, наскоро начертила на стене большой трискель и руны райдо по углам. Что-то пробормотала и шагнула в открывшийся портал. Уилл махнул рукой колдунье и тоже шагнул в портал. На выходе, портал стал закрываться и чуть не откусил ему ногу вместе с сапогом. Уилл кое-как вывернулся и плюхнулся на влажный мох. Над головой было голубое небо, утыканное верхушками елей. Воздух был сырым с лёгким привкусом плесени. Уилл рассмеялся, поправляя сапог на ноге.
- Научи меня потом открывать порталы.
- Конечно, - согласилась Рос, наклоняясь за мхом. - Но ты сам это умеешь. Просто не знаешь об этом. Ты же мерлин, милый.
Уилл поднялся, икнув. Сейчас он заметил, что у него началась неприятная изжога. Ну в принципе, это была небольшая плата за ритуал. Главное, чтобы следом не начали расти рога.
- Зря я скушал заколдованную свечку... А что вообще умеет мерлин?
- Всё умеет. Ты же сосуд для богов, до краёв наполненный их силой. Что дальше, Уилл? Как мы войдём к иоаннитам?
Рос задумчиво отбирала веточки мха, откладывая самые сочные.
Уилл поднялся на ноги, потягиваясь. Он решил помучиться изжогой, перед тем как лечить её, чтобы не вышло, что он получил что-то просто так.
- У меня такое ощущение, что если я и могу всё, то очень условно. Потому что за всё в жизни приходится платить. Ну по крайней мере, если злоупотреблять. Мне когда ад дал глаза ловца и я стал ими прилавки разглядывать, меня вообще ослепили. На время.
Когда они выбрались из дома малефика, настроение стало лучше, но то, что иоанниты схватили Дика, злило. Алетту он искал даже не из-за того, что был обязан как её муж, а из-за Рольфа. Тот отнёсся к нему, как к сыну, а без Алетты их почти ничего и не связывало. С Диком, всё было иначе. Уилл недовольно хмыкнул, задумавшись.
- Но это другое... Ну и охренели же эти иоанниты, похищать Фицалана. Это можно посчитать объявлением войны. Госпожа Морриган, я как мерлин, прошу полк, чтобы вытащить Ричарда Фицалана из прецептории иоаннитов. Эти гады схватили нашего, и наверняка ещё и в сговоре с фоморами.
Неожиданно, вообще без предупреждения или хотя бы какого-то одобрения от Морриган, на поляне появился сначала Циркон. В алом плаще поверх как-то разноцветного наряда, назвать цвет которого определённо было нельзя. Как будто кто-то постарался нашить на один костюм все цвета, что увидел, гуляя по болоту. Под одеждой виднелась кольчуга.
Следом появились беловолосый тип в таком же пятнистом наряде и красивая грудастая женщина. На удивление, в очень странно платье такого же цвета. Белобрысый тип жевал палочку и рассматривал мир через прищур. В общем выглядел, как бандит. Уилл не успел открыть рот от удивления, как следом из ниоткуда появилось не меньше сотни солдат, вооруженных короткими мечами, арбалетами. Некоторые несли аркебузы.
- Отвянь, Беван, - явно продолжая какой-то разговор, раздраженно прорычал Циркон женщине, срывая с себя плащ и повязывая на голову тёмно-зелёную косынку. Плащ тут же подхватил знакомый Уиллу Нис Ронан. - Я тебя услышал. Итак, господин мерлин... О, Розали, любовь моя. Как твоё здоровье? Слышал, ты на лопату упала? Итак, господин мерлин, мы явились. Два вопроса, если позволите.
Уилл хмыкнул, глянув сначала на Циркона, потом на Рос. Выражение лица у той было спокойное и благовоспитанное. Она даже улыбнулась в ответ на обращение. В общем, злилась.
"Лопата... ну оно на неё и было похоже".
Уилл отмахнулся от лишних мыслей, кивком поздоровавшись в Цирконом. Сейчас речь была не об этом, а о Дике и иоаннитах. Ему это жутко не нравилось, но если он попросил о помощи, как мерлин, то и ответственность на нём была как на мерлине. В общем ужас и мурашки по коже.
- Благодарю, что откликнулись, генерал. Да, конечно...
- Первый вопрос, о мерлин, - Циркон отобрал палочку у белобрысого и принялся жевать сам. - Как ты представляешь себе, что в нашей богоспасаемой Англии я буду войском штурмовать замок иоаннитов, которые хоть и католики, но платят налоги в казну, а значит - охраняются законом? Причем, всё это средь бела дня, в середине графства? Без предварительной разведки... Что, Беван? Ах ты ж, падла крылатая! Ладно, второй вопрос снимаю. Хоран, пятёрку из числа дини ши разведкой к прецептории. Как обычно - толщина стен, подходы, охрана, количество бойниц, вооружение.  Без порталов, пешком. И чтоб даже мышь не увидела! Третий вопрос. Вместо второго. Как ты собираешься войти?
- Как войти - это моя забота, илот.
Рос выступила вперёд, безмятежно улыбаясь.
- А как воевать - твоя.
Крылатая баба хмыкнула, подошла к Рос поближе, разглядывая с нескрываемым интересом.
- Слушай, Роб, она всегда такая дура, или только в этом теле? Свободного человека от илота не отличает, наглеет так, словно у неё ещё сотня жизней... ах, да, прости, забыл.
- Нет, побратим, - Циркон глядел на Рос светлыми, очень светлыми глазами. - Она от жизни к жизни тупеет.
- А отдай её нам, а? Понимаю, сам просил не убивать, но... тут вон сотня человек так хотят познакомиться, что аж страдают.
- Зато вы, сладкая парочка шутов рыжей дряни, ой, прости, любимый, великой богини, не меняетесь, - Рос отвесила издевательский поклон. -  Разве что Бевана не признала. Принц стал принцессой, м?
- И вот каждый второй, - тяжелая пощёчина бросила Рос на землю, после чего принцесса попыталась ударить её носком сапога в ребро. - Норовит обидеть. Не...
Уилл к этому моменту уже злой и хмурый как смерть, сдвинул землю под второй ногой Бевана, так что тот поскользнулся и упал на спину. Но завис прямо над землей и в Рос полетел, сформированный из земли камень. Ощущение было такое, как будто колдовала не сама принцесса, а всё вокруг. Даже сам Уилл. 
- Отставить, - на поляне потянуло ледяным холодом, а на траву легла изморозь. - Хоран, ставь лагерь. Mo leannan, упырей ко мне. И просветите там юношу о субординации и обязанностях мерлина. Беван, я хочу знать, что происходит в прецептории. Пока всё.
Строгий голос магистра помог остановиться и сдержаться. Уилл тяжело вздохнув, снимая кафтан и подкладывая его под голову Варде, которая крепко уснула прямо на земле. Зря она упомянула Бадб... Совсем не неудивительно, но зря. Понятно, что после этого, полагалось наказание. А теперь, может быть и ему, за то, что вступился.
"Ну и беспорядок..."
Весь разговор вышел бессмысленным и глупым, но сам он Дика никогда бы не вытащил. Так же, как и все остальные, неожиданно на поляне появились Ник и Майк. Они ответили на кивок Уилла и ушли к одному из пней, где начали совещаться с Цирконом. Было хорошо, если у Рос был план, как проникнуть внутрь. А вот насчёт проблем со штурмом без официального приказа короля, Циркон был прав... Может, стоило дать им его герб? По крайней мере, король бы не удивился, узнав, что Уилл захотел вызволить жену. Звучало, конечно, как бред. Ожидаем в голове с нарастание зазвучали грозные голоса богинь и всё вокруг потемнело.
"Неверный мерлин. Дав обет, ты получил дары жреческого искусства, письма, врачевания, посвящен в учение о стихийных божествах. Власть, полученную тобой, символизируют скипетр и дубовый венок. Ты обязан нести учение нашей мудрости, руководить судебными разбирательствами, ведать священными обрядами, прорицать и толковать, обучать новых наших последователей правилам. Будучи моим илотом, ты обязан уважать свободных людей, к которым теперь принадлежит муж моей сестры, генерал наших легионов. Будучи супругом богини, он равен ей. Как мерлин, ты обязан пресекать всякое неуважение к нему и к твоим госпожам, которое допустила эта богоотступница, Роса. Как мерлин, ты должен наказать её за богоотступничество, презрение к моей сестре и моему любимом чаду, сыну моей дщери, Барру Бевану.
Неверный мерлин. Ты клялся нам, а не христианской преисподней, которой служит эта предательница, бывшая некогда жрицей моей матери, дочерью жрицы моей матери. Безумная отчаянная отвага, твердая железная выдержка - всеми этими доблестями покрыли себя люди легионов в войне с фоморами. Её предательство оскорбило их, преданных своим госпожам и своему командиру. За бесценные дары превращения в зверей, возможность творить бури и усмирять ветры, исцелять и приносить благодать, ты обязан ввергнуть её в долину крови, отринуть от себя и от рода человеческого, наложив проклятия и гейсы.
Неверный мерлин. Без меня ты никто. По праву госпожи твоей судьбы, я повелеваю тебе принять гейс. Нельзя тебе проводить ночь в таком доме, откуда наружу виднелся б огонь или свет был заметен оттуда.
А от рыжей дряни, неверный мерлин, слушай такое. Мерлин - проводник силы, это так. Но если проводник негоден, его вырывают с корнем. Сказала бы ещё что, но слишком зла, твоё счастье."
Уилл с трудом вдохнул. Чувство было такое, как будто его придавило крепостной стеной. Он поклонился каждой из богинь по очереди.
"Как прикажете, госпожа Морриган. Я принимаю гейс, ибо он справедлив. Как прикажете, госпожа Немайн, я наложу на Россу гейс в качестве наказания. Я понял вас, госпожа Бадб".
Не успел он договорить, как тяжелая тьма неожиданно развеялась, и он снова стоял на солнечной поляне во влажном лесу. Уилл медленно выдохнул, стараясь разогнать бурлящие в душе злость и страх. Прищурился, глядя на светящее из-за ветвей солнце. Он и правда сам был виноват. Можно, было предсказать, что на поляне появится сам Циркон и что Рос не выдержит. Гейс был неудобным и с ним нужно было как-то научиться жить, но всё было не так уж и плохо. Он заплатил одну цену, сразу за несколько ценных уроков.
Во-первых, слова. С гэлами нужно было говорить как можно меньше, потому что слова у них обходились слишком дорого. Пока он не говорил, проблем должно было быть намного меньше. Уилл сел на траву, оперевшись подбородком о внутреннюю сторону ладони, и глядя на спящую девушку. Во-вторых, он недооценил вражду Рос с богинями и то, к чему это могло привести. А ведь она и правда была ведьмой... И всё равно она ему нравилась и у неё многому можно было научиться. Но, если он и дальше хотел, чтобы Рос была рядом, нужно было придумать, что делать с этой древней враждой.
Ну и самое главное, что он понял, это то, что несмотря на мерлинство, он оставался Уиллом Харпером. У которого отец служил каким-то совсем другим силам, который был ловцом и дружил с ведьмой. Ни от чего из этого нельзя было так просто отказаться. Уилл неспеша поднялся, потягиваясь. Над тем, какой гейс наложить на Рос можно было подумать потом, а сейчас нужно было поскорее вытащить Дика и Алетту. А потом свалить подальше, пока на него самого не наложили ещё гейсов.
В голове опять резко, почти до боли зазвучали сразу три голоса. Уилл нахмурился.
"Sgathan Airgid свободен, мой неверный илот. Мы тебя не отпускаем. Жди".
"Если это про Дика и он на воле, то и хер ли я тут делаю?.." - Спросил Уилл сам себя. Одновременно с этим рядом появились Майк и Ник. Они подошли к Рос, собираясь её поднять.
- Всё хорошо? - Спросил Уилл медленно растирал висок. Из всех, кто находился на поляне, только к вампирам он относился хорошо.
- Вашими молитвами, - вежливо ответил Ник, приостанавливаясь. - Нам велели перенести её в палатку. Там и теплее, при жаровенке, и лежать удобнее и спокойнее, и полковой лекарь присмотрит. А то мало ли, что тут будет, - он кивнул в сторону резиденции иоаннитов.
- Спасибо. - Кивнул Уилл, улыбнувшись краем рта. Пошли за Рос кого-нибудь другого, он вряд ли бы поверил, но в палатке всё равно должно было быть лучше, чем в лесу. Особенно, сейчас.  По траве прошуршали знакомые шаги и рядом сел Фицалан. Он выглядел утомлённым, голодным и был бледноват. От него пахло свежей кровью, но силы переодеться лорд нашёл.
- Спасибо, Уилл, - проговорил он, вздохнув. – Тяжелый день, а?
- Вот уж точно не за что. - Прыснул смехом Уилл. Он подтянул к себе сумку и стал доставать из неё еду, достал фляги с водой и бренди, предложив Дику любую на выбор. - Тяжелый и бессмысленный, но ничего. Это не первый и не последний день. Как ваше здоровье? Подлечить? Что-то у нас не заладилось с его величеством...
- Подлечили уже, спасибо госпоже, - Дик принюхался к бренди, хлебнул и занюхал рукавом. Будто не был лордом, а вырос на самых грязных лондонских улицах. – Его величество – это потом. Я вот о чем хочу поговорить. Богини очень злы. Очень. Нет, погоди, не возражай. Послушай, не перебивая. Лэрд… магистр – человек сложный, но справедливый.
Уилл пожал плечами, не понимая, к чему ведёт Дик.
- И очень преданный своей жене-богине, понимаешь? Их чувства прошли проверку и временем, и твоей этой Вардой, и даже ненавистью. И Варда была не права, позволяя себе говорить с ним в таком тоне. Она – никто, понимаешь? Лэрд, в целом, относится к тебе достаточно хорошо. Наверное, мы все ему напоминаем сыновей, так или иначе. Он сумел умолить богинь, чтобы Варду… Розали оставили в живых. Но есть пара условий. Первое – ты учишь её держать себя в руках, отвечаешь за её поведение головой.
Уилл вздохнул, чувствуя, что в горле пересохло. Он открыл флягу и сделал глоток. Это было ожидаемо и понятно...
- Второе – это брак по старому обычаю, причем расторгнуть его без разрешения моей госпожи будет нельзя.
Уилл подавился водой, закашлявшись.
- Чего?!
- Госпожам нужны гарантии, что с тобой, мной, лэрдом ничего не случится из-за прихотей Розали. Брак с Алеттой при этом не расторгается, не волнуйся. К слову, я её вытащил, но иоанниты что-то сделали с ней. Она… странная.
Уилл тупо уставился в траву перед собой, свесив руки с колен. В голове была полная каша и ничего толкового из неё не всплывало ни при каких усилиях. Видимо, идея была в том, что своему мужу Рос вредить бы не стала. Получалось, что она даже оказывалась с ними в одном лагере. Но чёрт возьми, опять его женили по расчёту... Но и сказать, что это было то же самое, что и брак с Алеттой, он тоже не мог. Совсем. Уилл хмыкнул, закупоривая флягу с водой. Две жены это вообще как?..
- Я надеюсь, вы выпили не весь бренди... А что сама Рос... зали думает об этом?
- Дружище, кто ж её спросит-то? Не ей выбирать и рассуждать. – Вздохнул Фицалан, передавая ему флягу и красивый, плетёный арапник. – На. Свадебный подарок. Пригодится.
Уилл безнадёжно улыбнулся, принимая подарок и флягу. Сделал большой глоток, поморщившись. Бренди обожгло горло, почти сразу отдавшись в теле приятной расслабленностью. Выбирая позволить Рос умереть или жениться на ней, Уилл, конечно, выбирал - жениться. Она ему нравилась, была красива, умна. Ну почти всегда умна. И точно была бы хорошей женой.
- Спасибо, и за то, что спасли Алетту, спасибо. Она в порядке? - Уилл улыбнулся краем рта. - Не считая странности...
- Её приложили головой о стену. И не только, - Фицалан хмыкнул, отбирая флягу. – Возможно, несколько раз. Потому что когда избитого меня бросили к ней в камеру, она… очень воодушевилась. Не взирая на мою женатость, тюрьму и тебя. Насилу отговорился. Так что, если не захочешь с ней жить – пойму. Даже отвезу в какое-нибудь поместье, пока не родит. Но ребенок твой, без сомнения. Придётся признать, полюбить и воспитать.
Уилл нахмурился. Его мучила совесть из-за Алетты. При всех её недостатках, Рольф доверил ему дочь живой и здоровой. Он зло сжал губы.
- Не знаю, чем я так насолил иоаннитам... Буду благодарен, если вы заберёте её в какое-нибудь поместье побезопаснее. Я потом на неё гляну и попробую вылечить. Всё-таки попала она туда из-за меня, это моя жена и моя ответственность. - Уилл посмотрел на палатки и костры, возле которых сидело по несколько воинов. - А о ребёнке я позабочусь. Я не для того вырос без отца, чтобы... Кстати, почему вы так уверенны, что он мой?
- Иоанниты спрашивали меня об Авалоне. И о Зеркале, - Фицалан тоже глянул на палатки и улыбнулся. – Невесту несут.
Вампирята бережно несли Рос. Почему-то ногами вперёд. Перед процессией шестововала Бадб – рыжая, яркая, красивая той особой прелестью, что отличает шотландских горянок. За вампирятами неспешно брёл Роберт Бойд со скорбью на челе. Дик поспешно вскочил, но тут же опустился на колено, приветствуя богиню. Уилл так же  вскочил и тут же преклонился перед Бадб.
- Прошу принять мои извинения, госпожа Бадб.

Сам обряд оказался на удивление простым. Причём, Рос так и лежала без сознания, а Уилл большую часть времени сдерживал глупую улыбку. Странно, но хоть женили их чуть ли не через силу, настроение у него было хорошее. Вокруг возвышались деревья, было светло и свежо. На фоне светло голубого неба медленно плыли несколько облаков.
- Удобно... - Шепнул он Дику. - Даже не брыкаться.
Бадб возвела одну руку над телом Розали, вторую над его правым запястьем. У него на руке медленно выплелась сложная косичка светлого медного цвета. Лёгкая, почти не ощутимая. Уилл глянул на Рос и увидел, как на её руке появился браслет из сплетённых шипами тыковок.
"Опять тыквы!?.."
- Раз локона нет, придётся так, - пояснила Бадб, встряхивая рукой. - На что только ни пойдёшь, чтобы не лишать молодых счастья. Ну и раз не просили, то не снять эти браслеты без моего соизволения.
Уилл ещё раз низко поклонился, благодаря богиню.
- Никогда не снимай, новобрачный, пригодится, - сообщил Циркон, всучив красивый пояс, украшенный сложными узорами  и сочувственно похлопав по плечу. - Даже в постели. И собирайся. Вечереет, пора к иоаннитам. Нужен комиссар. Дик, какого беса? Отдыхать.
- Спасибо... - Задумчиво протянул Уилл, разглядывая пояс. Было страшно представить, почему его не стоило снимать даже во сне.

Уилл шел к командному пункту под канонаду пушечных выстрелов. Выстрел из пушки ощущался совершенно по-особенному. Бабах! Сильная волна бежит по холмам и низинам от того места, где стоят орудия. Два удара сердца, пока летит снаряд. Бабах! Ядро попало в крепостные стены, и от них расходятся несколько искривлённых волн. Если выстрел удачный, вслед за ним ещё несколько маленьких всплесков, от падающих кусков стены. В голубое небо поднимаются белые клубы порохового дыма.
На командном посту стояли Бадб, магистр и Беван, с которым Циркон время от времени советовался. Поклонившись Уилл взглянул на крепость. Цитадель иоаннитов казалась поднятой прямо из земли. Толстые в основании, монолитные стены, башни цитадели. Бабах. Ещё один выстрел. В небо из крепости поднимались столбы чёрного дыма.
С холма было хорошо видно всё войско. Люди были разбиты на несколько групп. Недалеко от них стоял резерв, чуть впереди, напротив места по которому молотили пушки, стоял штурмовой отряд. Уилл увидел отряд инженеров, которые аккуратно прокладывали туннель во рву. В тылу стояла охрана пушек.
Через несколько часов, когда пушки размолотили стену, вперёд пошел штурмовой отряд. Уилл возмущенно всплеснул руками, разглядев в первых рядах Дика и Ниса Ронана. Фицалан и так был еле живым, и даже если его подлечили должен был ещё долго отъедаться в тишине и покое. Резерв пошел в бой, только когда был готов проход и совсем прекратился грохот пушек.
Под вечер в отблесках от горящих крыш, Уилл смог разглядеть фигуру Дика, который поднимал флаг Тюдоров над самой высокой башней замка. Весь штурм проходил под флагами короля, а  местами их натыкали демонстративно много.

К утренним зарницам Циркон сам вошел в замок, Уилл шел следом, разглядывая разрушения. Его помощь нигде не понадобилась, потому что раненных лечила лично Немайн. Единственное, что у входа в крепость он излечил раненного Ниса. Беднягу очень нехорошо проткнули копьем.
Главы ордена покончили с собой, перед тем подожгли документы и лаборатории. В замке, пока выносили раненных и перетаскивали трупы, Уилл пришлось исполнять роль комиссара, описывая святыни и уцелевшие бумаги, судя по которым, орденцы хотели переписать историю, не дав Саладину родиться. Пробегаясь глазами по одной из таких страниц, у которой был обожжен левый нижний край. Уилл озадаченно хмыкнул. Идея, конечно, была интересная, но если бы не родился Саладин, то вполне мог не родиться и он сам, ну или половина мёртвых ныне глав ордена. Видимо, католиков этот момент интересовало мало.
Потом пришлось описать часть обширной казны. Все артефакты и часть бумаг Циркон забрал в орден, часть казны ушло на содержание полка. Наложниц магистров тоже забрали на содержание полка. Уилл ошарашенно уставился на два мешка золота, которые свалили у стены рядом с ним. Как объяснил Циркон, третья часть казны полагалась ему. Уилл слабо понимал за что именно, но препираться не стал. Часть этого же золото потом можно было отдать Бадб в качестве уплаты за проводника.
Когда уже солнце поднялось над крепостными стенами, и в крепости почти не осталось солдат, ему принесли Рос. Магистр отдал ещё несколько приказов и обратился к Уиллу.
- Остаётесь комендантом крепости, сэр Уилфред. До прибытия войск государя короля. Имён, кто во славу его брал эту цитадель католичества и беззакония, не называйте. Просто шотландские наемники, внеклановое отребье, за долю добычи. Синьора можете помянуть, это он водружал флаг на башню. Но - аккуратно. Ничего лишнего. Ему и так несладко сейчас. Что еще? Ах да, за женой присматривайте. Кроме того, вам необходимо вернуться в Лланелли и решить проблемы фоморов. Думаю, через пару часов здесь будут констебли из Ланкастера, крепитесь. Хей, Хоран! Собирайся!

Уилл сидел на полу у ока в одной из богатых спален резиденции, и читал книгу. Рос лежала на кровати, рядом скромно привалились к стене два мешка золота. Оба были накрыты скатертью. Сверху лежала его фляга с водой, свёрток с купленной в Лланелли едой и подаренная Диком плеть. Справа от Уилла на полу возвышалась целая гора книг из иоаннитской библиотеки. Он брал одну книгу за другой, наскоро их проглядывал и ставил в одну из стопок слева. Одной из стопок полагалось стать домашней библиотекой, в случае если оклемавшиеся констебли их не повесят.
С улицы приятно задувало свежим ветерком, в котором чувствовался только намёк на привкус дыма. Он здорово устал, но в опустевшем замке было страшновато. Сейчас во всех коридорах и бесчисленных комнатах не было ни единой живой души, кроме него и Рос. Так что Уилл сидел на полу, прислушиваясь, не донесётся ли до него отзвук чьих-то шагов. Видать, местные, здорово перепугались и не спешили проверять крепость.
- Дьявольщина, - Рос вынырнула из сна внезапно, точно воскресла. - Чёртов шотландский кобелина... А это что ещё? Уилл?!
Браслет, на который она смотрела весьма красноречиво, подрагивал на запястье. Уилл вздохнул, поднимаясь. Он уже понял, не умеет объясняться с женщинами, только что пришедшими в создание. Сколько не думай, ничего лучше, чем просто сказать правду в голову не приходило. Всё-таки Рос была не дурой и прекрасно всё понимала. Может быть, намного лучше его самого.
- Ты оскорбила генерала, назвав его илотом, и оскорбила госпожу Бадб. За это полагалась смерть. - Уилл виновато пожал плечами. - Выбирая между тобой мёртвой и тобой женой, я выбрал жену. Хочешь бренди?..
Он нахмурился, услышав отзвуки шагов в коридоре.
"Счастье-то какое, - с придыханием заметила богиня, - и Дика ей предлагал король, и Роба, а она ото всех отказалась - всё ради тебя".
"Ну оно и понятно, от меня она отказаться уже не могла..." - Весело заметил Уилл.

Дверь распахнули пару стражников. Оба, как близнецы синхронно, заглянули внутрь и крикнули что-то в коридор. В помещение вошли два констебля, за которыми ввалилась куча вооруженной стражи. Уилл мельком глянул на Рос, магией сделав так, чтобы у той онемел язык. Если он ещё мог надеяться, что переживёт истерику злой ведьмы, которую женили во сне, то на месте констеблей и стражников, здорово бы побоялся. Уилл выдохнул, пытаясь разогнать усталость, думать быстро и слегка бедово.
"Проблемы с законом есть, только пока живы свидетели... Ну или пока можно найти трупы... Короче, проблемы с законом есть".
- Добрый день, господа. Меня зовут Уилфред де Манвиль. Перед тем, как вы зададите очевидный вопрос.
"Какого нахер хрена?!.." Это гнездо католических изменников и сволочей было уничтожено по приказу Его величества. Так как католики были хорошо организованны и начали готовиться, не получилось дождаться герцога Саффолка, пришлось нанять шотландских наёмников и заплатить им долей из добычи. Всех предателей убили, над крепостной башней подняли знамя его величества. Я жду здесь, чтобы передать крепость вам.
- Приказ его величества несложно проверить, - задумчиво заметил первый констебль, твердый и жилистый мужчина.
- Только если этот приказ был. Или король о нем не забыл, мистер Харсун, - мягко заметил второй, рослый и плечистый.
- Значит, говорите, католических сволочей, - отмахнулся от него Харсун. - И кто же командовал наемниками?
- Какой-то Армстронг или Дуглас, вроде, тот же, что в Бирмингеме. - Хмыкнул Уилл. Пришел неприятный момент, отрабатывать хоть какую-то часть из оставленного ему золота. - Приказ лично от его величества получил я и выполнял я. Это, и правда, можно проверить. Кому из вас двоих я могу сдать крепость до прибытия герцога Саффолка?
- Армстронг? Из Бирмингема? - Констебль Харсун надолго задумался, а потом повернулся к своему коллеге. - Вы протоколируйте, мистер Гельб. А вот, сэр де Манвиль, иоанниты писали, что михаилиты при штурме присутствовали. Так ли это?
- Ого... иоанниты, писали... - Хмыкнул Уилл. - Это враньё, как и всё, что они писали. Он указал большим пальцем за спину, где на столе громоздилось несколько толстых стопок бумаг. - Там опись всего, что было найдено в крепости, и их записи. Работорговля, колдовство, гладиаторские бои. Пока шли сюда, вы могли видеть загоны для рабов, если смотрели. Представляете, загоны для рабов, считайте что по середине города... А михаилитов везде полно. Вы сами знаете, что в городе они появляются постоянно, потому что работы вокруг полно. - Уилл опустил руку, вопросительно взглянув на констеблей.
"Ну ладно, ребят, сколько можно? В конце концов иоанниты все уже мертвы, а нам с вами ещё жить и жить..."
- Копию описи уже отправили его величеству. Мне думается, что такое не могло пройти мимо вас. Сложно поверить, что вы уже не присматривались к католикам и не следили за ними?
- Копия - это хорошо. Это правильно. И замок мы, конечно, примем. А эта милая леди - кто?
Харсун кивнул на злобно сверкающую глазами Рос.
Уилл кашлянул, сдерживая улыбку. Если бы он знал, что у Рос будет такое смешное выражение лица, давно бы заколдовал ей язык.
"Ох и достанется мне потом..."
- Это моя любящая жена, Алетта де Манвиль. Не обращайте внимание на её взгляд, мы вызволили её из плена иоаннитов и она приходит в себя. В таком случае, я передаю крепость вам. Бумаги можете прочитать, но прошу передать всё герцога Саффолку, потому что это оригинал. Даже края обожжены. Ещё прошу выдать мне трёх лошадей, под мою роспись.
- Лошадей у нас нет, - вздохнул второй констебль. - Купите в Ланкастере. А в целом, не задерживаем. Надеемся больше не увидеть вас.
Уилл пожал плечами, улыбнувшись краем рта. Добыть лошадей было не такой уж и проблемой и вызвало бы намного меньше вопросов, чем чудесное исчезновение.
- Постараюсь не разочаровать.

Уилл обернулся, последний раз глянув на удаляющийся Ланкастер. Большое чёрное пятно, загораживающее блестящее под солнцем море. За ними никого не было. В городе они купили три лошади, одна из которых сейчас плелась рядом нагруженная и несчастная. Нужно было свалить как можно быстрее, так что возможности нормально поговорить не было. Сейчас Рос, кажется, немного пришла в себя.
- Ещё б лет десять здесь не появлялся... Теперь можем спокойно поговорить. Извини за язык. Ты, явно, была не в духе, и мне было страшно за констеблей. Как ты?
- Исключительно твоими молитвами, милорд муж мой, - елейно ответила Рос и горестно вздохнула. - Ну с другой стороны, нет худа без добра. Жутко надоела невинность, никак силу во всю мощь не разверну. Куда мы едем?
Уилл криво улыбнулся, слегка смутившись. Ему, наверное, ещё долго придется привыкать к жене-колдунье.
- В Озуэстри, там есть поместье Дика. Кстати, нам обоим назначили по гейсу. Мне нельзя проводить ночь в таком доме, откуда наружу виднелся б огонь или свет был заметен оттуда. Не очень удобно, но думаю получится привыкнуть, - Уилл склонился в седле, глядя на Рос. - А тебе... за то, что назвала свободного человека илотом, властью данной мне госпожой моей Морриган, не должно тебе решать спор двух рабов.
- Жестоко, - посетовала Рос. - Все христиане - рабы божьи. Ты - раб Морриган. И как мне быть? Впрочем, Койнаре Коннахт как-то с этим справлялся. Ты про него слышал, видимо?
- Нет, не слышал... - Вздохнул Уилл. - Расскажешь?
О христианах он не подумал... В повседневной жизни слова "раб божий" были затёрты и уже давно ничего не значили. Ну, что сделано, то сделано.
- Койнаре Коннахт, - вздохнула Рос. - Когда-то он был самым верным соратником Бадб, одним из полковников, что привели своих людей дабы влиться в легионы - и победить фоморов, зловредное племя Фир Болг, владевшее Британией задолго до того, как пришли саксы. Сильный, смелый, умный - и даже коварный, он до поры притворялся, будто бы верен рыжевласой богине.
Уилл напрягся и тут же облегчённо выдохнул, когда вслед за "рыжевласая", услышал "богиня". Сейчас, когда об этом упомянула Рос, он вспомнил, что и сам должен был разобраться с фоморами. Опять фоморы... Но это можно было отложить хотя бы на день, пока они оба не пришли в себя. Хотя сейчас приказы лучше было не игнорировать и не откладывать. Рос продолжала.
- Но известно - беда приходит, откуда не ждут. Ку, пепельноволосая Ку, так похожа была на своего отца, Тарру-моряка! Великий брак, который должен был принести мир в Klas Mirddin, Британию, а принес лишь проблемы. Их было три сестры. Ку, Киэн и Кетенн. Темные глаза фоморок отливали зеленью Туата де Даннан, племени богини Дану, когда они глядели на море, на непокорную стихию их отца. В косах Киэн проблескивала огнем медь волос их матери - Неистовой во всем: и в любви, и в войне. В голосе Кетенн звучали лязг боевых колесниц и железа о железо, когда она пела песнь битвы, а чернь прядей на пепле волос напоминали о тех сожженных на погребальных кострах, кто пал в битве. И они были красивы, как их мать, как их отец, полубог! У всякого замирало сердце, когда три стройные, гибкие, как лоза, девушки плясали вокруг древа на Белтайн. И возжелал их Койнаре. В сердце своем и в мыслях своих возжелал.
Уилл на секунду отвлёкся, когда в кронах деревьях захлопала крыльями птица. Надо признать, Рос была отличной рассказчицей. Правда её голос убаюкивал и хотя история и была интересной, хотелось поспать. Древние кланы, полубоги. Как это всё было давно и далеко. И одновременно очень близко.
- Дерзновенный, он посмел свататься к старшей из них, пепельновласой Ку! Королевой назвать сулил, будто не была она уже королевой в сердцах легионов. Быков и коров из стада Финнбенаха обещал, будто бы дочь богини можно было купить такой вирой. Змеем, угрем, плющом и соловьем вился король вокруг девушки, сладкие песни пел, сладкую жизнь обещал - и дрогнуло сердечко Ку. Просила её мать-богиня одуматься, да кто же может отговорить влюбленную девушку, если она решила замуж пойти? В самый канун свадебного пира Койнаре, сжигаемый вожделением, явился к Бадб. Смиренно преклонив колени, просил он её отпустить дочерей в его замок. Клялся огнем и ветром, дождем и землей, что не причинит им вреда и не тронет невесту до брачной ночи. Страшным клялся - своею  головой и своим мечом, что сдержит свое слово. Ведь должна королева увидеть свои владения, а дева - освятить камни замка, в которых ей предстоит стать матерью, своею стопой. И с сестрами ей будет веселее. Мрачно нахмурилась Бадб, но Ку так просила, что и Неистовая смирилась. Ликовал Койнаре, обещая тотчас же отдать выкуп за невесту - и увлек девиц в свой замок. Высокие стены окружали его, и каждый камень подножия стены был облит кровью воронов из священных стай, вбит кольями из рябины, омыт слезами жриц Авалона. Неприступна была эта крепость - и для врагов, и для богов.
Уилл хмыкнул. Он бы не посмел вредить воронам и вряд ли смог бы добыть слезы жриц Авалана, но вот достать рябину было не так уж и сложно. Нужно было отложить эту мелочь у себя в памяти. Он погладил лошадь по гриве, слушая дальше. Чувствовалось, что история шла к очень недоброму концу.
- И лишь захлопнулись врата, лишь поднялся мост, как сбросил с себя одежды король, схватили крепкие и сильные воины его девушек за руки, защелкнули на нежных запястьях железные оковы. Бесконечными казались эти день, и вечер, и ночь для Ку, Киэн и Кетенн. Злую шутку сыграла с ними кровь их отца - кровь фоморов, какую можно было сдержать лишь железом. Покорно сносили они насилие от короля. Лишь зло закусывала губу Кетенн, когда с ней тешились его воины. Лишь глядела в потолок Киэн. Лишь царственно молчала Ку. Нарушил свои клятвы Койнаре, взял честь невесты до брачной ночи, а когда наигрался сам - отдал на поругание псам.
Уилл хмурился, не уверенный, хочет ли дослушивать историю до конца. Ещё при встрече с Генрихом, он почувствовал, что безумие, если его сопровождает власть, может быть страшным. А эта история была о самом крае, до которого всё может дойти.
Хмельной и нагой восседал король на троне, опираясь на меч, а три девушки в обрывках платьев висели на цепях перед ним. И пришла в голову Койнаре новая забава, ибо не насытилось его алчное сердце девственной кровью, не усладили слух страдания сестер. Ибо не отомстил он еще за поругание своё - не илот должен был вести легионы к победе, не наложник Неистовой, а он, король Коннахта, гордый и сильный, умный и хитрый. Медленно, раскаленными крюками снимал он кожу с Кетенн - но не дрогнула она, не закричала. Мечом резал он Ку, отрубая палец за пальцем, вырезая груди, чтобы скормить их собакам, отрывая уши, чтобы съесть их самому - но молчала и она. И лишь Киэн, нежная Киэн, не утерпела. Позвала она свою мать, богиню Бадб, взмолилась о помощи - но договорить не успела. Язык ее сварили в вине и съел его Койнаре, наслаждаясь каждым кусочком - властью своей и безнаказанностью. А когда не осталось на сестрах ни полоски кожи, король отрубил им головы мечом и велел подвесить над пиршественным столом.
Уилл всё ещё хмурясь, как от сильной головной боли, расстегнул верхнюю пуговицу кафтана. Даже после того, как он побывал в пустыне, похожей на ад, и много где ещё, ему стало дурно от истории, которую рассказывала Рос. И лес уже не казался таким светлым, и кроны потемнели нависая над ними. Голос Рос казался охрипшим, но она продолжала.
- Текла кровь Ку, Киэн и Кетенн в чаши и кубки, а осквернённый меч, заброшенный под стол, лизала собака, обливаясь слюной. И уже упивался Койнаре своею местью, когда в двери постучали. Сильный Холод и Ветер, а с ним - воины, ворвались в пиршественный зал. Ибо там, где не могут пройти боги, всегда пройдут смертные. Хотел было король поднять меч, но морозно стало вдруг в жарко натопленной зале. Примёрз меч к полу, соскальзывала с него рука, а поверх лезвия лежал мёртвый пёс. И покатилась кичливая голова Койнаре по каменным плитам дворца, и закачалось тело его, подвешенное над пиршественным столом. Но не умер Койнаре Коннахт, голова его жила. Долго ещё глядел он полными ужаса и ненависти глазами на то, как воины Бадб разрушают его замок. Страдал от неутолимой жажды, но никто не давал ему пить. Лишь мальчик - оруженосец пожалел поднёс к не-живым губам кубок, но вытекало вино из открытого горла. А меч, впитавший всё, с тех пор пропал, исчез, точно его и не было. Песком времени занесло память о нем и о руке, его державшей, о страшных судьбах сестер, о муках их и о скорби матери.
- Да уж... - Вздохнул Уилл, протягивая Рос флягу с водой. - Прости. Если тем же гейсом наказали Койнаре Коннахта, то он и правда слишком суров. И память об этом, действительно, занесло временем. Мне кажется, гейс всплыл в моей голове, потому что я слышал о нём в какой-то сказке. Её мне когда-то рассказала мать, или покойный дед, не помню уже. А что стало с душами сестёр, они оказались на другой ветви?
Уилл не просто так спросил о душах. Когда из крепости выносили погибших воинов из полка, он удивился тому, что Нейман их не воскресила. Ведь даже он это мог. Только потом, следя за взглядами всех вокруг, Уилл понял, что гэлы воспринимали смерть совсем иначе. Не удивительно, что никто не мог ему это объяснить или рассказать. Такое можно было увидеть только во взглядах, обращенных на труп. Смерти для них просто не было, потому что душа отправлялась на другую ветвь и для неё ничего не заканчивалось.
- Это лишь одна история, - уведомила его Рос. – Была и другая. Ты знал Титилил'та, жрицу Великой Королевы? Она пела, о как она пела! В её песнях звучали совсем другие слова. Койнаре был король-герой, король-воин, король жадный. Завидовал он алому плащу полководца, который носил раб-любовник Бадб. Завидовал тому, что раб греет постель богини, что отвергла она Койнаре. Его, вождя из рода вождей! Но однажды, в ночь на Самайн услышал он шёпот. Спросили его, доволен ли Койнаре от богов, справедливо ли награда? Ведь порой нужно просто протянуть руку…
Рос помолчала, кивнула своим мыслям.
- А дочери Бадб были заключены в мече Койнаре. Не спрашивай – почему. Такова была воля прошлого мерлина, Айрианвина.
- Да, я был знаком с Титилил'та. - С трудом выговорил Уилл. - Мы с ней повздорили, после того, как я повалил её на землю в коровнике. Эх, теперь нет ни коровника, ни манора, что стоял рядом...
Заговор фоморов, значит?.. В это можно было поверить, потому что поступок Койнаре был абсолютно безумен. Мало похоже на зависть из-за того, что кто-то другой вёл полки, и больше похоже на ненависть побеждённого и обращённого в рабство народа. Хотя, всё это было так давно, что ему было сложно судить. Древние короли, проклятия, завоевание островов. Уилл глянул на Рос. А ведь она была из тех самых времён, насколько же она была старше него?.. От этой мысли захотелось рассмеяться.
"Ха, теперь я чувствую себя шестнадцатилетней девицей, которую выдали замуж..."
"Койнаре не был фомором, - добавила богиня. - Не заблуждайся. Он был гнидой. Ой. То есть, ничтожным человечишкой".
"Как знать, порой и правда кажется, что девица, - задумчиво подумала богиня. - Не шестнадцатилетняя, конечно, постарше, но всё-таки... мы говорили, что мерлину ещё хорошо медитировать для познания себя? Кто знает, кто ещё может там скрываться, но девица - точно есть".
"Да-а, - протянула богиня. - Хорошо повздорили. Ни коровника, ни манора, ни Титилил'та, ни мира с фоморами".
"Да уж..." - Вздохнул Уилл. На этом лучше было перевести тему, пока ему не вспомнили прошлые грехи и не обратили за них в бабу. И всё-таки, казалось, что хоть Койнаре и был гнидой, он не был безумен, пока его не подговорили фоморы. Ещё он не понимал, зачем прошлый мерлин оставил души сестёр в мече. Это было похоже на вечную пытку, когда души могли отправиться на другую ветвь. А может, всё дело было в ненависти, которая не позволила бы им переродиться.
- Айрианвин, а каким он был?..
- Почему был? - Удивилась Рос. - Он есть. Хочешь, призовём?
"Эдак, помнится, один илот уже связался с ним, - задумчиво поведала богиня. - Весь в кровавую дорогу вытек".
"И баба, что характерно, та же".
"Не нравится мне идея про вытекание в кровавую дорогу..." -заметил Уилл. Видимо, прошлый мерлин был связан с историей Рос и генерала. Почему-то Уиллу не хотелось вспоминать прошлое его новоиспеченной жены.
- Мне не советовали с ним связываться, говорят что-то про кровавую дорогу. Что это такое?
- Знание прошлого - это залог будущего, - Рос глянула на него так, будто порой читала мысли. - Мерлин должен знать всё. Тебе ведомо, что такое кровь? Кровь суть душа, это даже в книгах христиан есть. Когда ты доброй волей выпускаешь наружу кровь, то вместе с ней из тебя утекают все обременения - клятвы, зароки, гейсы. Ты становишься свободным от всего. Главное - дойти до пентакля, который суть защита и врата. Он любил меня когда-то. До безумия, до слёз. До мурашек. И хотел стать свободным ради меня. И всё получилось бы. Какой гейс помешал сказать ему, что он раб-любовник мстительной стервы?.. 
"Как сейчас помню, - задумчиво поведала богиня. - В звезде этой стоял Айрианвин с атамом. И сестра успела в последний момент, когда душа раба-любовника уже трепетала на кончике. Еще удар сердца - и некому было бы вытаскивать твою жопу в Лутоне, комиссар Харпер".
Уилл закатил глаза.
- Рос, ну ё моё! Горе ты луковое. И ты ещё сетуешь, что гейс суров? Видят боги, если бы я запретил тебе ругаться, ты б не доехала до следующего поворота.
Уилл тяжело вздохнул. Он устал от разговоров о прошлом. Вместе с рассказом о дочерях Бабд всё сплелось в какой-то вечный кровавый клубок обид. И ему было неприятно, что его жена постоянно возвращалась к этому клубку. Он грустно глянул на Рос.
- Зачем тебе это? Ведь столько воды утекло.
Рос пожала плечами.
- Тебе не будет легче, если я стану молчать. Сказано слово или нет - оно обладает действием. А запретить ты мне не можешь, муж мой. Ты глава семьи, но в семье главная - я. Женщина и кошка в доме, мужчина и собака - во дворе. Запомни.
"Это где она там дом увидела?" - удивилась богиня.
"Как найдёт, пусть там и сидит, - мстительно добавила богиня. - С кошкой".
- Да я не про это. - Махнул рукой Уилл. - Да и дома у нас пока нет, едем вот с двумя мешками золота по лесу, напрашиваемся на проблемы. - Он опять вздохнул, пытаясь подобрать слова. Всё-таки не умел он разговаривать с женщинами. Особенно со злыми. - Может быть, это не моё дело. Я меньше прожил и меньше понимаю. Но не лучше ли считать победой своё счастье, а не чужое горе?..
Уилл потёр глаз. Внезапно навалилась жуткая усталость и он вспомнил, что давно не спал. Видно, от усталости он совсем забыл, что делает, таскаясь по английским дорогам с такими богатствами. Уилл остановил лошадь, и спрыгнул на землю.
- Ладно, прости. Не буду лезть тебе в душу. Мы не поедем дальше, у меня плохое предчувствие. Можешь, пожалуйста, перенести нас к Дику? Оставим ему золото, пока нас за него не убили.

20 мая 1535 г. Трюарметт, Корнуолл.

Очень раннее утро.

Уилл открыл глаза в тускло освещённой комнате, на втором этаже какого-то незнакомого здания. Он прищурился, разглядывая помещение. Всё вокруг было обставлено не слишком богато, но с претензией. На постели лежал дородный, очень рослый мужчина лет пятидесяти пяти - шестидесяти. Все еще черноволосый, несмотря на возраст. Сильно воняло болезнью и мочой. Изо рта у него текла слюна и он неотрывно смотрел на портрет очень красивой черноволосой женщины, неуловимо похожей на Фламберга.
"Да... в борделе мне больше нравилось..."
Уилл вздохнул, подойдя к мужчине. Нужно было понять, если тот ещё соображал.
- Прощу прощения за беспокойство. - Он ещё раз глянул на портрет. - Красивая, это ваша жена?
Мужчина согласно моргнул. Может, Уиллу только показалось, но в глазах у него вроде бы была искра рассудка. Даже много искр и злости на свою участь.
- Блрп. Кхзхх.
Уилл кивнул. Богини были правы и он должен был исполнять обязанности мерлина, иначе в нём просто не было смысла. Судя по положению старика, если это и был отец Фламберга, то отношения у них были плохие. Значит, отец, скорее всего, сдал ребёнка михаилитам или просто бросил. Но человек он был сильным, это было видно сразу. Уилл пробежался по комнате взглядом, но не нашел распятия. Это было странно. Рядом лежала Библия со странным крестом на ней. Кажется, это была Библия секты альбигойцев. Уилл сел на корточки, так чтобы его взгляд был на уровне взгляда мужчины.
- В общем, у меня есть предложение, которое делается раз в жизни. - Уилл ткнул указательным пальцем в Библию. - Как видите эта книжка, ни в какой вариации, вас до добра не довела. А я могу довести. Если вы присягнёте одной из трёх госпожей, которым я служу, я исцелю вас. Вы снова сможете ходить, говорить, здраво мыслить. - Уилл оглянулся на портрет красивой женщины. - И думать, как вернуть всё остальное, что потеряли в жизни. Ну, что скажете? Моргните два раза, если согласны.
Мужчина моргнул два раза, выстраданно выдав.
- Кха.
- Отлично. - Улыбнулся Уилл, поднимаясь. Он подошел к жене, снял сумку и кинул в угол. Потом ткнул пальцем в стену за её спиной, попытавшись изобразить удивление. - Ого, смотри, равноправие!
Рос на мгновением нахмурилась, глядя на него как на придурка, но всё равно свалилась под действием магии. Уилл подхватил жену и аккуратно положил её на пол, так чтобы голова лежала на сумке.
"Нужно будет носить с собой подушку".
Уилл вернулся к мужчине и провёл над его головой рукой, исцеляя так же, как до этого исцелил короля. Старик удивлённо моргнул, поднимая руку. Потом несколько ударов сердца, следил за тем, как двигаются его же пальцы. Было видно, что он не верил собственным глазам. Потому исцеленный поднялся и осторожно встал с кровати. За ночной рубашкой было видно, что несмотря на возраст и вес, старик до сих пор оставался очень крепким.
- Премного благодарен, - мужчина говорил густым басом. - Гийом де Три, сын Раймона де Три, сына Раймона де Три. Прямой потомок Тулуз-Лотреков из Тулузы. С кем имею честь? Откуда вы взялись? И вы что-то говорили про одну из трех госпожей? Хотелось бы выбрать. Желаю посмотреть всех.
- Уилфред де Манвиль. - Хмыкнул Уилл, с удовольствием глядя, как легко теперь двигается Гийом. Ему нравилось исцелять. Когда он увидел тела павших при штурме воинов и то, как на них смотрели окружающие, Уилл стал совсем по-другому относиться к воскрешению. Он нарушал порядок, не давая душе уйти на другую ветвь. Этим нельзя было пользоваться, никогда, кроме самых крайних случаев. А вот исцеление было другим делом.
Старик явно был крепкий, да ещё и быстро соображал, раз сразу захотел сам выбирать. Вот только нрав у него, наверняка, был хреновый. От такого, если за ним не следить, было бы больше проблем, чем пользы.
- Я мерлин, так что иногда могу появляться просто из неоткуда. Судьба, считайте. Ваша. А выбора у вас не будет, много счастья на один вечер. Вы присягнёте Сестре Битв, богине войны. Если она пожелает принять вашу клятву.
Уилл краем глаза проверил, если Рос крепко спит. Если бы он решил призвать Морриган или Немайн, то понадеялся бы на то, что жена помолчит. Но если дело касалось Бадб, то он в такие чудеса уже просто не верил. Уилл вдохнул полной грудью.
- Я призываю тебя Дочь...
Старик неожиданно ударил Уилла. Для того, кто только что встал с кровати, Гийом и правда двигался очень быстро. Уилл нырнул под удар, чудом уклонившись и попытался ударил левой рукой в бок. Гийом отскочил в сторону и тут же ударил прямым в лицо. Уилл сделал шаг назад, но удар всё равно его достал. В носу неприятно засвербело. На лестнице послышался шум поспешных шагов.
- Отец! О, Мадонна, неужели старик упал?
Старик бросился к двери а Уилл, зло сжав губы, метнул ему в след сгусток магии. Сейчас он заметил, что в доме не работала никакая сила, кроме целебной.
- О, Мадонна, - старик упал на руки рослого бородатого мужчины лет сорока. Этот был похож на Фламберга так, что сомнений не оставалось - братья. - О, Мадонна, что тут творится! Зачем мисс Флетчер валяется в углу, кто потрудится объяснить? Что с отцом?
На молодого де Три магия не подействовала, только на руке блеснул пламенем медальон. Судя по всему, весь дом был увешан защитными чарами. И Варду здесь знали, надо же.
- Я объясню, если останешься спокойным и не станешь махать кулаками. - У Уилла с трудом получалось держать себя в руках. Хотелось смести дом под фундамент. Он выдохнул, пытаясь успокоиться. - Меня зовут Уилфред. Я лекарь и исцелил твоего отца. А он, так обрадовался, что полез драться. Не знаю уж,  зачем. Варда спит, ей поплохело от долгой дороги. Можешь, пожалуйста, положить отца обратно на кровать, я с ним договорю. Под твоим присмотром, и, коли он пожелает, я тут же уйду.
- Альберт, - пожал плечами младший де Три. - И я вам очень признателен, но здоровым отец мне не нужен. Так что, предлагаю спуститься вниз, выпить доброго вина. И поговорить, как подобает рыцарям.
Уилл с недоверием посмотрел на младшего де Три. Потом выдохнул и потёр ноющий нос.
- В вас явно больше рассудка, чем в отце. Я согласен, только я возьму с собой Варду.

Приёмный зал в шато де Три был пустым, если не считать миловидной служанки, вытиравшей пыль с каминной полки. В одном его конце под балдахином, расшитым крестами и леопардами, стояли кресла с алой бархатной обивкой, в другом - модные нынче османские оттоманки. Альберт де Три махнул рукой в сторону кресел и налил в кубки пряно пахнущее мёдом темное, густое вино.
- Признаться, мессир, ваши упрёки в разумности или неразумности моего отца, весьма странные, - спокойно заметил он. - Вы ввалились в его комнату без приглашения, без моего согласия - а я его опекун - исцелили его, подрались с ним. Подозреваю - не беспочвенно. Старик так реагирует только на Монфоров. Никак не может изжить фамильную вражду. Вы совершенно бесцеремонно обращаетесь с мисс Флетчер, чего я крайне не советую делать. Ссориться с дружественными ей Масами и Пайнсами я бы не рекомендовал даже самому дьяволу. Полагаю, как хозяин этого дома и глава семьи де Три, я вправе требовать объяснений.
Уилл аккуратно посадил Рос в кресло и движением руки развеял сон. Он бы не стал пить вино в чужом доме, раньше, чем Рос подтвердит, что она знакома с Альбертом. Брат Фламберга создавал впечатление очень адекватного человека, но Уиллу всё равно хотелось побыстрее закончить разговор и уйти. Ему не нравилась вся эта дворянская хрень, он жутко вымотался и настроение до сих пор было ни к чёрту. Уилл сел в кресло, чувствуя как медленно расслабляются забитые мышцы.
- Ну, во-первых, я приношу своих искренние извинения за беспокойство. Нас с мисс Флетчер по ошибке выкинул здесь портал. Может быть, это побочный эффект того, сколько на вашем доме защитных заклинаний. Я не уверен.
Уилл глянул на то, как приходит в себя Рос. Из всей скучной и бестолковой ситуации, в которой он сейчас был, единственное, что имело смысл - это посмотреть, как она будет злиться. Насчёт старика, объяснение с именем было бы неплохим, если бы Уилл до этого специально не поносил Библию. А так было больше похоже на то, что старший де Три просто решил не соблюдать договор. Уилла перекашивало от мысли специально калечить кого-то, чтобы отомстить. Так что лучше всего, наверное, было наложить на старика гейсов.
- Насчёт вашего отца... Мне показалось, что он очень несчастен, и что он в своём уме и хочет быть здоровым. Я понимаю, что это ваше семейное дело. Ваш отец пролежит так ещё какое-то время, если хотите, чтобы он и дальше лежал не двигаясь, есть много способов. Сейчас мисс Флетчер придёт в себя, вы убедитесь, что с ней всё хорошо и я бы предпочёл больше не занимать вашего времени.
Рос вынырнула из сна, как из холодной воды.
- О, Мадонна! - Вздохнула она. - Кажется, мне нехорошо. Аль, рада вас видеть. Эти порталы... От них так мутит и кружится голова!
"Нет, - подумала богиня. - Мерлин не обещает, чтобы не выполнить. Не делает этого ни один раз, ни два, ни больше. Мерлин знает землю, людей, мерлин чувствует гармонию и суть. Мерлин создаёт гармонию, а незаконченные дела и невыполненные обещания разрушают её. Возможно, здесь виноваты мы, ибо позволяли слишком много, но мы исправляемся. Исполняй обещания, о мерлин, а чтобы легче было узнавать землю и всё живое на ней: не бывать больше перемещениям быстрее лошади. Исполни, научись, пойми - и будут эти оковы сняты".
"Иными словами, - скучающе дополнила богиня. - Какие гейсы старику, если он просто терпеть не может де Манвилей? Да и не может их быть, пока ты не привел к присяге. Поэтому - действуй, мы хотим илота".
"Мы хотим правильного илота", - заметила богиня.
- О да, мисс Флетчер, - кивнул Аль де Три, не подозревая о мысленных нотациях.  - Порталы и в самом деле утомляют, особенно, когда в дом падают незнакомцы. Попрошу вас помолчать, это мужской разговор. Мессир Уилфред, я предпочитаю не думать о том, что вы предлагаете мне убивать или обездвиживать отца. Однако же, не могу не спросить, что вы хотите за столь... внезапное излечение батюшки? Такие блага не бескорыстны, и я в силах заплатить.
Уилл с лёгкой улыбкой глянул на притихшую Рос. Кажется, во всей Англии заткнуть её не мог только он. Он сделал глоток из кубка. Вино оказалось на удивление хорошим. После проповеди от богинь у него осталось стойкое чувство, что на его месте мог бы быть абсолютно любой другой человек. Божественные руки разве что не схватили его за кисти и не двигали, как деревянной куклой.
- Вы правы, такие блага и правда не бескорыстны. Ваш отец согласился заплатить за исцеление службой моей госпоже. Мы можем попробовать объяснить ему, что де Манвиль - это фамилия моей знатной жены. А моя фамилия вполне обычная и ничего, кроме зевка, вызвать не может - Харпер. - Уилл краем глаза зацепился за сплетенный из волос браслет на его правом запястье. Он всё ещё казался очень непривычным и вызывал глупую улыбку. Уилл вздохнул. - Может быть, вам было бы удобно, если бы ваш отец, даже придя в себя, отправился бы в другое место, выполнять договор.
- Госпоже? Вы из тех, что поклоняются Астарте? Махаллат? Аграт? Барбело? То-то я смотрю, что вы с мисс Флетчер.
Аль пожал плечами, предлагая Уиллу кусочки ароматного сыра, политого мёдом.
- Меня устраивает любой вариант, который заставит батюшку держаться подальше от Корнуолла, не совать нос в моё дело, а также воздержаться от мести мне и моему младшему брату.
"Ого, а вы с мисс Флетчер близко знакомы...".
Альберта было не так-то и просто удивить. Если бы Уилл не был таким уставшим, ему даже стало бы интересно, что это были за дела. Он принял сыр.
- А за что ему мстить вам и сэру Фламбергу, если не секрет?
Рос поднялась с кресла, отпила из кубка Уилла и ласково чмокнула его в щёчку. По лицу было видно - ревнует.
- Уилл, мне необходимо посетить комнату для дам. Ваши разговоры такие скучные.
- У меня нет брата по имени Фламберг, - хмыкнул Аль, провожая Рос взглядом. - Брат по имени Фламберг есть у целой кучи михаилитов. На том и остановимся, мессир. И это всё - дела семейные, не обессудьте. Но младший брат мне своеобразно дорог, равно, как и собственное благополучие. Папенька был не очень рачительным хозяином, и я только начал подниматься из нищеты. Не хотелось бы снова в неё. Или мачеху из Масов.
- Понимаю. - Пожал плечами Уилл. У него самого в последнее время было чувство, как будто ему повезло иметь сразу трёх злых мачех. Интересно, к чему ревновала Рос? Вряд ли к Алетте, раз ей было всё равно на измены. Скорее, к имени де Манвилей и к тому, что из-за него они не могли быть женаты официально. Это был тяжелый вопрос и о нём лучше было подумать потом.
- Тогда могу предложить, чтобы я привёл вашего отца в чувство и объяснил ему условия договора ещё раз. Добавив к ним отказ от мести вам и вашему брату и вмешательство в ваши дела. Дополнение будет справедливым, раз уж он врезал мне, сразу после того, как я представился.
- С вами приятно иметь дело, - улыбнулся Аль. - Хоть знакомство и внезапное, но я рад ему.
- С вами тоже. - Вздохнул Уилл, поднимаясь. - Может быть, мне даже стоит поучиться у вас, держать себя в руках.

Гийом спокойно лежал в своей комнате, глядя в потолок. Лежал старик как-то даже слишком спокойно. Напротив сердца в груди алела, оставленная узким гранёным клинком рана. Рядом с кроватью лежал окровавленный атам.
- Я уже говорил, что с вами приятно иметь дело, мессир? - Аль обрадовался этому зрелищу, будто подарку на Рождество. - О, Мадонна! Это просто праздник!
Уилл вздохнул.
- Не разделяю вашего оптимизма... И я тут ни при чём. - Он опустился на корточки, разглядывая атам. Судя по форме клинка, им же деда и убили. На рукоятке был странный сатанинский символ. Это была не Рос. Уилл бы не поверил в такое сумасбродство жены. Он глянул на окно, потом заглянул под кровать. Там была нарисованная мелом аккуратная пентаграмма. Рисовали так, чтобы, чтобы лучи не вылезали за пределы кровати.
"Да, точно не Рос. Она бы не успела. Рисовать под кроватью, должно быть, жуть как неудобно. Пентаграмму, скорее всего, нарисовали ещё до того, как мы с Рос тут оказались. То-то убийца удивился, когда в комнате из неоткуда появились два человека. Потом, дед лежавший как овощ, чудом исцелился и устроил драку с одним из них... Это, конечно, если убийца в это время был в комнате".
Уилл со вздохом поднялся.
"Ну, на их родовые разборки я чихать хотел, а мёртвым дед мне не нужен. Жаль, крепкий был сукин сын".
- А раз это был не я, то я бы хотел проверить, если с мисс Флетчер всё хорошо. А вам советую проверить, все ли из прислуги живы. Мало ли.
Уилл последний раз глянул на грузное тело. "Подумать только, от по-настоящему вечной жизни его отделяла всего пара минут. А теперь старик будет жариться в аду, если не из-за обряда, то из-за своих грехов. А хотя кто знает, может, будет служить аду как-нибудь по-другому".

В коридоре служанка передала ему плотно свёрнутую записку от Рос.
"Милый, я отлучилась по делам ковена. Срочный вызов в ад. Целую и уже скучаю, только твоя".
Уилл вздохнул, сжигая записку на одной из свечей, которые стояли в коридоре. Тут труп с атамом, там срочные дела ковена...
Он спросил Аля, где было лучше остановиться. Тот предложил остаться у него, ну или он мог предложить хорошую скидку в ближайшем борделе. Останавливаться в борделе не хотелось, так что Уилл согласился переночевать у де Три. Если его хотели прирезать ночью или сдать констеблю утром, как виновного в убийстве, то это можно было сделать и в борделе.
Ему предложили очень даже приятную комнату, с мягкой кроватью, камином, книгами, ванной и служанкой, которая должна была помочь с ванной. Служанка, дала понять, что готова помочь не только с мытьём, но Уилл её вежливо выпроводил. Грешно было спать со шлюхами, когда у него было сразу две законные жены. Да и не понравилось ему со шлюхами.
Уилл привёл себя в порядок, и стал разбирать бумаги Фицалана. Судя по ним, фоморы выносили на берег мешки целебного жемчуга. В обмен им отдавали баб. Долгое время всех всё устраивало, но местные купцы решили, что это дорого, и где-то добыли големов. Теперь големы добывали жемчуг, но без фоморов его стало мало и целебным он быть перестал. Это если гарнизонные не переломали всех големов к чертям собачьим.
Уилл вздохнул, сжигая прочитанное и черновики писем над свечкой. Из всего этого, ему было непонятно только то, какую именно проблему он должен был решить. До королевского жемчуга ему дела не было, чего нужно было добиться от фоморов, тоже было непонятно. Видимо, оставалось только ехать на место и проверять. Он плюхнулся на мягкую кровать, чувствую как его почти сразу стало уносить в сон.
Неожиданно в окно забился голубь и Уилл вынырнул из объятий сна. Он с трудом поднялся и, ворча, открыл окно. Голубь нёс два письма от короля. Первое гласило:

"Волей Его Величества Генриха Тюдора, седьмого своего имени, владыки Ирландии, Шотландии и Франции повелеваем: всем вассалам явиться в Гилфорд с ополчением конным и пешим. Генрих Рекс"

Уилл зевнул, кидая свёрток на стол. Сложно было представить, как он будет собирать ополчение с владения, в котором ни разу не был. Хорошо, если это было не для войны. А то монарх приписал себе титулов в четыре раза больше, чем реально имел. Уилл развернул второй свиток и зевоту как рукой сняло.

"Сэр предательская Тыква! Вы как есть негодяй и предатель, а потому мы, ваш король, желаем вас, барона Лилберна, отыметь мечом и копьем прямо на турнире Реновации. Это вызов, барон. Приходите хоть со всеми своими гарнизонами. Генрих Рекс.
P.S. Двадцать третьего мая сего года, лондонское ристалище"

Уилл потёр глаза, очень тяжело вздыхая. Ну, по крайней мере, теперь можно было не переживать об ополчении и баронстве. Можно было считать, что баронства у него вообще никогда не было. А на утро, нужно было подумать, как менять имя и где прятаться. Конечно, если он не хотел, чтобы его насмерть запытали лондонские констебли.
Уилл налил себе вина, которое заботливо оставили на столе, и сделал глоток. Вызов от короля, это наверное, было почётно. Правильно он думал, что к богатству и титулам не стоило привыкать. То, что судьба легко давала, то могла так же легко забрать. Он положил второе письмо на стол и отодвинул в сторону. Для одного дня это было слишком много, и он совсем потерялся. Предателем его сегодня не окрестил только ленивый. Уилл лёг на кровать, глядя на балдахин, и чувствуя, что совсем потерялся.
В итоге, у него не было ни титулов, ни богатств. Да вообще ничего не было, только это уставшее тело. И, может быть, ещё Рос. Он снова начал проваливаться в сон, чувствую, как заплетаются мысли.
"Кем я был в начале этого дня? Уже и не помню".

Уилл остановился в нескольких ярдах от воды, щурясь на солнце. Время было за полдень, и светило неспеша катилось над горизонтом, разбрасывая блики на свинцовую воду. День был на удивление безветренным, только море шумело о берег. Уилл опустился на колени и положил свёрток с луком на гальку. Лук ему дал Альберт и сказал, что пострелять можно у моря. Задние окна шато выходили прямо на берег.
Нужно было неспеша всё обдумать, а обдумывать было легче, если занять чем-нибудь руки. Стрелять Уилла учил дед, и он наверное стрелял не хуже среднего. Правда, давно не практиковался. Уилл поднялся, и слегка нажав на лук, натянул тетиву. Потом медленно размял плечи и спину; взял первую стрелу и глянул на небольшой обрыв ярдах в двадцати.
И так, начиная с самого важного, король считал его предателем и вызвал на дуэль. Его, скорее всего, объявили в розыск. И во всех списках он был вторым, после Ричарда Фицалана. Это было неприятно. Уилл натянул тетиву, целясь. Его отношение к жизни говорило, что лучше всего было бежать и прятаться. Баронство и вся остальная собственность не стоили того, чтобы отдать за них жизнь. А полагаться на то, что бродя по лабиринту безумия, разум монарха выйдет на помилование, было глупо. Даже живя вечно, перемещаясь между ветвями древа, нельзя было так раскидываться жизнью. Уилл выпустил стрелу. Она просвистела и воткнулась в землю рядом с обрывом.
Уилл вздохнул, поднимая с земли вторую стрелу. Что-то он совсем разучился. С другой стороны, он точно знал, что Дик так не поступит. Дик родился и вырос дворянином. Ему бы и в голову не пришла мысль от всего отказаться. И Уилл, не явившись на призыв короля, подставил бы  сюзерена. Так что Дик, который и так тонул, сразу бы пошел ко дну. Уилл натянул тетиву. Но Дик был не дурак, а если Бадб планировала сделать его королём. О чём намекала корона над сюзереновой башкой, когда Уилла посвящали в рыцари. То хоть какие-то шансы у Фицалана всё-таки были. А значит были и у него. Уилл выпустил вторую стрелу. Она тоже воткнулась в землю, чуть не долетев до обрыва.
Уилл поднял третью стрелу, уже даже не вздыхая. Ну, и кроме всего этого, он принёс клятву Фицалану. Клятвы для того и приносили, чтобы рисковать жизнью, если понадобится. Уилл опустил руки, задумавшись. Вспомнились стеклянные глаза старика де Три, и куски тел гарнизонных, которых он разорвал дверью. А для чего оно всё было? В принципе, у него уже было самое важное. После смерти, он не попадёт в крестьянский ад, а продолжит жить на другой ветви великого древа. Если думать об этом, то единственное, что действительно стоило защищать, это сам миропорядок, в котором он жил. Уилл натянул тетиву. Может быть, было бы даже неплохо, оказаться на другой ветви. Став мерлином в этой жизни, он много на себя взял.
Он выпустил стрелу и она попала как раз туда, куда было должна. Уилл криво улыбнулся. Мышцы спины приятно разогрелись. Значит, сейчас можно было ещё немного пострелять, а потом нужно было спешить в Лондон. Там он либо выкрутится, вместе с Диком. Либо погибнет, просто продолжив жизнь на другой ветви. Не такой уж и плохой выбор, если подумать.

Перед отъездом Альберт подарил ему коня. Уилл впервые в жизни смог не спеша разглядеть коня корнуолльской породы. Василиск был стройным, натянутым как струна жеребцом. По сравнению с ним, все лошади, на которых Уилл ездил до этого, казались тягловыми. Конь был очень уж дорогим подарком, но он не мог позволить себе шататься по городу и искать, где бы купить коня, когда нужно было срочно явиться в Лондон.
Перед самым отъездом он голубем отправил письмо в свою вотчину. Письмо адресовалось управляющему и приказывало собрать и отправить в указанное место ополчение. Ополчение должно было быть небольшим, но толковым. Уилл обещал награду в сто соверенов лично управляющему, если на сборе, ему не сделают замечания насчёт ополченцев. Уезжая, Уилл искренне поблагодарил де Три, и сказал, что будет рад, если судьба даст ему шанс проявить такое же гостеприимство к Альберту когда-то в будущем.

21 мая 1535 г. Тралл, графство Сомерсет. Монастырь св. Иакова Дуротана.

Монастырь святого Иакова Дуротана в Сомерсет выглядел, как идеальный пример католического монастыря. Защищенный толстыми холодными стенами, с красивыми готическими постройками в центре. Богатый, его земли простирались во все стороны вокруг до самого горизонта. Тут и там виднелись тощие фигурки крестьяне, которые работали на монастырской земле. И только время от времени являли себя божьему свету упитанные монахи с блестящими на солнце жирными рыльцами. Заметить монаха было непросто, потому что одеты они были в чёрное, и все прятались в тени.
Уилл спешился, взяв Василиска под узду. Монастырь лежал по дороге в Лондон и здесь был госпиталь. Так что он решил заехать и глянуть, если получится найти кого-то на замену покойному де Три. То, что король считал его изменником, не отменяло того, что изменником его считали и богини. Так что Уилл решил вести себя так, как будто с сегодня на завтра его не должны были арестовать и казнить.
К сожалению, вся идиллия монастырской жизни развеялась, как только он поздоровался с первым попавшимся монахом и представился комиссаром. Монах испуганно и вроде даже с упрёком взглянул на него. Рыльце больше не блестело, в маленьких глазках поселилась вселенская тоска. Уилла без возражений и очень торопливо провели к настоятелю монастыря.
Кабинет у главы монастыря был шикарным. С мягкими диванами, кучей подушек, золотых подсвечников и дорогих гобеленов. Вверху, прямо над столом висело серебряное, украшенное крупными рубинами католическое распятие. Уилл болезненно вздохнул, глядя на распятие. Такого не могло быть... Потом он перевёл взгляд на хозяина кабинете. Главный монах идеально подходил обстановке. Жирный, с пухлыми щеками и жиденькой рыжей бородой. В окружении подушек и золота он выглядел, как восточный султан.
- Добрый день, Уилфред, комиссар. - Уилл криво улыбнулся настоятелю. - Спасибо, что согласились меня принять. Я надеюсь я вас не сильно отвлекаю?
- Отвлекаете, - твёрдо сообщил настоятель. - Я молился о ваших грехах. Отцом Иоганном меня называют, и должен заметить, что милорд Кромвель уверял, будто нас визитация не коснётся.
- Она вас пока и не коснулась. - Хмыкнул Уилл. Оказывается, от Кромвеля тоже можно было откупиться. Вот тебе новость... Ну, ему сейчас было не до того, просто нужно было глянуть на тех, кто был в госпитале и ехать себе дальше. Ну может, прихватить пару безделушек, чтобы потом выменять их у Осени. Он взял стул и сел напротив настоятеля.
- А знаете, зачем я здесь? Да потому что вы палитесь! Снимите к чертям собачьим католическое распятие над вашей головой! Господи, отец Иоганн, ну всему же есть предел! О вашем монастыре говорит весь Сомерсет. А ну как о нём заговорят при дворе? А ну как о нём услышит его величество? В общем меня послали сюда, чтобы привести всё в божеский вид. - Уилл с вызовом посмотрел в глаза настоятелю. - А если у вас есть претензии, то я сейчас достану бумагу и начну официальную инспекцию. Так что, могу я дать вам пару дружеских советов или проводить проверку?
- Господь - пастырь мой, - согласился с ним настоятель. - Пойдёмте, проверим. Заодно и посоветуете. Что вы хотите к ужину? Только имейте в виду, день нынче постный, поэтому могу предложить только жирных карпов на тельное. И грибочков к ним.
- С радостью приму ваше предложение. - Кивнул Уилл, поднимаясь. Ничего себе, здесь даже помнили о посте... - Но сначала дело. Будьте добры, отведите меня в вашу лечебницу и дайте мне лист бумаги. Я запишу рекомендации.

Ещё на подходе к лечебнице Уилл нахмурился от жуткой вони. Сама лечебница была грязной и очень бедной. В ней не было кроватей и больные лежали на соломе, многие кашляли. Жутко воняло гниющей плотью, вперемешку с дерьмом и мочой. Выглядели больные маргинально. Старые, тощие, кто без руки, кто без зубов. Из толпы выделялись двое мужчин, которые лежали на соседних охапках на животах. Спины у них были закрыты мокрыми от крови грязными тряпками. Тот, что лежал справа был рослым, широкоплечим и рыжеволосым. В общем, выглядел как шотландец. Тот, что слева был более щуплым, с тёмными волосами. Он походил на обедневшего дворянина. Уилл кашлянул, почему-то его особо перекашивало от запаха гнилого мяса.
- Кто эти двое? Их высекли?
- Этот, - монах небрежно махнул рукой на рыжего, - скотт безбожный. Вор и бунтовщик. Высекли перед казнью, но суд Тралла был так милостив во Господе, что позволил нам выкупить его для спасения от грехов трудом. Если выздоровеет, волей Господней.
Рыжий едва слышно хмыкнул.
- Этот, - такой же небрежный кивок на чернявого. - Бывший палач. Мерзкий еретик и грешник. Тоже бичевали, и дали возможность раскаяться.
- Сэр, спасите меня! - простонал мерзкий еретик и грешник, умоляюще глядя на Уилла. - Это всё наветы! Я невинен!
"Да я сам почти святой и невинный..." - Улыбнулся про себя Уилл. Ни один из мужчин не годился для службы богиням. Ну оно и неудивительно, что он не нашел кого-то особенного в провонявшемся монастырском госпитале. Как же всё-таки бестолково он профукал старого де Три... Ну, кроме поиска илотов, мерлину полагалось обращать в истинную веру, а барону Лилберн нужен был кто-нибудь верный и толковый, чтобы командовать ополчением.
- А вы, мистер шотландец, вы тоже невиновны?
- Ну что вы, мистер sasanach, святые отцы врать не будут, - голос у шотландца оказался низким, густым. И слабым от потери крови. - Как есть, виновен во всём.
"Любопытствую, - задумчиво проговорила богиня, - чем же это вонючка Гийом годился?"
"Ну вы так расстроились, когда я не смог сделать его илотом, что даже запретили мне телепортироваться. Вот я и решил, что он был достоин... Но, раз тот был не достоит, то эти двое тем более. По крайней мере, сейчас".
Уилл прошелся и сел на пол у стены, сбоку от рыжего, так чтобы видеть его глаза. Шотландец понравился ему больше. Он выглядел достаточно крепким, а главное честным и немногословным.
- Мне нужен человек в ополчение. Что скажешь, если я поговорю с настоятелем и выкуплю у него твой долг? Согласишься? Ты, я смотрю, парень крепкий, а быть в ополчении всяко повеселее, чем горбатиться в монастыре.
Богиня фыркнула. Громко, будто стояла рядом.
"Ты кретин, - ласково сообщила она. - Все расстроились не из-за Гийома, а из-за того, что твоя шмара... курва... жена творит. А Гийом - тля и тлен, ничтожество. Он даже сыновьям не нужен, а нам - зачем?"
- Что воля, что неволя, - вздохнул тем временем шотландец. - Что взамен, мистер sasanach? Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Скотт из клана МакКензи - и в английском ополчении? Ха!
"Справедливо..." Вздохнул Уилл. "Ну сложно мне её вразумить, не плетью ж её бить, в самом деле..."
Он улыбнулся настоятелю.
- Святой отец, могу я попросить оставить нас на минутку? - Уилл глянул на чернявого, отняв у того слух, как до этого, затыкал рот Рос. - Ты прав. Условие в том, что я служу Госпоже Бадб и взамен я хочу, чтобы ты тоже ей служил.
- Go raibh míle maith agat, - изумленно проговорил шотландец. - I dtigh diabhail, damnú ort! Да ты шутишь! Ты мне еще сказки расскажи, что тот самый Тростник!
- А я тоже хочу служить! - внезапно заорал чернявый. - С радостью!
Уилл нахмурился, глянув на чернявого. Тот замер и через мгновение плюхнулся на сено, заснув крепким сном.
"Ещё пару месяцев брака с Рос, и я стану лучшим в Англии экспертом по борьбе с бессонницей и лечению сломанной челюсти".
- Тьфу ты, по губам что ли прочитал... Нет, я не Тростник, а обычный мерлин. - Он хлопнул шотландца по спине, исцеляя того. - Так что, согласен?
Скотт на короткий миг взвыл от боли.
- D'anam don diabhal, - сквозь зубы проговорил он. - Да это любой дорогой лекарь может. Что я получу, если соглашусь? Особенно, если соглашусь отказаться от своей бессмертной души? Что смерти нет, я и так знаю. Что семья свята - тоже. И вообще, сдается мне, что я о богах предков знаю больше тебя, якобы мерлин.
- Тем тебе проще согласиться, раз ты всё знаешь... - Пожал плечами Уилл. Упрёк в том, что он недотягивал до настоящего мерлина почему-то показался обидным. Хоть и был справедлив. - Я тебя вылечил, предлагаю свободу, служить госпоже Бадб само по себе честь. Чего тебе ещё надо?
- Честь. Не с чем съесть. Ладно. Свобода дорогого стоит. Ты б хоть имя спросил, спаситель. А то как тушу на рынке покупаешь.
Рыжий сел, с удовольствием разминая плечи.
"Э, каким говорливым стал, сразу видно - выздоровел... На этом стоит закругляться, пока сюда не наведался местный констебль и о свободе не пришлось думать мне самому".
Уилл искренне улыбнулся, протягивая шотландцу руку.
- Уилл Харпер, рад знакомству.
- Брох МакКензи, - рыжий руку пожал осторожно, точно боялся раздавить. - А деньги у тебя есть? Монах за меня отдал пятьсот золотом.
- Сейчас посмотрим. - Хмыкнул Уилл, поднимаясь. Торговался он, к сожалению, не очень. Но и с этим можно было что-то придумать. - Подожди меня тут.

Уилл вышел на улицу, щурясь солнцу. По сравнению с лечебницей во дворе было чудесно. Светло, свежо. Да что уж там, в госпитале так несло смертью, что будь снаружи хоть снег, хоть дождь, всё равно было бы лучше. Он подошел к настоятелю и протянул ему лист бумаги.
- Спасибо, что подождали, святой отец. Вот список того, что следует спрятать от чужих глаз. То распятие, что я видел, часть утвари, католическую библию, если она у вас есть, и так далее. Советую вам сделать второй кабинет поскромнее, чтобы принимать гостей в нём. Ещё советую привести госпиталь в маломальский порядок. Поставить там кровати, сделать так, чтоб не воняло. Сейчас такое время, что для монастыря важно оправдывать своё существование не только молитвами, но и другими делами. Госпиталь для этого отлично подходит. Так, временно и для вида.
Уилл отвлёкся на стаю голубей, которая пролетела над крышей монастыря. Интересно, если бы отсюда в Лондон полетел голубь, он бы уже вернулся обратно?.. Он вздохнул. - И последнее, я заберу у вас шотландца и лошадь для него. В качестве дружеского подарка и символической платы за консультацию. - Уилл посмотрел на настоятеля, пытаясь изобразить дружелюбную улыбку. - Я надеюсь, вы не откажите мне в такой мелочи?
- Во-первых, господин комиссар, - упёр руки в бока настоятель, - у нас нет лошадок. Только ослики. Как у Христа, прям из самого Иерусалима. Во-вторых, МакКензи монастырю стоил пятьсот фунтов. Пока лечили, кормили, солому... считайте, полторы тысячи набежало. Так что, если по цене сошлись, то забирайте.
- Ого, полторы тысячи... - Улыбнулся Уилл, прищурив глаза. От ткнул пальцев в свёрнутый листок бумаги. - Если бы не обещание лорда Кромвелям, святой отец, этот списочек сделал бы мне добра до самого пенсиона. А я немало трачу. Вы видели моего коня? Так что давайте сойдёмся на том, что вы отдадите мне шотландца, со всем его барахлом за те же самые пятьсот золотых, что вы за него заплатили. А я так уж и быть, обойдусь без ослика. Мы договорились? Мы друзья?
Смотрел на настоятеля Уилл так, как будто в своей башке уже со всем договорился и всех кого надо убедил. По-хорошему, нужно было вообще обобрать монахов и ещё порыться в монастырской библиотеке. Но он, что за несчастье, был в розыске. Так, что приходилось соглашаться на такую дурную сумму. Благо, генерал выделил ему третью часть иоаннитской казны.
- Мы, разумеется, друзья. Но кто вы такой, что распоряжаетесь благословениями милорда Кромвеля? А коня вашего видел, как же. Вот давайте, по дружбе, либо вашего коника и сто сверху, ибо подержанный, либо полторы тысячи. И ни пенни меньше.
- Благословение лорда Кромвеля, само собой, важно... - Уилл прищурился одним глазом. - Наверное, он меня даже пожурит, если я устою здесь проверку. С другой стороны, слово он вроде как не нарушал, а земель прибавилось. Пожурит, да перестанет. Я комиссар, и привык вывозить деньги из монастырей, а не оставлять. А вы, святой отец, явно человек неглупый, раз смогли остаться на плаву в такое время. Тысяча золотом, и давайте закончим с этим. По рукам?
- Тысяча... Даже не знаю, - настоятель скупо вздохнул. - Ну хорошо. Но деньги монетой, а не распиской!
Уилл закатил глаза. Деньги у него были, но оставаться совсем без золота на руках не хотелось. Особенно, если по приказу короля у него отниму баронство и всё остальное.
- Половина монетой, половина распиской. И имейте в виду, что я его вылечил, и если он сейчас не поедет со мной, то всё равно сбежит через день-два. Он же шотландец. Так что половина монетой, половина распиской и я больше не стану тратить ваше время, идёт?
- Нет, - настоятель даже ногой притопнул. - Судя по конику, у вас деньги водятся. А я не знаю, может, вас завтра в другом монастыре за охальства и грехи крестьяне вздёрнут. И плакали тогда ваши расписки. Только монета.
Уилл недовольно сжал губы. Почему-то настоятель как-то особо его злил. Он даже не мог сказать, что именно его злило. То ли взращенная веками господства католической церкви тупорылая уверенность, что ему всё можно, то ли просто жирное рыло.
"Эх, если бы не вчерашнее письмо от короля, жирный ты хер... "
Уилл безнадёжно вздохнул. Было бы глупо, если бы сейчас всё накрылось медным тазом, просто из-за его упертости.
- Ладно.

Как только монастырь скрылся за спиной, они свернули в лес и оттуда к реке. Брох хотел помыться и переодеться, а Уиллу хотелось съехать с тракта и немного отсидеться. Шотландец вымылся в небольшой, но на удивление чистой речушке и переоделся. Потом они поели. Даже после исцеления организму были нужны силы, чтобы восстановиться. А исполосовали Броха так, как будто хотели убить.
Доев, Уилл поднял взгляд на медленно качающиеся на ветру кроны. То ли от того, что как друид он мог оживлять деревья, то ли просто из-за того, что в чаще было тихо, но в последнее время ему нравилось в лесу. Было ощущение, что он спрятался и оглядываться снова придётся, только когда он снова выйдет на тракт. Уилл поднялся, отряхивая штаны.
- Ну что, готов?
Брох показался ему отличным парнем. Неглупым, упрямым, сильным и честным. Такой должен был сгодиться в илоты. Так что Уилл решил хотя бы попробовать призвать Бадб. Всё-таки, он и правда только походил на настоящего друида, и богине было виднее.
Брох тоже поднялся, приглаживая шевелюру. Он глянул на небо, проглядывающее сквозь верхушки деревьев, вздохнул. Скупо перекрестился. Поправил ворот не слишком чистой рубахи.
- Готов.
Уилл криво улыбнулся, глядя как Брох крестится. Как же всё в Англии перемешалость. Потом он потёр лицо обоими ладонями, пытаясь сосредоточиться, громко и чётко заговорил.
- Я призываю тебя,
Дочь Эрнмас,
Я призываю тебя,
Богиня военного ремесла,
Победы и страсти,
Я призываю тебя,
Бадб, госпожа сражений,
Будь со мной сейчас.
На мгновение ветер в кронах стих и Уилл опустился на одно колено, кланяясь появившейся на поляне Бадб. Богиня была одета в тёмно-зелёное платье с широкими рукавами и перевязана тартаром того же цвета. Копна рыжих волос, лёгкая самоуверенная улыбка. Рядом с ней стоял Дик одетый в пятнистую форму полка и феечка Мю, в наряде того же цвета. У феи на поясе висела тонкая, новомодная рапира. У Ричарда с собой был шотландский палаш. Бадб кивнула Уилл.
- Мерлин.
Уилл опусти голову чуть ниже.
- Госпожа...
Потом богиня поманила пальцем Броха в сторону и закрылась непроницаемой для звука пеленой. Из-за пелены было невозможно понять о чём шел разговор, а если он пытался хоть что-то разобрать по губам, изображение мерцало. Было видно, что Брох держится почтительно и отвечает уверенно, иногда улыбаясь. Уиллу вспомнился день, когда с ним, перед тем как принять на службу, говорил Кромвель.
- Барон, - Фицалан с осады иоаннитов то ли так и не стал здоровее, то ли снова куда-то влип. Потому что выглядел еще бледнее, чем был. - Рад тебя видеть. Позволь узнать, почему - именно моя госпожа? Не Старшая. Не Хозяйка Рощи. Почему - Неистовая?
- Я тоже рад вас видеть, милорд. Мне показалось, что так будет правильно. - Бесхитростно пожал плечами Уилл. Он глянул на сферу, и улыбнулся краем рта. - Может быть, я даже не ошибся.
Брох был неплохим парнем, но явно любил победокурить, раз оказался выпоротый в лечебнице. От него могла быть польза, но за ним нужно было следить. Поэтому, Уиллу показалось, что он лучше всего подойдёт для Бадб. Богиня таскала Дика за собой и, судя по всему, даже не разрешила ему вернуться в гарнизон Лланелли, после вызволения.
Если бы он выбирал илота для Морриган, то выбрал бы кого-нибудь поспокойнее и подальновиднее, вроде Клайвелла. Или Рольфа, если тот проиграет войну. Морриган особо не следила за илотами и могла разве что наказать, если Уилл совсем наглел. Так что был нужен кто-то, кто его уравновесит.
Что до Немайн. Хоть он и слышал голос госпожи рощи чаще других, у Уилл было чувство, что он на самом деле её совсем не понимает. Как будто за циничными шутками и любовью к язвительным комментарием, скрывалось что-то совсем другое. Так что он пока не знал, кого предложить Немайн. Ну да с этим спешки не было и у него было время, чтобы найти и предложить илотов и двум другим богиням.
Уилл глянул на Дика. Выглядел тот совсем неважно, и вдвойне неважно, учитывая, что сюзерену предстояло отдуваться на турнире за них обоих. Пока что план Уилла сводился к тому, чтобы получить кованной перчаткой по башке в первом же бою и потом, гадать как там справился Дик, сидя в госпитале. То, чтобы Дик свалился без сил в первом же поединке, в его планы не входило.
- Вы выглядите нездоровым, милорд. Можно я вас осмотрю?
Фицалан раздражённо хмыкнул.
- Я уже однажды сказал, что не нуждаюсь в ваших лекарских услугах, барон. Когда что-то изменится, сообщу. И кто этот человек?
- Как скажете. - Пожал плечами Уилл. Фицалану ещё повезло. Кого-то помельче, вроде королей или констеблей, он даже не удосуживался спросить. - Брох МакКензи. Его обвинили в том, что он вор и бунтовщик. Высекли перед казнью, так что он чуть от этого и не помер. А потом суд Тралла всё-таки позволил монахам из местного монастыря выкупить его за полтысячи золотом. Там я его и нашел. Парень крепкий, упрямый и честный. - Уилл ещё раз глянул на сферу. Было даже интересно, о чём шотландца спрашивала Бадб. Ну, в любом случае, решение было за ней. - Буду какие-то дополнительные поручения насчёт турнира? Или только присутствовать?
- Странное дело - Фицалан посмотрел на разгуливающую по поляне Мю и вздохнул. - Нас, илотов, всего четыре сейчас. Я, Ларк, Ронан. И ты. Но ты почему-то решил, что служить моей госпоже может любой... На турнир тебе нужно явиться, выглядеть достойно и не лечь в первом же поединке. И вообще, быть рыцарем, как с картинки.
- Вы правы, насчёт того, что быть илотом - это честь. И что илотов сейчас немного... Но мы не бессмертны и мы воюем. Так что решать госпоже. - Уилл тоже отвлёкся на фею. Да, даже если "смерти не было", это не значило, что им не придётся её испытать. Он не знал, что илотов было так мало. Выходило, что богини не зря требовали, чтобы он их нашел и нашел достойных. Окажись они с Диком завтра на плахе, за один день, на другие ветви отправилась бы ровно половина. Ему, как мерлину, стоило подумать об этом раньше. Особенно, если они воевали и с фоморами и с Рольфом. Уилл вывел себя из задумчивого состояния, и вернулся взглядом к Фицалану. - Я постараюсь не лечь в первом же бою. Авось, повезёт с противником. Вас тоже вызвал на дуэль его величество?
- Мы воюем? - с интересом переспросил лорд. - С кем же?
- Мне казалось, что мы как минимум воюем с остатками фоморов. Не считая моего батюшки. - Слегка нахмурился Уилл. Он не понимал, какой на это был взгляд у Фицалана, но те ребята, которые погибли в день, когда он стал мерлином, уж точно не поподскальзывались и не попадали на мечи средь чистого поля просто так.
Лорд вздохнул. И уселся прямо на траву.
- Остатки фоморов - это вот, к примеру, она, - он мотнул головой в сторону Мю, улыбнувшись ей. - Это Флу, адъютант генерала. Это другие феечки. Это домовята-импы, которые живут в домах людей. Это кеаск. Да, какая-то часть из них пакостны, и с ними справляются михаилиты. Но с фоморами мы не воюем. Они давно приняли владычество богов и находятся под их покровительством. Тебе пора научиться отличать войну от бунта, который случился на Авалоне. Равно как и мы не воюем с твоим тестем. Поскольку ни сэр Рольф, ни наш лэрд не объявляли войну друг другу. Даже владыки сэра Рольфа еще не сделали этого, начав вторжение или захват. Сейчас зыбкий, шаткий мир на грани большой стычки - но не более.
- А в Бермондси был бунт или мир? - Спросил Уилл, тоже садясь на траву. Ему казалось, что даже если с теми, кому служил Рольф сейчас и был зыбкий мир, всё это не могло не быть временным. Они всё равно должны были вернуть Англию. Потому что сейчас миллионы душ были обречены на вечные страдания в аду. Как те несчастные, которых он по-глупому пришиб дверью в Лланелли. Да и вообще, то, что владыки Рольфа появились в Англии уже было вторжением и захватом. - Ладно, спасибо, что объяснили. Раз уж у меня есть возможность, то я подостаю вас вопросами. Госпожа Бадб поручила мне найти меч Гарольда Брайнса. Может быть, вы о нём что-то слышали?
- А в Бермондси были мои серые, - коротко ответил Фицалан. - Против каких-то мертвяков. На твоего тестя или его хозяев не указывало ровным счётом ничего, кроме тактического почерка. Да и тот я бы не опознал, не будь там лэрда. Поэтому, советую тебе заниматься делами мира, добра и света, как и положено мерлину. Кто такой Гарольд Брайнс, зачем бы мне слышать о его мече? И куда, скажи на милость, ты дел свою вторую жену? А то страшновато. Вдруг, с очередным приворотом выпрыгнет?
Уилл устало вздохнул. Значит, в ту ночь прилетело не только ему. Иногда он совсем не понимал Рос. Ведьма, это понятно. Но она как будто специально хотела погубить их обоих. От этого становилось хреново на душе, как будто союзников у него не было даже в семье. При том, что она была небольшой.
- Я прошу прощения за приворот. Видать, это за тот раз, когда вы сломали ей челюсть. В меня она, кстати, тоже бросила. Причём так сильно, что я даже разбил головой табурет в гарнизоне Лланелли, пока падал. - Уилл хмыкнул, глядя на речку. - Летает где-то на метле, я могу её позвать, но предпочёл бы этого сейчас не делать. В Лланелли, если я смогу туда вернуть после турнира, нам нужен только жемчуг?
- Позовите, - негромко попросила Мю из-за его плеча и улыбнулась. - Тогда, на берегу, познакомиться так и не получилось, а уж хотя бы это вы, наверное, мне задолжали?
- Муилен Фихедариен-на-Грейн, - представил её Фицалан. - Госпожу Муилен очень ценит и уважает лэрд.
Уилл поднялся, отряхнул штаны и с улыбкой вежливо поклонился фее.
- Уилфред, рад знакомству. Не удивлён, что вас ценит лэрд, вы показались мне очень мудрой. И верно, задолжал... - Хмыкнул он, садясь обратно на траву. Идея звать Рос сейчас казалась совсем лишней и Уилл уже мог представить чем всё закончится. - Но давайте в другой раз, а то она опять наговорит глупостей и мне придётся или её усыпить или снова лечить ей челюсть. Розали никак не может отпустить старые обиды.
Фицалан тоскливо поглядел на богиню, продолжавшую беседовать с Брохом. Брох улыбался уже во весь рот, и смотрел на Бадб с плохо скрываемым восхищением.
- А ведь это всё ещё сообщать лэрду, - проворчал он. - Лучше б ты держал свою сумасшедшую на коротком поводке, барон.
- Лэрда здесь нет, - заметила феечка Уиллу, слегка пожав плечами. - Разве на вашу ведьму тьма находит даже без него?
Уилл тоже тоскливо глянул на купол. Он уже отсиделся и сейчас лучше было ехать, иначе он рисковал не успеть в Лондон.
- Тьма, наверняка, найдёт на неё и при виде госпожи Бадб. А насчёт поводка, вы правы, милорд. - Уилл пожал плечами. - Но это мне пока плохо даётся.
- Хотите, я с ней поговорю? - Предложила Муилен. - Если вы можете её позвать, то, наверное, можете к ней и отправить? Женщина с женщиной всегда найдут общий язык, - она вздохнула, бросив взгляд на купол, - если, конечно, одну из них не зовут Неистовой.
- Вряд ли я смогу отправить вас к ней. Тем более, что мне запретили перемещаться. - Слегка развёл руками Уилл. Ему казалось, что дело было только в Рос. До того, как Бадб за раз прислала им тринадцать голубей с гейсами, она вообще казалась ему жутко терпеливой. - Но я не против если вы поговорите, и спасибо. - Улыбнулся Уилл. Он снова глянул на купол, который теперь стал непроницаемым для взгляда. - Когда появится возможность, я вас обязательно познакомлю.
- Ловлю на слове, - феечка серьезно кивнула. - Обязательно знакомьте. Хотя, странно, конечно, что запретили перемещаться так, что даже не воссоединиться с семьёй. Мне казалось, ваши браслеты... но это, наверное, не важно. О, госпожа.
Пелена замерцала, и через несколько ударов сердца из неё вышла Бадб в сопровождении Броха. На его руках блестели под солнцем узкие татуировки, сплетённые из листьев падуба.
- Сэр Ричард Фицалан, лорд Грей, илот и полковник, - Бадб улыбнулась Дику и повела рукой, направляя к нему шотландца. - Он молодец, Брох. Учись у него - только не наглости, своей хватает, - и слушайся. А мерлину за тебя возместят, об этом не думай.
Уилл и Дик одновременно поднялись на ноги. Фицалан весь расплылся от похвалы, а Уилл ещё раз поклонился. Было радостно, что Бадб осталась довольна. То, что он впервые как следует исполнил свои обязанности было лучше любой компенсации. После этого богиня кивнула и через пол удара сердца Уилл остался на поляне один. Только ветер шумел в листве и время от времени тряс гривой Василиск. Теперь нужно было поспешить в Лондон, пока все не легли в первом раунде без него.

Уилл сидел на полу в неплохой комнате одной из неплохих лондонских таверн. В камине справа приятно потрескивал огонь, он отдыхал, уперевшись спиной о стену, лицом к запертой двери. Слегка ныла шея. Прямо на тракте, на подъезде к Лондону, ему на голову из ниоткуда больно свалился кошель полный золота. Так что теперь деньги снова были, даже без возни с векселями. Теперь он, сидел себе на полу и возился с рыцарской бронёй, проверяя все ли ремешки в порядке. Уилл поднял кирасу перед собой.
"Красивая, зараза. Но как будто не для меня. Как и баронство, как и турнир".
Он отложил броню, положив подбородок на открытую ладонь и глядя на огонь в камине. Становилось беспокойно за Рос. Ад, и всё что было связанно с ним, не казались ему чем-то приятным. Уилл нахмурился, вспомнив пустыню. Как солнце запекало раны, дерьмо и кровь демонов на скользкой от пота коже. Песок в волосах, на зубах и в глазах. Он вырвал себя из воспоминаний и снова оказался в уютной комнате. Сытый и спокойный. Сейчас это было больше похоже на очень, очень бредовый кошмар.
В общем, ему не нравилось, что Рос связанна с адом и было беспокойно за неё из-за этого. После истории с магистром, да ещё и с Диком, Рос не создавала впечатление хитрого человека, который мог иметь дело с демонами, и не оказаться в беде. Да чего уж там, она кажется была дурой. Уилл поднялся, и начал складывать броню на кусок ткани в углу. Он, в общем-то, тоже не казался себе особо хитрым или изворотливым.
Он отложил эту мысль, решив, что попробует позвать Рос перед тем, как ляжет спать. Если она к тому моменту не явится сама. Фея что-то говорила о браслетах. Может, используя их, можно было связаться с женой.
Ещё Уилла мучила совесть за тех ребят, которых он пришиб в Лланелли. Странное дело, ведь они явно не желали ему добра. И ещё интереснее, что его не мучила совесть за тех, кого он не смог спасти от такой же глупой смерти в разборках с големами. Уже не говоря о местных жителях, которых грабили мародёры. До какой степени это было его делом? Можно ли было каждый раз стоять в стороне и радоваться, что никого не пришиб дверью или он должен быть снова вмешаться и ещё раз попробовать всех успокоить?
Уилл закончил складывать броню и снова сел у стены, чуть ближе к камину. Может, Дик и был прав. Он был не всесилен, и всё это было не его делом. У него была своя земля, на которой он ни разу не был и две сумасбродные жены. Ни одну из которых он не мог со спокойно душой взять на турнир. Потому что обе, наверняка, наговорили бы глупостей, даже больше, чем он сам. А ещё, он теперь намного лучше представлял, в чём были его обязанности, как мерлина. Нужно было приносить жертвы и искать достойных илотов. Это не считая поисков меча покойного отца. Уилл скривился. Чёрт, как же ему не хотелось снова связываться хоть с чем-то, что касалось Гарольда Брайнса. Это каждый раз тормошило старую обиду за то, что он вырос без отца и без положенного любому, отцовского имени. Хотя, глядя на старого де Три, может, это было не так и плохо. По крайней мере ему повезло с дедом, а сейчас везло с Рольфом и Диком.
Уилл зевнул. Странно, что к ему ещё не ломились в дверь местные констебли. Может, Фицалан и понимал, что делает. Он прикоснулся к браслету на правом запястье, пытаясь связаться с Рос.
"Ты в порядке?"
Уилл тяжело вздохнул. Никакого ответа не последовало. Значит, если Рос так и не появится, после турнира нужно было искать другие способы. А пока нужно было выспаться, чтобы не лечь в первом же бою.

Утром его разбудил стук в дверь и голос Алетты. Уилл нахмурился, безнадёжно вздыхая. Ему было лень разбираться в отношениях с Алеттой и он даже не знал, какая часть воспоминаний осталась у неё сейчас. С другой стороны, может быть, это было даже к лучшему, что они могли поговорить сейчас. Когда у него было время и рядом не было Рос. Две жены никак не помещались у него в голове, и казалось само пространство с искрами расколется пополам, если они встретятся. Он поднялся, протирая глаза, и открыл дверь.
Алетта, одетая в платье голубого цвета, казалась слегка нереальной. Она немного похудела, но выглядела даже красивее, чем он помнил. Он и забыл, какой она была красивой.
- Доброе утро, рад тебя видеть. - Виновато улыбнулся Уилл. - Проходил, садись. Ты завтракала?
- Нет, милый, я не завтракаю, - нежно ответила жена, рассеянно целуя его. - Очень сложно было переместиться к тебе. Ритуал наводит не слишком точно, и если ещё завтракать... Выйдет не слишком красиво. Что ты делал, пока я занималась делами?
- Рос?- Просиял Уилл. Он захлопнул дверь, искренне рассмеявшись. - Как ты хитро придумала! Главное быть поосторожнее с сэром Рольфом. Ну садись, сейчас я тебя накормлю. Мне запретили перемещаться, так что всё время ушло на дорогу. Старика де Три кто-то прирезал атамом, прямо перед тем как ты исчезла. Я сейчас попробую вспомнить рисунок, чтобы ты глянула. Ещё я нашел илота для Неистовой, Броха МакКензи. - Он расставил перед Рос еду, которую оставили в его комнате со вчера, налил вино в два бокала. - А как всё прошло у тебя? Мне было беспокойно, всё-таки ад это... - Уилл пожал плечами. - Ад.
- Замечательно, - вздохнула Рос. - Только тело потеряло твоего ребенка. Но мы наверстаем. Да и зачем бояться папу Рольфа? Телом я его дочь.
Уилл застыл, не веря, тому что слышал. Он сел на стул, не чувствуя силы в ногах.
- Это не иллюзия?... Потеряло ребёнка? - Уилл потёр глаза. Жену, которую ему доверил Рольф убили. И его ребёнок был мёртв. Ладно, Алетта. Судя по тому, что говорил Дик, её сознание и так уже стало расслаиваться. И всё-таки он надеялся её исцелить. Но ребёнок... Голова гудела. - А что с твоим телом?
- Ну какая иллюзия, милый! А что с моим телом, я не знаю. Не видела его уже лет семьсот. Ты готов к турниру?
Уилл вздохнул, отупело глядя в пол. То, что так могло быть, не укладывалось у него в голове. Он забыл, что его жена была настоящей ведьмой. Уилл несколько раз моргнул, пытаясь собраться с мыслями.
- Не особо, всё-таки я ни разу в жизни не был на турнире и даже не тренировался. Это не говоря о том, что биться мне, возможно, придётся с его величеством. - Он достал из-за пазухи письмо от короля и протянул Рос. - Хотя, я думаю до меня дело не дойдёт. Всё-таки первым будет сэр Ричард. Ребёнок умер из-за того, что ты забрала тело или до этого?
- Ребёнок был нежизнеспособен. Слишком многое пережила Алетта, - Рос счастливо покружилась по комнате, белокурые локоны выбились из-под арселе. Только сейчас ему бросился в глаза маленький браслет с рыжими тыковками на её запястье. - Мне нужно платье для турнира и платье для бала! Ты будешь самым блестящим рыцарем, любовь моя!
Уилл безнадёжно, совсем невесело глянул на Рос, потом выдохнул, отпуская напряжение. Ладно, в конце концов, он бы простил её и не за такое. Просто ушло бы больше времени. И если кто-то и был виноват в смерти ребёнка, так это он сам. Нужно было лучше следить за Алеттой. А Рос была практична, она хотела быть его женой и тоже что-то за это отдала. До этого, она была готова рисковать жизнью, чтобы сохранить тело Варды Онории Флетчер.
Уилл сделал глоток вина, которое показалось странным и совсем безвкусным. Тело Алетты, и правда, было безумно красивым, намного красивее прошлого тела Рос. Но сейчас оно навевало на него лёгкий страх, как будто было ожившим мертвецом. Безумно красивым, но каким-то нереальным. То, что у него теперь была одна жена, да ещё и безумно красивая и любимая, было удобно. Но что-то он совсем потерялся. Уилл допил вино, безоружно улыбнулся Рос.
- Будут тебе платья, а после турнира нужно будет съездить в наше баронство. А то у нас ни дома, ни кошки с собакой.