Столик с тяжелой кованой ножкой и не менее тяжелыми стульями нашелся протекцией Двойки быстро. Наемник попросту вышвырнул из-за него двух разношерстно одетых типов, поминая вполголоса "любимчиков" и "аптекарей", которым спускается всё. А вот подавальщица, подошедшая к Гарольду, красоткой не была. Обычная курсносая деревенская девушка, с объемистым задом и пышной грудью, смотрящей вверх и в сторону, с веснушчатым лицом простоватым и хитрым одновременно. На мир и Гарольда как часть его она глядела широко распахнутыми голубыми глазами. Под простым, домотканным платьем с низким вырезом, которое явно было ей тесным, торчали пуговками соски.
- Чего надо? - Осведомилась она, поглядывая в сторону громко смеющихся моряков.
Уважительно поблагодарив Двойку - парень показался ему совсем неплохим, Гарольд развалился на тяжелом кованом стуле, провёл рукой по кое-как вытертому, и жирному на ощупь столу. Временами, снаружи прямо-таки задувала вьюга - хорошо, что он был в этой крепко сколоченной таверне, а не где-нибудь в подворотне. Слушал треск камина, и ловил его тепло, вместо того, чтобы искать опоры в холодном камне и пытаться закрыть лицо от жгучих снежинок. Ну и что, что тут воняло квашенной капустой и кучей немытых сукиных детей, зато здесь можно было перекусить и выпить, а потом ещё и выспаться.
Хоть час и был поздний, народу в зале совсем не убавилось, что и не удивительно - Гарольд готов был биться об заклад, что кругом не было ни одного честного человека, включая его самого, конечно. И таким был весь район - это был муравейник, полный всего сброда на свете, конечно, включая его самого. И вылавливать Гарольда здесь можно было до второго пришествия, что успокаивало и позволяло расслабиться.
Ветер ещё раз ударил в ставни, напрасно выискивая щели - зима в этом году выдалась по-настоящему холодной - и даже Темза встала под напором холода, а вместе с ней встали и суда и значительная часть торговли. А он бы крупно облажался с этим - Гарольд был уверен, что река вся - таки не встанет.
Но сейчас, не было ему дела до портов и торговли, не было дела до ворон и проклятий - наконец-то он мог поесть и выпить. Хоть на десяток минут можно было забыть обо всём, вслушиваясь в шум камина и весёлый смех моряков. Казалось жизнь в этом месте не утихала никогда, и он копошился тут среди всех прочих, невидимый в огромном мире, такой же как и все, но со своими делами и проблемами. Гарольд хрустнул спиной, опираясь о спинку и мягко улыбнулся женщине, глядя в глаза. Ну, у муравьёв тоже могли быть свои радости.
- Чего-нибудь съестного, без мяса... И у вас найдётся вино?
- Постного не держим, - девица лениво повела задом, поворачиваясь к кухне. - Если только репу на масле и рыбу, в жиру жареную. И вино не держим. Ром, эль.
На Гарольда она поглядывала устало, с трудом сдерживая зевок.
- Тогда давайте рыбу, репу и эль. - Гарольд пробежался взглядом по женщине - двадцати трёх - двадцатипятилетних дев среди подносчиц не бывало. Да и на искупление грехов он уже не надеялся, куда там...
Когда подавальщица всё принесла. Достаточно быстро. Гарольд неспешна принялся за еду. Надо было уже купить себе курицу, зарезать её и пожарить. До хрустящей корочки, так чтоб жир по рукам тёк. Ну или подыскать лук - всё равно ему предстояло таскаться по мелким деревням, торгуя пряностями или ещё чем-то в этом роде. Гарольд ещё не решил. Правда, зная его удачу, так можно было и доиграться. Закончив, он ещё несколько минут сидел, вглядываясь в камин. Еда осела приятным грузом в животе, нагоняя дремоту. Снова вернуться в Туата? Он даже не знал, был ли мир богинь настолько приятным место, чтобы стремиться туда вернуться? Наверное, для честного человека, без желчи и обмана, он таким и был... Но, по крайней мере сейчас, не для него.
На щеке появилось неприятное жжение, по всей видимости, - ещё один ворон. Гарольд посмотрел на тарелки. "Эх, и опять на лице". Он поднялся, и попросив у трактирщика верёвку и свечу, вернулся в комнату.

15 февраля 1535 г. Лондон. У Гленголл.

Утром Гарольд проснулся и сразу взглянул на дверь, которую всё так же подпирал стул. Было трудно поверить, что ночью кто-нибудь не пробрался в комнату, чтобы как следует его попинать, потому что чувствовал он себя не иначе как побитым. Потратив изрядное количество времени и хорошего настроения на верёвку, Гарольд взял с собой сотню золотых и монету - знак для конюшни. Было холодно. В зале никого, кроме дремлющего охранника, не оказалось. Собственно, обносить эту таверну сам Гарольд бы точно не рискнул. Было впечатление, что место только остывало, и последние посетители разошлись под самое утро. В воздухе стоял амбре, не уступающее вчерашнему, да и самому ему, как будто коты в рот нагадили. Пробравшись между беспорядочно раздвинутыми столами и стульями, Гарольд открыл дверь и тут же прищурился - Гленголл почти утонул в снегу. И видимо, в районе не было человека, которому было бы до этого хоть какое-то дело.
Он потратил, минут двадцать пробирался через сугробы и только потом смог перейти на быстрый шаг. Если когда-то по этой части города и можно было пройтись без особых проблем и переживаний - то именно этот момент Гарольд и поймал. Все, кто смог и успел спрятаться от стихии в зданиях, навесах и пристройках - там и оставались, остальные, по всей видимости, замёрзли насмерть. Гарольд чихнул. Эта зима оказалась неприятным сюрпризом для тех, у кого были дома и смертью для тех, у кого дома не было. Путь до конюшни оказался неблизким, тем более, по занесённым до колена, а местами и гораздо выше улочкам. Да и сама конюшня, построенная чуть ли не на Мосте, пряталась под снегом, уютно пышела теплом и запахом лошадей. Угрюмый, молчаливый конюх-низушок с явным сожалением, но без лишних слов вывел рослую, мохноногую, каурую лошадь, едви лишь увидел монету от Ю. Монету пришлось отдать, но зато кобыла, которую кликали Бирюзой, ткнулась носом в ладони доверчиво, щекотно обнюхала ухо - и ласково боднула в плечо, подставляя заседланный бок.

Когда Гарольд добрался до Вест-сайда, уже давно стемнело, но лавку зачарователя - аккуратный двухэтажный дом жёлтого камня - искать долго не пришлось. Вывеска с изображением кузнечных клещей, вокруг которых свился в кольцо змей, кусающий собственный хвост. Хозяин, благообразный, полный, с аккуратной русой бородкой занимался тем, что раскладывал на полке разнообразные кольца. Повернувшись на звон мелодичного колокольчика, установленного над дверью, он неглубоко поклонился Гарольду.
- Благослови вас Господь, господин. Чем могу служить?
От боли затрещало в голове. "Какая предательская вежливость". Гарольд сделал вид, что закашлялся.
- И вам того же... добрый человек. - Он открыл дверь, отхаркнул и сплюнул в блестящий алмазами снег, закрыл дверь. - Ну и погодка, скажу я вам. - А сам-то по себе разрыв контракта с Велиалом мог и не означать крещение. Он снял капюшон и подошел к лавочнику.
- Можно взглянуть на ваши накопители силы и узнать цены?
- Так, господин, - растерялся мастер амулетов, - накопитель под человека подгоняется, под тонкие оболочки. Час работы, если изволите подождать, и от восьмидесяти золотом по цене - по сложности работы глядя.
- А сколько стоил бы мне по-настоящему качественный накопитель. - Покупать бесполезный хлам не хотелось, а на что-то толковое, денег, видимо, не было. Гарольд аккуратно опёрся локтями о прилавок, разглядывая кольца. Все они были гладкими, и больше походили на простые безделушки, наверное, на случай ограблений. - Я даже слышал, что по-настоящему редко такие работы могут обретать что-то приближённое к сознанию. И что, при неправильной инициации они опасны.
- С вашими оболочками - четыреста фунтов, - не глядя на него проговорил мастер, выкладывая в витрине три кольца: медное, серебряное и золотое так, чтобы они легли внахлест друг на друга. - А что до сознания... Амулеты и накопители - это не оружие, господин хороший, им не с чего таковыми быть.
Времени на расспросы Гарольд бы не пожалел, а вот продавец, явно, терял интерес. Ну и неудивительно - болтовни было много, а денег в кассе не прибавилось. Надо было дать хоть что-то для хорошего настроения.
- Паршивые у меня оболочки, если из-за них накопитель так дорожает... - Гарольд слегка скривился. - Что они вообще такое? Ну и раз на накопитель денег с собой нет, может хватит на хороший амулет. Он поднёс руку к колючему подбородку, прикидывая. - Гранат, яшма и кошачий глаз из камней у вас найдутся? - Гранат был камнем войнов и хранил от ран, коих у него всегда было в крайнем избытке. Яшма способствовала магическому дару и помогала с кровотечениями, которых у него было ровно столько же, сколько и ран, а временами и больше. Ну а кошачий глаз был самым дешевым из набора, зато предупреждал об опасности, которые, как правило, и приводили к ранам с кровотечениями.
- Найдутся, - кивнул мастер, игнорируя вопрос об оболочках, - в какой металл оправить? Травы присовокупляем?
- В серебро. А из трав... - Нужно было что-то от оборотней... Ох, как же ему не понравилось завязывать себя перед сном. Ладно ещё в таверне с запертой дверью, а в лесу? В лесу-то это превращалось в полнейшую чушь. - Полынь и омелу белую. Дороговато выходит, да?
- Отчего же? - Мастер кивнул утомленно, уходя за штору из шуршащих бусин. - Оборотней опасаетесь, господин? По делам этим, по оборотням, тут неподалеку человек живет один...
Голос его звучал глухо перекрываясь звоном инструментов.
- Наипервейший знаток, поговаривают, будто даже исцелить может. Армстронгом кличут. В Бирмингеме обретается. У него-то я и выучился...
Хлопнула, зазвенев, какая-то дверца, из-за шторы потянуло дымком, послышался речитатив, напоминающий молитву, но и не похожий на нее, на неизвестном языке. А затем все стихло и мастер будто пропал, лишь серая, с трогательными лапками мышка выбежала к прилавку, глядя на Гарольда. Тишина стояла довольно-таки долго, пока в лавку, спугнув мышь, не вышел мастер амулетов. В руке он держал серебряное кольцо, украшенное крестом с камнями, какие и хотел Гарольд, а в перекрестии была каверна, прикрытая прозрачным хрусталем - и в ней виднелся порошок из трав.
- Прошу вас, господин, - кольцо легло на стойку, и от него тянуло жаром и странной, неясной, но будто бы знакомой магией.
- Сколько с меня? - Гарольд взял кольцо в руку, с интересом и лёгкой улыбкой разглядывая тонкую работу. Лавочник выглядел совсем неглупым, так что обмануть его и забрать кольца пока не представлялось возможным. А Бирмингем был ему по пути, надо было только раздобыть побольше денег по пути и никого не загрызть.
- И кольца, эти вот, что на прилавке. Они продаются по три?
Лавочник взглянул на него немного удивлённо.
- Семь фунтов, господин. И, разумеется, вы можете купить любое количество колец. Хоть одно, хоть три, или даже, - он улыбнулся, - все, что видите в лавке, если пожелаете.
- Спасибо. - Гарольд убрал кольцо в сумку и положил деньги на стойку. - Насчёт вашего учителя, впервые слышу о мастере такого высокого уровня. Наверное, он сможет сделать и долгосрочный амулет. У него лавка в центре города?

16 февраля 1535 г. Бермондси. Таверна у Гарри.

Голова побаливала от дурного сна. Под утро, когда сон был неразмеренным и поверхностным, Гарольду всегда снилась какая-то чертовщина. Но в этот раз он проснулся от чего-то более глубинного, более реального, чем сама реальность, чёткого и до животного безумия страшного. Вот только чего?
В таверне, где за время отсутствия Гарольда изменилось столь малое, что оно прошло незамеченным, несмотря на утро, было людно. В углу сидело двое парней в ничем не примечательной одежде, попивая эль. По Гарольду они скользнули рассеянным взглядом и вернулись к своему неспешному разговору. В другом углу - сонно и томно потягивалась девица разбитного вида. В центре - печально шептал молитву над миской похлебки лысый и полный монах. Гарри тоже позевывал, распекая за беспечность подавальщицу, которая, судя по лицу, не слишком прислушивалась к нотациям и явно думала о чем-то своем.
Гарольд подавил зевок. Не было похоже, чтобы в таверне его ждали. Из-за ночной дороги в голове повис туман, а мысли слиплись. Живот уже устал болеть от голода и теперь только жалобно постанывал - Гарольд подошел к трактирщику.
- Доброе утро. - Он улыбнулся отчитываемой, пройдясь взглядом от груди до глаз. - Можно мне чего-нибудь постного в комнату, и бутылку вина из подвала?
Гарри бросил на него недовольный взгляд, сокрушенно пробормотав себе под нос что-то о крови и пятне. И сердито проговорил, отпуская подавальщицу:
- Вас спрашивать изволили вчера, мистер Брейнс. И уж потрудитесь дождаться своего гостя внизу, мне не нужна слава сводни.
Гарольд проводил подавальщицу взглядом, не обращая особого внимание на ворчание трактирщика. Ещё пару минут и холодненькое вино потекло бы по его иссохшему и болящему горлу.
- Хорошо, только я тоже пойду за вином в подвал. - Было бы неплохо, если бы с ним послали девушку. - Что? - Он слегка нахмурился. - То-есть сводником? Меня что, искала женщина?
- Отродясь в мой погреб посетители не ходили! - Возмутился Гарри, упирая руки в обширные бока. - От вас, мистер Брейнс, одни проблемы. То пятно с пола оттираете, то куда не просят лезете! Не пущу в погреб, хоть убейте! А ну как сглазите? Эвон, у вас и вороны богопротивные на лице! Эва, чего удумали! Вот я мастеру Клайвеллу-то нажалуюсь...
Гарольд вздохнул.
- Ну принесите тогда сами, а я вам доплачу ещё цену вина за хлопоты и безмерное терпение. Хорошо? - Быть не могло, чтобы с ним отправили женщину. Видимо, трактирщик имел в виду что-то другое, ну или совсем свихнулся со своими подвалами и пятнами. Гарольд осмотрел комнату, выбирая угол потемнее. С другой стороны, когда Ю ломала ему кадык, кажется, собственный пол её ничуть не смущал. - Так что там насчёт того, кто меня искал?
- Фунт за вино, - показал указательный палец Гарри, что должно было означать единицу, не трогаясь с места, - а то вы, мистер Брейнс, человек всяко-разно уважаемый, а в моем возрасте в подвалы за вином бегать несподручно уже, кипение крови от этого происходит, и в сердце беспрерывное трепыхание и скрежетание. К слову, появилось оно опосля того, как вы пятно стерли.
- Да. - Согласился Гарольд. - С пятном вышло нехорошо. Ну, раз я все равно спускаюсь в подвал, выберу себе пару бутылок в дорогу. Так что там насчёт того, кто меня искал или искала?
- Я вам наново говорю, что если вы спуститесь в подвал, мистер Брейнс, то там и сидеть будете, покуда мастер констебль со стражей не придут. Вы меня разорить хотите! Кто ж ко мне пить пойдет, опосля того, как вы со своими нечестивыми рисунками на лице весь погреб мне оскверните! О, Господь милосердный! - Трактирщик схватился за грудь где-то посередине, видимо, полагая там сердце. - О, Господь Вседержитель! Узри погубителя моего и покарай!
Гарольд потёр переносицу. От дешевого спектакля разболелась и без того ноющая голова.
- Я дам вам две золотые за дорогу. Принесите, пожалуйста, вино. - Он поправил сумку на плече. Почти открыл рот, чтобы попросить Гарри сделать хоть это молча, но передумал и просто пошел к столику.
Гарри, впрочем, не унимался. Он хоть и направился куда-то в сторону кухни, но продолжал громогласно сокрушаться о пятне, так опрометчиво и беспечно счищенном. Парни в углу проводили его усталыми взглядами, пожали плечами и с каким-то одинаковым, одним на двоих, философским выражением лица отхлебнули эль. А затем дверь приокрылась, и в нее проскользнула Дженни До, та, что направила Гарольда к Гленголл. Вместо вороха тряпок на ней красовался скромный, но чистый тулупчик, теплые штаны были заправлены в новые сапожки, а яркая медь волос не была скрыта даже шапкой. Зато один глаз прикрывала черная повязка, к тому же девочка едва заметно хромала. Она остановилась на пороге, оглядывая таверну.
Странно, что ребёнку отняли не нос. Но потерять глаз в таком возрасте, тем более девочке... Как-то рано и болезненно Дженни начала свой путь к становлению второй Ю. Как будто первой миру было мало. Гарольд выглянул, давая девочке себя заметить, может быть, её послали осмотреться. Дженни была милым ребёнком, хоть и сдала Гарольда констеблю в первый же день.
Дженни подошла к его столику, прислонилась к стене, оглядывая зал, и вздохнула. Таиться она и не думала.
- Ой, дяденька. Неужто шкурья и сервизии так худо покупают, что теперь ажинно в самую эльфятню ехать приходится?
- Ну а кому сейчас легко? - Гарольд улыбнулся, окончательно забыв стоны жирного трактирщика и рукой предложил девочке сесть напротив. В новой одежде Дженни очень походила на куклу, которой хозяйка ради разнообразия перевязала глаз. - А там я ещё не был. Ты выглядишь серьёзней, чем при нашей первой встрече.
- А кому сейчас легко? - ответила его же словами Дженни, глядя на двоих парней, так и сидевших за своим элем. - Когда снова в путь, дяденька? Да, к слову, мистер Клайвелл снова в городе.
Значит, всё-таки дело было в законнике. Гарольд почесал спину. Ну и исполосовали же его тогда. Надоели ему все эти власти, надо было побыстрее уезжать из города. Встретить человека Ю, захватить с собой бутылку вина и удалиться.
- Как только - так сразу. - И зачем вообще было сначала посылать ребёнка? И кому только понадобилось выбивать этому ребёнку глаз?
- Таких необязательных дяденек Ю под крысу сажает, - задумчиво сообщила Дженни. - А тётенек - на бамбук. Мы уже вчера могли быть в пути, а не сидеть тут при соглядатаях. Когда?
- Да, сажает. - Гарольд откинулся на спинке стула. Ну, и зачем было так делать? А если в пути им встретится очередной змей, или, ещё хуже, он сам превратиться в оборотня? Дженни была умна не по годам, но дорога и выживание в городе были разными вещами. И главное - с кем? Его ловили на каждом первом промахе. И пререкаться было бесполезно, потому что, как справедливо заметила девочка, могли посадить под крысу.
Девочка пожала плечами.
- Зачем? Хотели сцапать, сделали бы это ещё ночью. Но если хотят морозить задницы - пусть. Свита будет, как у благородненьких.
- Может, знаешь, кто их послал? - Гарольд посмотрел на дверь, в которой исчез ранимый Гарри.
- Их я не знаю, - Дженни мотнула головой. - Но прежде были другие. Значит, меняются. Значит, скорее всего - констебль. Мало в Бермондси тех, кто могли бы вот так, а Ю - незачем.
Ну и зачем констеблю нужно было за ним вот так вот следить, арестовал бы да и всё. Что вообще Гарольд мог значить такого, ну или какую угрозу мог нести, что на него выделяли аж четыре человека? Что бы Клайвелл, когда возле его города могла случиться настоящая война, выделял четыре человека, чтобы просто следить за каким-то недовором? Об оборотне законник знать не мог. Оборотень, всё время надо было держать в голове оборотня! Гарольд бы попробовал вообще не спать в полнолуние, но могло случиться так, что зверю было бы ещё легче захватить ослабленное недостатком сна сознание. А теперь вот ещё девочка... Как вообще можно было не дать атаму проникнуть в его тело, заразить сухожилия, вены и кости, превратить его в не человека? Об этом надо было подумать, но уже в пути. Зачем-то констебль его не арестовал, и , вроде бы, дал возможность уехать, а уговаривать Гарольда дважды бы не пришлось.
- Я думаю выехать через минут пять, как только Гарри принесёт вино и я с ним рассчитаюсь. Что думаешь?
- Думаю? - удивилась девочка. - Думаю я, дяденька, что вчера надо было ехать, ну да это уже говорила. А так - и через пять минут сгодится.
Чёртова луна! Чёртов гримуар! И констебли, и китаянки, и атамы! Ночевать в поле или лесу было нельзя - в тесном шалаше он мог навредить ребёнку, просто обращаясь. А значит, оставалось только снимать отдельную комнату и связывать себя, как сумасшедшему. Как будто отдельная комната действительно что-то значила... Вырвись он из верёвок, не ляг верёвка на шею, удушая форму оборотня, дверь бы вылетела вместе с половиной здания. А Дженни всё равно спала бы в соседней комнате... И он совершенно не знал, что можно было сделать. Разве что продолжать уже глупые попытки с ритуалами. Но если атам не признавал его, как хозяина, а инициация была проведена неправильно, то и это было тратой времени. "Хоть иди на улицу и начинай махать атамом, как клинком". А может, это опять была жадность, жажда силы? И несмотря на слова жрицы, только из-за жадности он не искал способ избавиться от атама? Может, всё-таки можно было обойтись без ребёнка? Гарольд потёр горло. Опасно. Уже по-настоящему опасно.
- Дженни, ты очень умная девочка, умная не по своим годам, но дорога опасна, почему Ю выбрала тебя?
Гарри мрачно грохнул запыленной, черной бутылью вина о стол, с мрачным же лицом уходя в сторону кухни, откуда на Гарольда кокетливо поглядывала подавальщица.
Гарольд тоже был бы не против поразглядывать подавальщицу как следует, но потом ему бы оставалось только смотреть на серые стены тюрьмы, да маленький голубой квадратик окна. Он взял бутылку вроде бы неплохого вина. Ну и мина была у Гарри! Вот люди-то пошли - покупаешь у него вино, платишь две золотые за дорогу в подвал, приводишь двух, а может даже четырёх посетителей! А он? Всё равно ходит с кислой миной.

Дорога куда-то туда. В сторону Ирландии, наверное. Томное время между утром и полуднем.

Всё те же ели и ясени тянулись вдоль тракта. Лошади шли мерно, пофыркивая на проезжающие навстречу телеги, возки и всадников, сойки стрекотали на вершинах, напоминая о Свиристеле и Туата. В мире за пеленой соек не было, но птицы кричали также пронзительно, хоть и разными голосами. Дженни держалась в седле уверенно, но и с некоторой опаской. Но, по крайней мере, на дорогу не падала. Зато падал снежок, крупными и холодными хлопьями, путался в меховой опушке капюшона Гарольда, усыпал гривы лошади и мула Дженни сверкающим серебром. Бирюза изредка встряхивала головой, и тогда драгоценный убор, которым одарила ее зима, разлетался в стороны и в Гарольда, а лошадь косила глазом, точно интересуясь, подойдет ли хозяину такая белая накидка.
Гарольд лениво и тяжело повернулся в седле, и так зная, что сзади никого не будет. На дорогу, мимо боков лошади упал снег с его одежды. В отличие от Ю, он никогда не любил разговаривать в толпе, где, якобы, все слушали, и никто не слышал.

- Насчёт того, о чём я не договорил в таверне. - Он сделал секундную паузу, безуспешно пытаясь подобрать слова. В любом случае, девочку надо было предупредить об оборотне. Если не из-за надежды на какие-то меры - то хотя бы по той же причине, по которой Вальтер хотел знать об атаме и контракте. Ребёнок, не ребёнок, а в будущем от неё могла зависеть и его жизнь. - Короче, я могу неожиданно обратиться в огромного волка. Так что, если что - прыгай на мула и ретируйся. - Гарольд вздохну - выходило, что из-за него Дженни с самого начала рискует жизнью. - Думаю, ты и сама бы сориентировалась, но тем не менее. Если что, встретимся в следующем на пути городе. Сейчас я думаю ехать в Глостер, через Хэмпшир, Рединг и Суидон.
- М-м, - протянула Дженни, сверкнув на него взглядом. - Странно, что Ю ничего об этом не сказала. Я бы, может, запаслась чем. А то ведь, дяденька, это где же вы лошадь видели, которая от оборотня сбегнуть может? Получается, жрите, чего уж. Вряд ли кто и заметит
- Подавлюсь. - Процедил Гарольд, не обращая внимания на имя бестии - ничем другим, кроме крысы дело бы не кончилось, узнай Ю об оборотне сейчас. Будто он сам хотел кого-то есть... - В общем, пока думаем, как сделать так, чтобы я тебя не съел. - То что он имел хоть какой-то план успокаивало. В итоге, даже выходило, что он не зря рисковал, задерживаясь в Лондоне. - Я хочу найти одного михаилита-ренегата, и попробовать снять проклятье, но сейчас купим амулет и всё прочее. - Гарольд погладил лошадь по шее, ища тепла. Всего неделя в Туата, а он успел здорово поотвыкнуть от жгучего английского мороза. Вообще, о Дженни Гарольд почти ничего не знал - то ли она работала на констебля, толи на Ю, толи на всех и сразу.
- Но звучишь ты обречённо... И неужели так очевидно, что лошадь не может спасти от оборотня?
Девочка пожала плечами.
- Так понятно же. Оборотень - оно как волк, только быстрее и выносливее. А, значит, загонит, так?
- Может так, а может и нет так. Но я бы всё-таки предпочёл бы оказаться верхом - какой никакой, а шанс. Правда. - Он скептически взглянул на девочку. - В седле ты держишься не совсем уверенно. Но, если что, просто представь, что бежишь к Клайвеллу - глядишь, ещё и перегонишь. Чем-то не устроила служба констеблю или они с Ю уже и кадрами меняются?
- Странный ты, дяденька, - пожала плечами Дженни. - Я не служу господину Клайвеллу. И не служу Ю. Но мне важно, чтобы городок жил. В конце концов, я ведь тоже там живу, так? Господин Клайвелл, Ю, лесные - стороны, которые друг друга держат, понимаешь? Как табуретка. На трёх ногах ещё стоит, а вот на двух - упадёт. Вот так-то. Если что табуретку шатает - я стараюсь сделать так, чтобы перестало. Потому что такие, как я - мы первыми и помираем, сечёшь? Если война, облава или ещё что. Поэтому, если ты сердишься, что сдала - так я и ещё раз сдам, если придётся. Потому что такое странное - аккурат может всё развалить. Ну и деньги, конечно. Для вас таких, с сервизиями, шиллинг-два - тьфу, растереть. А мне важно - особенно за то, что другие и так узнали бы, да позже. Полезно первым-то быть, смекаешь? Когда тебя замечают. Так что впустую ироньи ваши, дяденька. Если я и впрямь к констеблю поскачу, так это потому, что он защищает город. И, выходит, даже такую, как я, тоже. А вовсе не потому, что служанка.
- Защищает. - Согласился Гарольд. - В какой-то мере даже меня. А что до балансов - дело по-моему гиблое. Качнёшь табурет влево, другие десять качнут вправо, и тебе оторвёт руку. Смекаешь? Ну, да я не о том, иронии мои - просто шутка, способ подвести разговор к Клайвеллу. Я всё никак не могу понять, почему он меня не арестовал?
Гарольд несколько секунд смотрел на едва различимую на небе луну. А серебрянную нить он так и не купил... Если человека было четыре - их бы с лихвой хватило. Договор с Ю? Тогда с чего бы бестии нервничать, не от одной же субординации?
- А почему тогда сразу не спросил? Руки оторвать угрожаешь? - удивилась Дженни, но махнула рукой, показывая, что отвечать не нужно. И продолжила после паузы, уже серьёзнее. - Ты пока что - проблема Ю и Рика. Но всё-таки, чем дольше мозолишь глаза - тем вернее мастер Клайвелл не сможет... как бы это... не замечать, что ты в городе. Не сможет закрывать глаза, потому что он всё равно должен действовать, если нужно. Понимаешь? Так он вроде бы не успел. Ну что ж, будет другой раз. Никто не придирётся. Только, дяденька, берегись, если надумаешь с Гленголл порвать. И лучше сразу обвязывай красную ленточку на шею перед въездом в Бермондси, да?
Ну, что тут можно сказать?
- Да. - Держа в голове оборотня, договор с Велиалом и то, как повернулось дело с плитой, хотелось верить, что он ещё сможет хоть куда-нибудь вернуться. Гарольд даже подумывал и о том, чтобы перебраться куда-нибудь подальше от Лондона после выполнения задания. В районе Темзы он уже успел испортить со всеми отношения, да и вообще всё испортить. Конечно, если опять всё не пошло бы через известное место и ему не пришлось бы выплачивать Ю долг.

- Ну, равновесие выгодно и мне, иначе схватили бы ещё ночью, а может и раньше. А Клайвелл и правда не походит на человека, которого легко шантажировать. - Билберри, монастырь, да ещё и женитьба. Когда он вообще успел? - Граф и Соверен? Тоже какие-то авторитеты?
Дженни громко фыркнула.
- Авторитет! Скажете тоже. Граф из подручных Рика был. Из тех, что думают, будто могут сами кем-то стать. Воду мутил, чтобы рыбку половить. И Соверен туда же, - голос девочки внезапно стал темнее, глубже. Она тронула кожаную повязку на глазу. Лошадь Гарольда тряхнула головой и коротко встревоженно заржала. Мул отозвался всхрапыванием, и девочка крепче взялась за поводья. - Повыше решил вылезти. Этот, правда, по детям больше, знаешь? Карманники, щипачи. Пастух. Был. В общем, заявились они в Бермондси, да ненадолго. Графа господин Клайвелл избил, да и к палачу. А Соверен... говорят, он пытался Мэрей прикрыться. Ну так констебль его прямо там, у мельницы на ленты порезал. Издевался сперва, а потом... жаль, что недолго, - в словах прозвучала мрачная, взрослая мстительность, от которой, пусть и говорила девочка лет десяти, пробирала дрожь. - Думаю я, Ю довольна была, что твоя кошка, когда до крынки доберётся, но дело не в ней. Не ради неё мастер старался-то, а потому, что Граф для Бермондси был - как шило калёное в жопе, - Дженни, чуть успокоившись, выпрямилась в седле и оглянулась на Гарольда. - Не путай только. И бойся, несмотря на дела с Ю, потому что ты никогда не знаешь, есть они, или нету уже. Закончились. Никогда не забывай, что констебль - страшный человек. По-настоящему жуткий. Потому что только такой сможет, не торопясь, резать бандюгу, когда невеста под обрывом на льду лежит. И если бы Мэря не прыгнула - рука у него бы не дрогнула тоже. Потому что лучше, значит, мёртвая девка, чем такой вот Соверен на свободе, - она помолчала, потом тихо закончила: - Знаете, что жутчее всего, дяденька? То, что этот же самый человек дарит бездельной мелкой воришке книжку со сказками. Там и картинки были. Я книжек-то таких с детства не видела, а он... просто взял и отдал. И с детьми играть позволил, хоть я думала - затрещину влепит. И вот получается, что среднего там, считайте, нету. К востоку от солнца, к западу от луны. Поди пойми по-настоящему.
Гарольд оторвался от опушки, там, вроде бы, ничего не было. Неужели животные так отреагировали на эмоции Дженни? А ведь из того немногого, что Гарольд о ней знал, однозначной была именно любовь к животным...
- Это Соверен тебя так? - Он сам не понял, проступило ли в его голосе сочувствие или нет, но важней были эмоции девочки... - Видать, тот ещё сукин сын был.
- Да, - коротко ответила Дженни. - Был.
Гарольд взглянул на девочку, потом перевёл взляд на дорогу. Дженни явно было болезненно говорить о случившемся, а узнать вернее, можно было и потом, случайно.
- В любом случае. - Веселее выдохнул Гарольд, переводя тему. - С меня ужин, за экскурс. Всё равно ты маленькая и много не съешь.

Боль отступила, но явно не под воздействием холода. Гарольд закрыл дверь таверны.
- Пойдёшь со мной в бордель? - Он торопился, и не обо всём спросил у трактирщика, но город ощущался неприятно и давяще, хотелось уже найти какую-нибудь комнатку и закрыться в ней. Предварительно закупившись едой и спиртным. - Ты как-то упоминала, что тебе это противно. Да и небезопасно оно, хотя чёрт знает, что в этом городе вообще безопасно.
Надеяться найти лавку с амулетами, и выспросить насчёт изменения внешности не приходилось - Гарольд бы поспорил на немалое состояние, будь у него состояние, что выжить в таком городе мастеру амулетов было бы непросто.
Ответить Дженни не успела. По улочке, узкой и грязной, носившей красивое название Весенняя, прогрохотали дроги, доверху нагруженные мертвецами, а вслед за ними будто из-под земли явились трое.
- Хо, Том, - удивился первый, одетый в коричневый джеркин с кожаными латками на локтях, щербатый и рыжий, - ты смотри, как морда богопротивная нарисовалась.
Блондин Том в щегольской кожаной куртке, трещавшей на широких плечах, презрительно сплюнул на снег.
- Морда противная, спору нет, - согласился он, - а вот девчонка - очень даже вполне.
- И глаз один, - поддержал его третий, сероглазый и небритый, подкидывающий нож, - забавно.
- Вам, если морда моя так не нравится, что хотите убить - доставайте мечи и пробуйте убить, а если нет - так мы пойдём. - Без особого настроения в голосе сказал Гарольд, уставше глядя на наёмников. Зря он это - даже если бы чудом удалось вспороть брюхо одному из гадов, остались бы ещё два, а может быть и целый отряд. И даже, если бы у него получилось убить всех троих из города стоило бы уехать - слишком уж узнаваемая у него была морда. Хоть на Армстронга большой надежды и не было - если бы Гарольду удалось его уговорить, ожидать следовало какого-нибудь изречения вроде - не путай отражение барсука с павлином, всё равно было глупо вот так терять шанс.
Белобрысый Том скептически оглядел его, наклонив голову.
- Зачем убивать? - С интересом осведомился он. - Мы тебя просто распишем, чтоб лицо поправить. Хотя... отдашь девчонку - может, и не тронем. За отдельную плату.
Гарольд вздохнул с ещё меньшим оптимизмом.
- Ты так говоришь, как будто имея меч за поясом я буду стоять и смотреть, как вы прописываете мне и забираете девочку.
Глаза уличного обдиралы равнодушно скользнули по рукояти меча и он пожал плечами, глядя, как его дружки плавно и дружно берут Гарольда в широкие клещи.
- Ты хочешь проверить, что быстрее - нож или меч?
Дженни, глядя на это всё, серьёзно покачала головой и вздохнула.
- А вот шрамошеий дяденька, что внутрях сидит, дяденьки, небось против будет, что его гостей вперёд него трогают. Да и, - девочка оглядела троицу и сморщила нос, - правду-то сказать, против него вы и не тянете, так-то. Потому и снаружи, да? Боитесь? А ну как выйдет?
- Это она про Воробья, что ли? - поинтересовался рыжий, останавливаясь на полушаге.
- Вот дурак-то, - Том досадливо закатил глаза, убирая нож. - Теперь и не проверишь, правду ли врёт сопля эта. Ну, бывай, малявка. Не знали, что ты - главная, сразу б с тобой говорили. Но берегись! Если ты соврала сегодня, то встретишь последствия завтра!
"Вряд ли" Надо было сразу достать меч и атаковать - трупы в любом случае были бы трупы, а проблемы - проблемани. А так трупом, чуть не стал он сам.
- Жаль, тебя не было со мной в Эссексе. Идём.

За углом дома ровной линией росли странные кусты в форме пирамид. Зимой сад выглядел слегка неказисто, и по-настоящему живым становился, наверное, только поздней весной. Гарольд попытался плотнее укутаться в одежду. Ему не нравился город, не нравилась погода, не нравились местные, и этот странный бордель, слишком нормальный для Бирмингема, вызывал всё меньше доверия.
- Я могу надеяться, что найду тебя в конюшне, когда закончу? Не хочу тут задерживаться.
Дженни моргнула и наклонила голову к левому плечу.
- Конечно, можешь, дяденька. Надеяться - это всегда жуть, как хорошо, даже и в церквах так говорят.
Гарольд вздохнул, но решил не напоминать девочке о глазе.
- Сиди в конюшне и не высовывайся. Пощипаешь кошельки где-нибудь, где меня не захотят зарезать на улице, пока я буду тебя искать.

На конюшне работала, как ни странно, женщина. Плечистая, сильная, с гибкой талией, с горделиво вскинутой головой, она была очень высокой, выше Гарольда, и из знакомых ему здоровяков, пожалуй, сравнилась бы ростом лишь с Цирконом. Они и похожа была на магистра - так, как могут быть похожи два листа с деревьев из одного леса: такая же скуластая, с тем же упрямым, квадратным подбородком. На этом сходство заканчивалось. Коса у нее была светло-русой, глаза - синими, одета она была по - мужски: в серую рубаху, штаны и сапоги.
- Господин? - Осведомилась она с отчетливым шотландским акцентом, растягивая звуки, и не переставая рассчесывать гриву красивой, статной лошади стального цвета.
В сравнении с улицей в конюшне было тепло и даже жарко, в нос с ходу не бил запах навоза. Тут тоже всё, от холёных лошадей, до покрытого сеном пола, соответствовало бескомпромиссному порядку.
- Добрый день. - Гарольд перестал горбиться от холода. - В здание не пускают с ребёнком. Можно я оставлю девочку с вами? За пару шиллингов, конечно.
Разговаривать с женщиной, подняв глаза, было непривычно, шотландка тоже соответствовала - чистая и вежливая. Создавалось впечатление, что борделем управлял лично Кромвель, не иначе. И стать конюхом было немногим проще, чем фавориткой короля.
Женщина рассмеялась, звонко, весело, уперев руки в бока и откидывая голову.
- За кем только не смотрела Льялл Уоллес, - отсмеявшись, проговорила она, - а вот за детьми еще не доводилось. Оставляйте, только заплатите, как за лошадь - фунт.
- Гарольд Брайнс. - Он искренне улыбнулся, протягивая деньги бывшей предводительнице восстания. Вся промозглость города будто бы проминалась под жизнерадостной шотландкой. - Я уж не знаю, не продешевили ли вы... Складное у вас для Бирмингема место, будто в другой город попал.
Льялл пожала плечами, всучая Дженни пышную, зажаренную до хрустящей корочки, лепешку.
- Обычное место. Не хуже прочих, не лучше многих, а спокойно - так это мама Лола умеет дружить, с кем надо, мистер Брайнс.
- Не то слово умеет. - Кивнул Гарольд. - Потому что весь остальной город, кажется, не в курсе, с кем надо дружить, чтобы наёмники даже у ворот не показывались. А вообще, чьи имена лучше знать, шатаясь по Бирмингему?
- А вы не шатайтесь, - любезно посоветовала Льялл, возвращаясь к своему занятию, - бездельно. А если по делу, то так и говорите, что идете вот к милорду Нейлу, к Армстронгу-то. Или же к Джеффу - Коту.
- Разумно. - Согласился Гарольд. - Насколько я знаю, Армстронг - бывший михаилит, и сейчас тренирует наёмников, а Джефф?
Льялл молча ткнула пальцем куда-то себе под ноги.
- Низовой, - коротко уронила она.
- Ага. - Гарольд поднялся.
Шотландке явно не было особого дела ни до знатных, ни до богатых.

Наверху, в маленькой комнатке, обставленной с восточной роскошью, пахнущей розами и шафраном, Ада толкнула Гарольда на кровать, поверх пятнисто-полосатого покрывала, сшитого из шкур каких-то животных.
- Это - лесавки, - пояснила Ада, медленно скидывая с себя одежды, - у них грубый мех. И это так будоражит.
С этими словами она задернула балдахин на кровати, погрузив ложе в полумрак. Светильни, больше похожие на мавританские лампы, покачивались на бронзовых цепях под потолком, бросая тени на вазы с цветами, ковры, их отблески тонули в бархате портьер, ласкали нежную белизну тела Ады.
- Забудь обо всем, - прошептала она, с поцелуем скармливая Гарольду сладко-терпкое снадобье, о которого тотчас же зашумело в ушах, кровь быстрее побежала по телу, окутывая его жаром и истомой.
В этом сумраке, полном ароматов, вздохов и стонов забыть обо всем было легко. Ласки Ады стирали воспоминания о дьявольски неосмотрительном контракте с Велиалом, о долге городу Брентвуду, о вире мстительной рыжей богине, об оборотне... Обо всем. Не было ничего - лишь поцелуи и касание рук, единение и шелк волос, разметавшихся по подушке - и опять, и снова...
Время в этой комнате текло неспешно, спешило - но не успевало, каплями утекало в жестковатую шерсть лесавок, в ресницы девушки, скатывалось по спине Гарольда, чтобы скрутиться в тугие спирали, вознести к алому небу балдахина - и уронить на подушки.

Через пару часов в дверь постучали. Ада, ничуть не смущаясь наготы - да и чему было уже смущаться? - поспешила открыть, тут же исчезнув. Больше она не вернулась, зато вошла Лола. Одетая в скромное, темное платье, с высоким воротником, она теперь скорее походила на мать-настоятельницу монастыря. Лишь волны волос, обещания глаз и губ напоминали, что это все та же хозяйка борделя.
- Надеюсь, вам с Адой было хорошо, милый? - Осведомилась она. - Девочка копит приданое и ей всего-то не хватает мелочи - двухсот фунтов.
Гарольд, слегка сгорбившись, сел в кровати. В голове ещё гудело, может быть от пилюли. Он убрал влажные волосы с лица, и немного поискав, дотянулся до лежавших на полу штанов.
- Господин Армстронг ещё не вернулся? - Гарольд натянул штаны, и порывшись в вещах достал кошелёк. Хоть в последнее время жадность и стала бессмысленной - его могли приложить и обобрать прямо на выходе из борделя, а если не там, так на тракте - всё равно надо было больше думать головой. Совсем плохо вышло бы, если бы именно этих денег не хватило на консультацию бывшего михаилита. В любом случае, особо обиженным он не остался - Ада была безумно хороша, тем более, после двух месяцев. Гарольд начал отсчитывать деньги прямо на кровать.
- Не докладывали, - улыбнулась Лола, взглядом считая деньги вслед за ним. - Но пока ждете, быть может, согласитесь отужинать? Мужчины всегда голодны после.
- Не откажусь. - Сонно улыбнулся Гарольд. - Действительно, проголодался. А вы не откажетесь, составите мне компанию? Конечно, если вы не заняты и вас не смущает компания проходимца, вроде меня.
Лола вздернула безупречную бровь.
- Разумеется, милый. Это обязанность хозяйки.

Ужин был накрыт внизу, в маленькой, уютной трапезной, где за столом, уставленном явствами, сидели еще несколько мужчин. По виду - наемников. Они неспешно ели, тихо переговаривались, некоторые держали на коленях девиц, но никто не обращал внимания на Гарольда. Кроме, пожалуй, одного. Изрядно пьяный, темноволосый парень в белоснежной рубашке, развязанной до пояса штанов, с трудом сфокусировал взгляд на Гарольде - и покачнулся на стуле. Лола глянула на него снисходительно, усаживаясь во главе стола и указывая Гарольду место подле себя, рядом с сосредоточенно жующим рыжим немцем. Еще двое вольготно расположились на другом конце стола и тихо переговаривались.
Гарольд занял предложенное место. Выспрашивать о ренегате в такой компании было не совсем комфортно, но ничего нового никто всё равно бы не узнал. Не о погоде же он пришел говорить к ренегату ордена.
- Судя по реакции охранника, да и вашей собственной, посетители у мистера Армстронга - не редкость. Вы не в курсе, он даёт консультации относительно тварей?
- Относительно тварей? - Удивилась Лола, растерянно взмахивая рукой. - Право же, с чего бы милорду Армстронгу беседовать с кем-то о рассмотрении отношений между понятием "твари" и его опосредованным содержанием? Милорд Нейл, разумеется, человек образованный, но первый раз к нему обращаются с таким философским вопросом, полагаю.
Гарольд, искренне недоумевая, несколько секунд смотрел на Лолу. Она его просто не поняла. Не может быть, чтобы он настолько забыл английский, пока жил в Германии. Говорила хозяйка борделя, как очень образованная дворянка. Может, потому и не поняла? Вроде бы, за те два месяца, что он был на острове, проблем с языком не было. Разве, что лёгкая непривычка в начале. Но и общался Гарольд очень мало, да и то, если не со шведом, то с фэа. Он улыбнулся - ситуация почему-то показалась забавной.
- Он даёт советы, как бороться с чудовищами? - Казалось бы, Лола должна была бы уже привыкнуть - вряд ли в бордель ходили исключительно грамотные люди. Взять хотя бы компанию, собравшуюся за столом.
- Но, милый мой, - снова удивилась хозяйка борделя, - разве должна слабая женщина слушать мужские разговоры?
- Забавный господин, - хмыкнул беловолосый мужчина справа от неё, - пришёл к милорду Нейлу, но ничего не узнал о нем заранее. Отчего же вы, мистер с воронами на лице, не спросили об этом того, кто рекомендовал вам Армстронга?
Гарольд пожал плечами, глядя собеседнику в глаза - сероглазый, с короткой бородой, тот был одет просто, но чисто. На вид хорошо сложенному мужчине было лет тридцать.
- Обстоятельства. Да и всё в этом мире меняется с течением времени, а тот, кто рекомендовал мне милорда Нейла, давно с ним не общался. Меня, кстати, зовут Гарольд Брайнс. Рад знакомству. - Шрамов видно не было, но мужчина выглядел сильным и, судя по речи, мог быть младшим сыном какого-нибудь дворянина, ну или необычно вежливым наёмником. Одно не мешало другому. - Насколько я понял, вы знакомы с мистером Армстронгом?
- Знаком - не совсем верное слово, - мужчина проследил взглядом за тем, как Лола небрежной отмашкой заставляет свечи и камин загореться, - но наслышан.
Остальные наемники дружно рассмеялись, точно беловолосый сказал нечто смешное, отчего задремавший было пьянчуга вскинул голову.
- Эт-та что тут гавкает? - Мутным взглядом пьяный уткнулся в Гарольда. - Г-господа! Что эт-та собака делает среди офицеров?

Человек, который вошёл в залу быстрым упругим шагом, на ходу оглядывая собравшихся, оказался похож на магистра Циркона. И всё же - отчётливо не он. Гораздо старше, с белыми от старости волосами и прозрачными, как лёд, глазами. Шёку уродовал, пересекая морщины, шрам - но не от яда, а тройной, от когтей. Взглянув на Гарольда, на истерзанную рыбу, он вскинул бровь и посмотрел по очереди на Яна, Лидса. Коротко прижал к себе Лолу, коснувшись узкими губами гладкой щеки.
- Дорогая моя, - голос тоже был - не тот, резкий, словно каркающий, - повар что, снова пьян? У нас ведь даже собак нет, подбирать то, людям негодно. Господа. Сэр Марек, сэр Ян, сэр Павел. Сэр Лидс и, разумеется, сэр Ансельм фон Раух. И?.. - вскинув бровь, он снова взглянул на Гарольда.
Лола сокрушенно вздохнула, а Ян пробормотал под нос едва слышное "Margaritas ante porcos", приветственно кивая.
Гарольд поднялся и поклонился.
- Гарольд Брайнс. - Ренегат, вопреки ожиданиям, выглядел и вёл себя, как дворянин. Гарольд почувствовал себя сыном сапожника, который явно попал не к тому столу. Ну, собственно, до стола и рыцарей ему дела не было. Ни о дворянстве, ни о праве петушиться он никогда не мечтал - поесть можно было и в трактире или у костра, но там не было эксперта по оборотням. - Я хотел просить вас о приёме, когда вы освободитесь. - Он взглянул на клинок. - Меч, если позволите, я позже объясню.
Сейчас вставал вопрос, чем вообще Гарольд смог бы оплатить совет Армстронга. Такого количества денег, которые бы заинтересовали бывшего михаилита, у него и до платы за застолье не было.
Брови ренегата взлетели ещё выше.
- Я свободен, - заметил он, отодвигая кресло и садясь. - Но голоден, как волк. Садитесь, господин Брайнс. Не вижу причин, почему бы не совместить обед и разговор. Если же эта рыба вас оскорбляет, её немедленно уберут.
Гарольд ещё раз поклонился и сел. Хоть Арамстронг и был дворянином, спеси в нём совсем не чувствовалось.Из-за этого ренегат походил на ленивого льва, который, тем не менее, мог легко его прихлопнуть. Давно уже Гарольд так явно не ощущал разницу происхождений - до этого больше времени проводил в море, а потом если и общался с рыцарями - то только в тавернах или на трактах. Правда, и место для рыцарского застолья было необычным, как и отношения между Лолой и Армстронгом. Сейчас бордель походил чуть ли не родовое имение ренегата, а ведь это всё-таки был бордель.
- Рыба меня не волнует, а спросить я хотел вашего совета в плане монстрологии. - Гарольд виновато пожал плечами. - Для застолья и компании дам тема неподходящая, так что я предпочёл бы поговорить уже после еды.
- Монстрология, - Армстронг дёрнул уголками губ в намёке на улыбку и подтянул кружевные рукава, готовясь приняться за исходящее соком мясо. - Застолье и компания, господин Брайнс, для таких тем самые что ни на есть подходящие. И время тоже, потому что я - человек, без похвальбы, занятой, а чтобы всё успеть - надо совмещать. Если же вы беспокоитесь, что сказанное уйдёт дальше этого зала - не бойтесь. Господа знают, что тогда я достану их и из могилы. Буде случиться помереть внезапно на плацу или, - он скупо улыбнулся Лоле, - в кровати. Впрочем, своей её не назвать, так что, наверное, было бы и неплохо. Так что говорите.
"Господа" поспешно уткнулись в свои тарелки, лишь сэр Ян, лениво и вальяжно откинувшись на спинку своего кресла, принялся рассматривать чеканку на кубке.
Гарольд секунду подумал. Не делал ли он глупость, рассказывая об оборотне? В любом случае, не рассказав о проблеме, нельзя было получить совета. А единственный михаилит, рассказать которому об атаме он бы не побоялся, сейчас, скорее всего, путешествовал вместе с Берилл по всей Англии, выполняя заказы на трактах. В любом случае, его искали и за другие преступления, а Армстронг мог просто потребовать быстро покинуть город. С оборотнем надо было уже хоть что-нибудь да делать, даже рискуя.
- В общем, после неправильной инициализации, магический артефакт начал превращать меня в оборотня. И вас, как специалиста, я хотел спросить, как с этим можно бороться. Какие шаги лучше всего предпринять? Конечно, кроме того, чтобы не делать глупость, прикасаясь голыми руками к артефактам.
Сэр Марек, сосредоточенно жевавший сыр, поперхнулся, спешно запивая его вином. Лола, напротив, и бровью не повела, лишь с нежностью смотрела на Армстронга. Да и остальные наемники делали вид, будто ничего не слышали, а если и слышали, то эка невидаль - оборотень. Армстронг же, прежде чем ответить, с удовольствием, раздумчиво прожевал кусок свинины и запил вином.
- Вам не нравится быть оборотнем?
Что Армстронг имел в виду? Кто, интересно, получал удовольствие от периодических пробуждений в крови и шерсти? Может, ренегат имел в виду таящуюся в атаме силу? Гарольд вздохнул.
- Я не контролирую себя после превращения и могу навредить людям, благо, пока всё обошлось растерзанной коровой. Поэтому, я хочу найти способ сдерживать оборотня или хотя бы точно определять, когда обращусь. В идеале, научиться контролировать форму волка или полностью снять проклятье.
- Бестиарии рекомендуют убийство как единственный по-настоящему действенный способ снять проклятье, - равнодушно заметил ренегат. - А остальное... Опишите артефакт. А ещё лучше - покажите, если он у вас с собой.
Гарольд опять секунду поколебался, но достал атам.
- Людей я в жертву не приносил и не собираюсь. Клинок пробовал использовать в новгородском ритуале, помогающем сориентироваться на местности. - Он, вытащил атам из чехла.
А вот атам заинтересовал всех, даже Лола осторожно скосила глаза на него, а уж Ян, пробормотавший себе под нос какое-то польское ругательство, и вовсе подобрался в кресле.
- "Клинком" такое не называют, - уточнил Армстронг, разглядывая артефакт, и хмыкнул. - Интересно... весьма. Хотел бы я познакомиться с ритуальщиком, который его делал. Но, боюсь, я кое-чего не понимаю. Атам ваш, вы используете его в ритуалах. Зачем вам ещё какой-то посредник - если даже такое возможно?
Гарольд слегка наклонил голову, не совсем понимая, что имеет в виду Армстронг.
- Я пытался использовать его в простых ритуалах, но ничего не вышло. Мне кажется, что именно из-за их простоты и из-за того, что я не первый хозяин. Если вы об этом. Ну, а с предыдущей хозяйка встретиться не получиться - она уже в аду. И попала туда, ошибившись с ритуалом. - Выглядело так, будто Лола тоже разбиралась в оккультизме, ну или по крайней мере знала о чём идёт речь. После фокуса с пятном и всего остального, Гарольд бы не удивился.
- Простота? Я не буду спрашивать, зачем взрослый мужчина трогал атам, если совершенно ничего не понимает в ритуалистике, - Армстронг сделал паузу, чтобы отрезать ещё кусок мяса. Ел он жадно, явно изголодавшись, но аккуратно. - Но, господин Брайнс, настройка атама обычно начинается просто с того, что маг направляет через него свою энергию. Хоть бы и в себя же, замыкая кольцо. Куда уж проще. Ну да вы говорили об оборотне. Впрочем... моё время стоит дорого. Раз уж вы не обратились к михаилитам, которые берут по уставу, цену мы назначим тут - и по моей мерке. Думаю, это справедливо. Триста фунтов за то, что каждый человек мог бы понять и сам - умей люди думать. По рукам, господин Брайнс?
Лола, улыбнувшаяся тонко и как-то даже ехидно, пригубила из кубка и наклонилась к Армстронгу, заботливо подкладывая ему зелени. Наемники, которым Гарольд то ли надоел, то ли перестал удивлять, что, в общем-то, было одно и тоже, занялись своими делами.
- Таких денег у меня с собой нет, так что, если вы не против, я поищу работу в городе и вернусь за советом. Или, может быть, у вас найдётся работа, эквивалентная помощи? Конечно, если я сгожусь.
Не делай Гарольд глупости до этого, и даже договорись о двух с половиной сотнях - всё равно пришлось бы искать работу, чтобы хватило на переправу и всё остальное. Правда, Бирмингем был не лучшим местом для остановки, но тут могло повести, найдись работа у Армстронга. Ну а глупость была не первой, не последней и уж точно не самой страшной.
- Работа, сейчас... - Армстронг обвёл собравшихся взглядом, поджал губы и качнул головой. - Мне нужно подумать. Если вы задержитесь в городе, то я за вами пошлю. Или найду сам. Но можем решить и иначе, господин Брайнс, если пожелаете. Советы - в обмен на открытый счёт. Без процентов, но с выплатой по требованию деньгами или же равнозначной услугой.
Гарольд секунду подумал. Просто попробовать пропустить силу через атам?
- Я останусь в городе ещё на день.

19 февраля 1535 г. Бирмингем. "Красный Лев". После полуночи.

В маленькой комнатке на втором этаже, выделенной за небольшую оплату трактирщиком, было непривычно тихо и темно. Одинокая свеча трепетала на подоконнике, освещая деревянную кадку с еще горячей водой, постель и деревянное кресло без подушек. Из приокрытого окна веяло прохладой, зимний ночной ветерок доносил откуда-то нежные звуки скрипки. А быть может, инструмент пел где-то в зале таверны, но за шумом толпы Гарольд не слышал его? Скрипач страстно, с надрывом, выводил какой-то затейливый испанский мотив, заставляя струны плясать и рыдать.
Гарольд закрыл за собой дверь и сел в кресло. В комнате становилось холодно, но он повременил закрывать окно, расплывшись в кресле. Хотелось бы чего-нибудь поспокойнее, но выбирать не приходилось, а скрипач, вроде, был мало-мальски талантлив. Хорошо было бы забыть обо всём и просто заснуть, даже не снимая сапог. Он выдохнул, чувствуя, как тяжелеют веки. Кажется, он уже потерял счёт своим долгам и проблемам. Теперь надо было тащиться ещё и на кладбище. Ох, и не хотелось же ему опять лезть к мёртвым, но выбора по большому счёту не было. И Гарольд бы с радостью плюнул в лицо тому, кто сказал бы, что выбор был, что выбор есть всегда. Не зря туатская одежда с рисунком крысы так и осталась с ним. Но сейчас нужно было думать о другом. Он неохотно поднялся и подошел к окну. Решать проблемы одна за другой, одна за другой. Не создавать новых, по-глупому провоцируя Дженни. Музыка на улице никак не утихала, но вроде бы она ничем бы не помешала. Гарольд закрыл окно. Странным образом звуки музыки стали, казалось, только громче. Мелодия поднялась до крещендо, и только потом стихла, словно музыкант прихлопнул струны рукой. Но тихо в комнате не стало.
- Милый, свеженький, вкусный грешник…
Томный голос, раздавшийся со стороны ванны, несомненно, был мужским, хоть и очень жеманным. Впрочем, первое, что Гарольд увидел, повернувшись, были длинные стройные ноги в розовых чулках, расшитых розами. Ноги выглядывали прямо из мыльной шапки, закрывающей поверхность воды, но говорили, конечно же, не они. И ноги, и голос, и длинные черные кудри, и густо подведенные голубые глаза, и матовая, смуглая кожа, и даже сильные, но изящные руки принадлежали мужчине, с негой развалившемуся в кадке. В правой руке, безвольно опущенной к полу, он держал скрипку, левой – обмахивал себя смычком, вздыхая и закатывая глаза.
- Позвольте сделать… вам замечание, моя прелесть, - снова заговорил он, кокетливо оглядывая Гарольда, - такая горячая вода… вредна для кожи. Поглядите на себя… вороны… шрамы… Эта убогая одежда… Вы же – княжий раб, а выглядите… как торговец!
Мужчина фыркнул и с головой погрузился под воду. Вынырнул он, как ни странно, сухим, лишь на локонах диковинными украшениями остались мыльные пузыри.
Гарольд вздохнул и плотнее закрыл окно. Скорее всего, демона послали, чтобы напомнить ему о задании, может быть, передать другой приказ. В любом случае, проблемы, очевидно, не хотели ждать, пока их решат.
- От торговца меньше ожидают. - Он сделал два шага и рухнул на кровать. О, насколько же Гарольд не считал себя рабом - обманутым вкладчиком-дураком, должником, проигравшим деньги, просто дураком, но никак не слугой. - Но мы с вами не знакомы - Гарольд Брайнс. Подозреваю, чем обязан такому визиту, и всё-таки, что привело вас в мою ванну?
- Фи, невежа...
Взгляд демона блуждал по комнате нетрезвым пилигримом, этаким бражником, забывшим, куда он шел.
- У вас тут мило, дорогуша, - сообщил он и кисти рук взметнулись шальными бабочками, охватывая жестом пространство. - А вот вороны эти вам не к лицу... вы, кстати, знаете, что в странах османов вороны - символ христиан? Да ну что я... конечно, не знаете...
Дьявол покинул недра кадки, живо напомнив стройную черную осу, выбравшуюся из цветка. Движения демона были под стать взгляду. Казалось, он не знает, куда сейчас поставит ногу. В таком странном танцующем ритме, он пересек комнату, рассеянно чмокнув Гарольда в щеку, облачаясь при этом в черный бархатные штаны, зауженные так, что под тканью можно было проследить игру мышц, в белоснежную рубашку с распахнутым воротом и кружевными манжетами, в черные - и явно очень дорогие сапоги. Одежда возникала также хаотично, как передвигался ее владелец. Наконец, демон оделся, поправил волосы - и в воздухе запахло пряными духами.
- Позвольте представиться, милашка, демон-соблазнитель высшей категории Саргатанас. Можете называть просто лордом Саром. Ваш куратор, как вы должно быть, уже поняли. Впрочем, о чем я? Конечно же, не поняли.

Захотелось спросить, о чём вообще могла идти речь, когда его так нагло обманывали. Ладно, он - дурак подписал контракт, но на что рассчитывал Велиал? Что тот же дурак, которого так легко обманули, сможет одолеть магистра? Хм, одолеть. До магистра ещё надо было добраться, точно не в резиденции и точно не в окружении туатских солдат. Судя по их первой встрече, Циркон всё-таки путешествовал в одиночку, как минимум иногда, но поди его выследи. А ведь найти надо было не только магистра. Как вообще демоны надеялись прийти хоть к чему-то с таким подходом? Его способности и силы не шли ни в какое сравнение с Цирконовыми, а из мотивации оставались только угрозы. Ну и чего можно было ожидать от такого подчинённого, кроме попыток разорвать контракт? Но всё это было неважно, надо было решать что-то сейчас. И тут было совсем не на что опереться - он, действительно, и пальцем не пошевелил, чтобы принести Циркона в жертву. А хоть какие-нибудь результаты, очевидно, уже ждали. Наверное, кое за что можно было выдать атам, может быть гримуар. Меч? Да, меч с душами дочерей Бадб должен был иметь достаточно веса. Может быть, даже достаточно веса, чтобы выкупить за него контракт... Нет. Отдавать меч Гарольд не собирался, во-первых, вышло бы, что он обманул богиню, дочерям он и сам хотел помочь. Ну и главное - это было его оружие. Демон, скорее всего, бы не согласился, а меч бы уже перестал быть его. Просто из-за самой попытки. Так казалось Гарольду. Он вздохнул. И почему нельзя было подождать полгода и просто забрать душу?
- Немало проблем доставляет то, что я не знаю конкретных имён. Пока что, мне известен только Циркон - магистр, который согнёт меня в бараний рог при малейшем желании. Я, признаться, чувствую себя совершенно беспомощным, а оборотень стал бы хоть каким-то подспорьем и орудием. Поэтому я им и занялся. Ну и перед тем, как рисковать, пытаясь хоть что-то противопоставить михаилиту, хотелось бы знать остальных. Может быть, воспользоваться их разногласиями, а может наоборот начать с самого опасного... - В любом случае, надо было выяснить хоть что-нибудь о Светоче. - Поэтому, после этого мне, скорее всего, придётся ехать к Оку Филипы и узнавать имена. Ну, и если вас беспокоит темп: очень мешают проблемы с законниками из-за узнаваемых татуировок и шрамов. - Гарольд улыбнулся краем рта своей наглости, и тут же отшутился. - Не даром они вам сразу не понравились. Поэтому, мне придётся задержаться в Бирмингеме - надо найти хоть какой-нибудь амулет, да ещё и выплатить долг гильдии, чтобы не висели на хвосте. - Он едва заметно пожал плечами. - Но я ни в коем случае не ропщу, тем более я не могу показать никаких конкретных результатов
Выслушав все это с самым задумчивым видом и даже покивав пару раз в знак согласия, Саргатанас оставил креветок в покое и изящным пируэтом оказался рядом с Гарольдом. Бесцеремонно оттянул губу, заставляя открыть рот и пару мгновений вглядывался с надеждой, четко читаемой на лице.
- Каши там нет, - серьезно произнес он, принимаясь вышагивать по особо скрипучей половице и явно стараясь шагами сложить мелодию. - Меж тем говорите вы, моя конфетка, так... будто её жуете. Циркон... - Демон на мгновение остановился, мечтательно зажмурившись. - Ах, какой он милый негодяй... Главное, не позволять ему желать. Однако же, душенька моя... Воин, илот и муж... Не задумались ли вы хоть на мгновение, что... этим человеком... может быть кто-то еще? И я не вижу проблем, которые вам мешают шрамами и рисунками... Где они?
Сар принялся озираться, пару раз заглянул под кровать, раз - в кубок, а затем - в сумку Гарольда. И разочарованно вздохнул.
- Нет... не вижу.
Гарольд вытер рот. Всё становилось совсем нелогично, если демонам были нужны души, просто отвечающие требованиям, а не конкретные люди, связанные с древними культами. С другой стороны, с чего он вообще решил, что действовать против богинь будут именно его немощными руками? А с выводами Гарольд, и правда, спешил - такие вещи надо было проверять, и не раз. Необязательно приносить в жертву именно Циркона? Всё равно надо было отправить три души, и всё равно он не верил демонам. Но эти три человека вполне могли оказаться теми ещё сукиными детьми, и отправив их в ад, Гарольд бы только ускорил дело на пару лет. А попросить можно было снять гейсы - совсем ничего не давая, Велиал бы просто терял эффективных исполнителей. Конечно, если демону вообще было под силу снять гейсы. Надо было узнать имена и узнать, насколько трудно было достать Светоч, и потом всё ещё раз обдумать.
- Тогда мне тем более надо сначала найти Око, и узнавать имена. - Задумчиво согласился Гарольд. - И я займусь этим, так что больше вам напоминать не придётся. И раз вы тут, я позволю себе ещё понаглеть и расспросить - как именно надо передать душу?
- Солнышко, - укоризненно протянул демон, взмахивая смычком, как плетью, - у меня от вас начинает болеть голова. Ну хорошо... Давайте представим, что вы - маленький, глупенький, хорошенький мальчик и поясним вам всё-всё. Допустим, но только - допустим, что вам нужно принести в жертву очаровательного... мерзавца магистра. Но чем... вам поможет оборотень? Оборотень - зверь, животное... Неужели вы думаете, что михаилит, чья жизнь - это убийство тварей, не справится с ним? О, мое горькое счастье, вы ведь так не думаете?
Сар с царственным видом уселся в ободранное кресло, уподобляя его трону.
- А сама мысль стравливать жертв! О! - В голосе Саргатанаса смех сплавлялся со скорбью. - Куколка, натравите на Циркона кого-то другого, если вам так хочется. И ваш вопрос о душах... Золотце... Князю нужны эти трое именно так, как это вам сказала драгоценная Мелл. Как она вам сказала?
- Одного принести в жерву, другого на алтарь, зеркало разбить. Но "разбить" может необязательно значить убить, да и принести на алтарь может значить принести в жертву, а может - и что-то иное. - Контроль обращения помог бы минимум тем, что Гарольду не пришлось бы связывать себя каждый вечер и бояться очнуться в лесу посреди облавы. - А иметь контролируемый атам всегда лучше, чем не иметь. Дело мне придётся иметь не обязательно только с михаилитами, но и они быстрее тварей режут, наверное, только людей. - Вспомнился Билберри. - Я же не собираюсь кидаться на него с высунутым языком, конечно, если получится освоить обращение. Если дело дойдёт до боя, уметь регенировать хотя бы наполовину так же быстро, как противник, бы помогло.
Саргатанас сокрушенно покачал головой и тяжело вздохнул.
- Вам, пупсик, не атам надо приручать, - хлопнул смычком по сапогу он, - а память. Мелл сказала ведь: "Во-первых, князь желает, чтобы вы привели на алтарь дитя, принадлежащее двум мирам. Во-вторых, необходимо разбить зеркало, которое не нашло мира. И принести в жертву воина, мужа, илота, ушедшего, но вернувшегося." Последнего мы, кажется, обсудили. Или... вот скажем... дитя... Милое дитя, такое очаровательное своими рыжими лохмами... Разве сказано, что нужна ее душа, мой милый? А зеркало... Детка, вы сами обрели мир?
Демон вскочил на ноги и взмахнул руками. Из комнаты пропали креветки и ковры, исчезли маски, фрукты и вино. Да и сам Сар стал будто старше.
- Не могу не отметить, что меня, как вашего куратора, радует то, что вы ограбили церковь. Однако же, ваша нерадивость печалит. Князь Велиал велел дать вам двенадцать дней на первую жертву. Но я, питая к вам странную слабость, ах... не судите строго старого Сара... я даю вам еще день. Итого - у вас тринадцать дней до того, как я начну злиться...
За тринадцать дней он бы вряд ли успел - только до Ока надо было добираться несколько дней. А Око скорее всего, изъяснялось не намного понятнее демона, если вообще существовало и изъяснялось.
- Приятно слышать, что вам не всё равно. Спасибо. Мне не хотелось бы лишний раз вас злить, и хоть как-то дискредитировать такого терпеливого куратора, но за тринадцать дней я вряд ли успею. - Виновато признался Гарольд. - Проявите щедрость и дальновидность - дайте мне больше времени. Тем более, насколько я понимаю, это в вашей власти и воле. Поставьте сроки, в которые я успею, и вместо того, кто без толку гоняет и пинает подопечного вы будете куратором, чьи поручения выполняются точно и в срок. Я уверен, вы умеет мотивировать, но дело оно не ускорит, а только замедлит. Потому что после разговора с вами я и так буду действовать максимально быстро, а наказания меня только замедлят. Я уверен, вам совсем не идёт злость.
- Душа моя, - заинтересовался демон, опускаясь на кровать и принимаясь рассеянно поглаживать Гарольда по плечу, - откуда такая уверенность? Быть может, вы хотите взглянуть на мой облик злобы - и сравнить?
- Нет. Ведь, чем спокойнее и приятнее кто-то в милости, тем разительнее должна быть перемена ко гневу. Я был бы очень рад и дальше знать вас, как приятного собеседника, и снисходительного куратора, и не хочу вынуждать вас злиться. - Даже если бы ему всё-таки дали больше времени, к Оку надо было нестись, как сумасшедшему.
Сар ласково провел по его щеке, заправил непослушную прядь за ухо - и коснулся пальцами губ.
- Немедленно прекрати жевать кашу, - строго предупредил он, - и не говори, как клерк, иначе я тебя отшлепаю. Смычком. Больно. Откуда ты... знаешь, что не успеешь? Ведь ты даже... о, ты подобен мотыльку, не ведающему, куда его несет ветер! Не поспевает лишь тот, кто не спешит, бусинка.
Гарольд грустно, но с лёгкой улыбкой вздохнул.
- Знаю я от того, что невежда, а мне даже неизвестны имена. Поэтому и пытаюсь хотя бы думать наперёд, потому что просить об отсрочке потом будет уже поздно.
Не успев договорить, он взмыл в воздух и повис под потолком вниз головой. Саргатанас же раскинулся на кровати, печально уставившись на него и наблюдая за тем, как весело кружат бабочки, сотканные из ослепительного света. Одна из них уселась на нос Гарольда, а демон удовлетворенно кивнул.
- Скажи мне, сучка ты поблудная, - спокойно осведомился он, - почему ты не подумал взять пару уроков атама у Амалии, если тебе так хочется им овладеть? Почему ты вместо того, чтобы бежать сейчас к Оку со смычком в заднице, неумело заговариваешь мне зубы? Тринадцать дней - и благодари, что не меньше.
- Тринадцать так тринадцать. - Гарольд приготовился больно падать. Жалко, он не был в собственном доме, чтобы выставить демона ко всем чертям. Возмущался демон справедливо, потому что Гарольд так спешил в Ирландию, что даже не хотел заезжать к Амалии. Ну, от богинь, в отличие от демонов, можно было хотя бы ожидать выполнения договора.
- Что-то ещё?
- О-о, много... много чего ещё, сердечко... моё. Но, наверное, позже? Раз уж сейчас... не хотите ответить на, скажем так, вопросы... очень разумные вопросы, - Сар покрутил пальцем, и бабочки взвихрились маленьким смерчем. Голос его снова звучал любезно и почти приторно. Впрочем, через миг демон вскинул тонкую бровь. - Хотя... скажите, а зачем... вам, всё же, эта статуя архангела? Он ведь даже не такой и... красивый. И змея всегда так... жаль.
Ответить Гарольд не успел. И демон, и бабочки, и сила, что держала в воздухе, исчезли мгновенно, как не бывало.
Гарольд глухо ударился о пол, попутно чуть не сломав руку о край стола. На мгновение ему показалось, что по комнате прокатилось эхо. Несколько секунд он молча лежал на холодных досках ожидая, пока утихнет боль. Захотелось оставить всё на завтра и заснуть прямо на полу. Просто не верилось, что у него было всего тринадцать дней - и решать что делать, надо было прямо сейчас. Даже делая всё уверенно и быстро, он, наверное, не успел бы. А Гарольд даже не знал, чего хочет - искать дитя или пытаться разорвать контракт? Он с трудом поднялся.
Если он не хотел жертвовать чьей-то жизнью - надо было искать защиты Бадб, меч давал хоть какие-то шансы. Иначе, надо было выбросить это из головы и не тратить времени.
- Чуть не забыл, - Выросший из пола Саргатанас успел переодеться в алый, бархатный джеркин. - Ох... медная доска моей памяти... покрыта таким великим множеством письмен, что немудрено и запамятовать... Быть может, ты, котик, хочешь свою душу назад? Скажем... ну вот за этот милый меч?
Демон улыбнулся, игриво хлопая Гарольда по заднице.
Гарольд посмотрел на клинок, упёртый о кровать. Уже завтра можно было бы не думать о демонах и их приказах. Взять его и протянуть Сару. Не губить трёх людей, вернуть собственную душу. Он медленно выдохнул. Отдав три души, свой меч и любую надежду помириться с Бадб взамен. Если надежда вообще была.
- Я подумаю, спасибо.
- О чем же, мой сладкий? - Удивился демон, с упоением поглаживая и разминая ягодицы. - Кажется... я предлагаю вам выгодную сделку. Вы ведь торговец... вы понимаете... Ну что такое меч и те, кто в нем томятся, когда на кону ваша душа? Ваша жизнь... Ваши благополучие и свобода... Такие купчие оформляются здесь и сейчас.
Гарольд подошел к кровати, взял в руки меч. Он сам не понимал, почему упёрся и захотел спасти сестёр. Да и испытывать чувство собственника к мечу, когда ему не принадлежала даже собственная душа - было просто смешно. И всё-таки, какой-то выбор у него ещё остался... Демон здорово надоел своими прилипаниями. Вряд ли меч отпугнул бы его точно так же, как сестёр. Заразы с самого начала решили прижать его сроками, чтобы отобрать меч. Он вытащил клинок из ножен на два-три дюйма. Надо было всё взвесить, но не при демоне, хотя бы не так явно. Хотя, это было тратой времени - ответ всё равно был, ещё до того, как Гарольд облёк его в мысли и даже образы.
- Нет. - Он ударил гардой о ножны. - Ну право слово, подождите немного, пока меня прижмёт собственная нерасторопность, и вам не придётся тратить и лишнего слова.
- Почему нет? - С интересом осведомился Сар, складывая руки на груди. - Для чего ждать, если после цена будет иная... Если ее вообще предложат. Скорее, - он задумался, вздернув бровь, - не предложат. Ну же... решайтесь, мой персик... Я дам вам взамен другой... Слышали о тамплиере Роже де Мондидье? Он своим мечом порубил великое множество пленников-сарацин. Гранаты в навершии клинка и гарде этого меча так напитались кровью, что стали почти черны. О... милашка де Мондидье! Он был непревзойденным огневиком - и часть его силы заключена в меч, равно, как и силы тех сарацинских грешников... Но сначала скажите - почему нет, всё же?

Гарольд ещё несколько секунд смотрел на пол, где отпрыгивая от досок, исчезли последние искры. Ну и много же времени демон убил на то, чтобы сказать - или ты отдаёшь нам меч, или умираешь через тринадцать дней, а может быть и раньше - как успеется. Для этого дела должны были отправить какого-нибудь курьера, вроде самого Гарольда - особого профессионализма бы не потребовалось, хотя, меч аду был зачем-то очень нужен. И всё-таки не зря он и не думал выполнять заданий князя - демоны совсем не заботились о своих подчинённых. Гарольд улыбнулся. Или, может, это от того, что он с самого начала и не думал ничего делать? Но даже если бы Гарольд отдал клинок и попытался выполнить поручение, что бы его ждало дальше - всё тот же ад? Не религия и не сила, а фирма купли-продажи с рабовладельческим уклоном. Всё-таки он оставался человеком, которому зелёные равнины и шум ветра были куда ближе пепельных холмов и стонов грешников, между прочим, виновных куда в меньшем, чем он сам. То ли это сказывалось пагубное воспитание его матери - доброй христианки, то ли общечеловеческая природа, но в ад он не хотел. Ни в качестве блюда, ни в качестве повара. Однако, контракт Гарольд уже подписал, с богинями и христианством уже был в ссоре, а демоны бы его просто так не отпустили. И что оставалось - отдать меч, чтобы не умереть?
Он поднял и открыл окно, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Надо было наслаждаться, пока была такая возможность. И всё-таки, отдав сестёр, Гарольд бы окончательно закрыл себе один из путей. А как известно - там, где нет конкуренции, нет выгодного предложения. Но, отбрасывая ростовщический тон - чего хотел он сам? С чего это спасение чьих-то там душ, стало важнее его собственной жизни? Он вздохнул и упёрся подбородком о руку, пытаясь рассмотреть во тьме контуры узких улочек. Город явно был перенаселён, даже с учётом разбоя и беспорядка. Может быть, он хотел их спасти из-за глубинного страха перед Самайном - этаким высшим судом? Интересно, обесценивало бы это сам поступок? С другой стороны, какая разница - всё равно он хотел искать Светоч, да и о суде ни разу до этого не задумался. Хотел - так хотел, желание не обязано было быть обоснованным, и желанием можно было при надобности пренебречь. Он отошел от окна, и порывшись в сумке вытащил флягу.
И так, задача лежала для торговца обычная - как получить что-то, не делая по большому счёту ничего, ну или хотя бы уже постыдный минимум? Гарольд откупорил флягу и сделал несколько глотков. Кажется это его дед говорил - "Попробуй подловить чёрта и он отымеет тебя, как последнюю суку". Фламберг, дай ему судьба кого-нибудь другого для практики кулачного боя, говорил, что демоны падки до азартных игр. Можно было попытаться заключить с Саром пари? Тогда и ад остался бы сытым, и он сам целым. Спорить было рискованно, но точно не рискованнее подручных ада на хвосте и попытки шантажировать богиню.
- Лорд Сар, у вас не найдётся минутки?
Сар, кажется, успевал не только переодеваться, но и навещать любовников. Или других подопечных, кому утонченная красота демона приходилась по вкусу. Так или иначе, но возник он мгновенно, точно прислушивался, хоть и был одет в тонкие кожаные штаны, и помахивал плеткой, и на плече у него повисла весьма хрупкая девица, лишенная округлостей, которую ничуть не смущало, что на другом плече висит обнаженный рыжеволосый мужчина.
- Вишенка, - приветственно махнул рукой Саргатанас, а девица прыснула и с интересом уставилась на Гарольда,- мы очень надеемся, что ты отвлек нас ради дела.
- Я тоже. - Гарольд неохотно перевёл взгляд с девушки на демона. - В общем, следуя вашему мудрому совету, я надумал. Что вы скажете насчёт пари? Я поставлю меч на то что успею схватить одну из целей к Белтейну, вы поставите мою грешную душу, на то что я не справлюсь, перенесёте сроки, ну и подарите мне пару мелочей, на мой же выбор. Как по мне, любой исход в конце концов принесёт вам пользу, да и... - Гарольд улыбнулся - весело это. - Он сделал несколько шагов и закрыл окно: в комнате становилось прохладно. Гарольд никогда не проявлял чрезмерной любви к азартным играм, но спорить с Саром, действительно, было волнительно.
Демон хмыкнул, щелчком пальцев воплощая в комнате роскошное кресло, каким-то чудом уместившееся в скудном свободном пространстве. В него он и сел, лениво наблюдая, как его спутники опускаются на пол.
- Так дела не делаются, мой сладкий котик, - сообщил он, - пари предлагаешь ты, а дарить мелочи буду я? Мы ведь не на том корыте, с которым ты избороздил Балтику. Меч против души... Хм...
Сар похлопал плетью по ладони, легко, явно размышляя. Девушка огладила его по колену, а рыжий подмигнул Гарольду, поправляя усы.
- Заманчиво, - наконец, признался Саргатанас,- очень заманчиво. Ну что же, дорогой мой, ваш меч и поспешание к языческому празднику начала лета взамен на вашу же душу и уверенность, что вы не успеете, торопыжка. Залогом же пари, как это принято у джентльменов, будет слово.
Он поднялся на ноги, протягивая руку с развернутой ладонью Гарольду.
Уголки губ Гарольда дрогнули в мимолётной улыбке.
- Всё когда-нибудь случается в первые, а без подарков спорить мне будет не так интересно. Меч я могу продать намного выгоднее, раньше, чем запоют первые петухи.
Так что или демон договаривался с ним сейчас, или уже завтра с самой Вороной.
Сар без видимого сожаления вернул ладонь под плеть и уселся в кресло.
- Любопытно, - задумчиво проговорил он, - человечек, трусливый в своей наглости, смеет перекраивать правила, что придуманы были давно и не им. Я понимаю, о ком ты говоришь, шантажируя продажей своего же меча. А теперь подумай, золотце. Я откажусь от пари, рыжая прелестница откажется покупать клинок, а ты останешься лишь с... двенадцатью днями. Так что, милый, либо выгляди уважаемым джентльменом, хоть тебе это сложно - и принимай условия, с которыми согласится и король. Либо - оставайся при своем, а я тебе подарю песочные часы, которые будут отмерять отпущенные тебе одиннадцать дней.
Секунду подумав, Гарольд сделал шаг и сел в кресло, оперев локти о колени.
- Вы правы - клинок лучше подарить, ну и уже потом покорно просить о том, что мне надо. А надо мне немного, по крайней мере меньше, чем потребовали бы у неё вы. - То, что меч оказался у него, а не у того же Циркона, только продлевало страдания воронят. - Лорд Сар, она мать, а здесь речь даже не о принципе. - Он вздохнул. - Конечно я рискую, но мою душу вы получили почти даром.
Демон извлек из воздуха кружевной платок и утер самую настоящую слезу, скатившуюся по щеке.
- Прошу меня простить, - пробормотал он, - никогда не мог удержаться, такие моменты трогательны...
Но слеза была утерта, а Сар, меж тем, лениво вздернул бровь, погладив по голове девушку. А затем махнул рукой, точно отпуская своих наложников - и они исчезли.
- Отчего бы, мое сокровище, нам не пригласить сюда саму Бадб? В конце концов, торг идет за души её дочерей. Будет справедливо, если мать примет участие в этом споре, не находите? К тому же, - демон улыбнулся ехидно и тонко, - крайне любопытно, что подумает очаровательная, но вспыльчивая леди о человеке, пытающемся выменять блага за несчастных девочек.
- А разве пари заключают в надежде их проиграть? - Гарольд откинулся в кресле. Он уже просто тратил время, а было бы весело выторговать три тысячи и вернуться завтра в бордель. Он бы посмотрел, как Лола извернулась бы на этот раз. Гарольда ничуть не мучила совесть, была бы возможность он бы содрал последнюю шкуру с демонов, которым даром досталась его душа! Победив в пари, он бы только исправил одну из ошибок, а демон ставил то, что и так получил просто так.
- Да и на другой чаше весов моя собственная душа. Ну, да ладно. - Он поднялся и протянул демону руку. - Меч против моей души и отсрочки, на то что я схвачу одну из целей к Белтейну.
Теперь руку не спешил принимать Саргатанас. Он рассматривал Гарольда с видом торговца, которому предложили гнилое сукно.
- Итак, мистер Брайнс, - сухо проговорил демон, насмотревшись, - повторим условия пари, залогом в котором выступит слово чести. Вы ставите свой меч с заключенными в нем душами дочерей Вороны Битв против своей души и контракта, с непременным уточнением, что жертву за номером один, по вашему выбору, но в соответствии с контрактом, вы обязуетесь успеть привести, принести или разбить до Белтейна. В противном случае, князю Велиалу достается меч и остается ваша душа. В случае победы в пари, вы получаете контракт обратно и Ад отказывается от всех претензий по его выполнению. Дальнейший торг я считаю неуместным, вы и без того вместо десяти дней получаете три месяца.
Рукопожатие Сара было сильным до боли, дробящим кости и сминающим плоть. И наслаждался им демон долгие несколько мгновений. А затем, недовольно кивнув сам себе, ушел, не прощаясь.

После полудня.

Наверное, было бы удивительно, проснись Гарольд раньше - после такой-то ночи. Впрочем, удивлялось лишь солнце, заглядывающее сквозь занавески в маленькую комнатку, которая теперь, при свете, казалась чуланом. Шумел за окном Бирмингем,взрываясь криками и хохотом, лязгом оружия и унылым цокотом копыт лошади, впряженной в похоронные дроги. Шумела таверна, откуда доносились ароматы еды и стук кружек. Лишь за дверью у Дженни было тихо. Тихо там было и спустя десять минут и пару подходов к стукам в дверь. И когда Гарольд, наконец, вошел в комнату, стало очевидно, что девочка в ней даже не ночевала. Кровать, аккуратно прибранная, прогибалась под грузом седельных сумок, а на подоконнике лежала нарядная шапочка.
Первой же картиной в голову приходила уже почти доеденная гулями Дженни, второй - глаза Ю, когда Гарольд будет ей об этом сообщать. Да... у китаянки были очень выразительные глаза. Он вздохнул. Совсем дурой Дженни вроде бы не была - иначе на улице она бы просто не выжила, но ей всё-таки было всего десять. Он вышел из комнаты и пошел вниз. Если девочка действительно решила грабить могилы, то должна ли она была уже вернуться? Может быть она уже вернулась, и сейчас была где-то в городе, а может и не ходила на кладбище. Девочку вполне могли зажать где-нибудь в углу ещё вечером.
Трактирщик уже метался между кухней и посетителями. И кажется, делал это давно. На Гарольда он глянул мельком, кивнул, не отрываясь от беседы с приземистым наемником,затянутым в черную кожу. Через пару минут он отвлекся, чтобы подойти к следующему. А потом - еще к одному. Освободился он нескоро, но зато вернувшись за стойку, вопросительно уставился на Гарольда.
- Господин?
- Доброе утро. - Только попав в залитый запахами зал, Гарольд неожиданно понял, насколько он был голоден. Что и неудивительно - после нескольких-то часов разговора с демоном и ещё часа, не меньше, упражнении с атамом. Он ещё хотел позаниматься утром с мечом, но было уже поздно, да и Дженни, не дала бы сосредоточиться. - Вы случайно не видели девчонку десяти лет, что была со мной вечером? - Гарольд огляделся на заполненный зал и вздохнул. - При таком количестве посетителей, вряд ли кого упомнишь, и всё-таки.
- Это которую? - Меланхолично осведомился трактирщик, будто Гарольд был с целым выводком девчонок. - Рыжую, что ли?
Вспомнились намёки чёрта-скрипача. Но быть этого не могло, а если он и намекал на Дженни, то наверняка, хотел ввести Гарольда в заблуждение. Ю не была демоном и с ней можно было договориться. Это же был бы чистой воды проигрыш!
- Да... - Или нет. Демон же читал его мысли, и вполне мог знать лучше самого Гарольда насколько мал шанс, что он принесёт девочку в жертву аду. - Рыжую и одноглазую, вы не видели когда и куда она пошла? - Задумчиво заговорил Гарольд.
- Еще и одноглазую...
Трактирщик сложил пальцы щепотью, будто держал в них монетку, и постучал ими по стойке. И разочарованно покачал головой, не услышав звона.
- Знавал я одну одноглазую девчонку, - сообщил он, - О'Коннор звали, Силле. Ох, и горячая же штучка была, доложу вам. Но, - он сожалеюще поцокал языком, - она была не рыжая. Каштановая, да еще и с проседью.
Гарольд достал из-за пазухи монету и зажав её между пальцами, легонько стукнул золотом по стойке. Вымогатели, по всей видимости, совсем уже пообвыкли делать деньги даже не из информации, а уж совсем из ничего.
- О'Коннор мне не нужна, я ищу свою спутницу. - Неспешный переход трактирщика к воспоминаниям и голод начинали раздражать. - Будьте, пожалуйста, конкретны - я спешу. Когда ушла девочка? Сама или с кем-то? Может быть что-то ещё?
- Спешка есть плод поспешности, - глубокомысленно и неторопливо заметил хозяин таверны, без интереса провожая взглядом пухленькую подавальщицу, - а девочка ушла после полуночи, а куда - кто ж ее знает? Такая тихая деточка, да... Как мышка, значит, прошмыгнула, а если чего и сказала, так годы мои великие... Вот что-то еще помню, а что говорила рыжик - нет.
Гарольд положил монеты перед трактирщиком и достал из-за пазухи ещё одну. Положение дел вызывало беспокойство - знакомых в городе у Дженни быть не могло, так что было непонятно, куда ещё девочка могла пойти на ночь глядя.
- Может всё-таки что-нибудь припомните?
- Припомню, - охотно согласился хозяин таверны, смахивая монеты куда-то под прилавок. - Что-нибудь я помню многое. Вот, к примеру... Знаете ли вы, что в Уорикском замке, который нынче принадлежит лорду Дадли, живет Серая Леди? Это Дороти де Бомон, покойная супруга покойного же Томаса де Бомона. Она умерла родами, вместе с новорожденной дочкой, и умирая просила, чтобы на похоронах присутствовал муж, а похоронили с дитём. Но сэр Томас не успел приехать, а дитё похоронили за оградой церкви, не крещеная ведь была. А с тех пор, извольте знать, Дороти гуляет по замку, а девочка-то выросла, говорят. Ходит уж, матерь ее за руку держит. Сама Дороти серая, прозрачная и дочка ейная таковая же. Жуть жуткая ведь. Сама покоя не обрела и ребеночка из-за ограды привела.
Гарольд упёр подбородок о руку, рассматривая камни за спиной трактирщика. Можно было прямо сейчас вскочить и побежать к кладбищу, и потом так же бегом вернуться без ничего, потратив намного больше времени.
- Странно, что с этим не попросили разобраться михаилита, и всё-таки я имел в виду что-то касающееся девочки. Постарайтесь, пожалуйста, припомнить, что она сказала. Может быть кто-то из тех, кто сейчас есть в таверне, мог видеть куда она пошла или слышать, что она бормотала? - Он прокатал монету по стойке. - И пока вы думаете, у вас есть пирог?
- Странные вещи вы говорите, - удивился тратирщик. - Михаилиты в Бирмингем приезжают отдыхать, а не работать - это раз, - принялся загибать он толстые, как колбаски, пальцы, - несчастная Дороти вреда никому не чинит - два, за что ж с нею разбираться?
Свободных пальцев осталось три и хозяин таверны долго, с изумлением их рассматривал, не забыв плюхнуть на стойку пирог, истекающий пряным паром и украшенный клюквой.
- А после полуночи в таверне все уж пьяные были. Вот, разве что мистер Лидс аккурат с нею в двери столкнулся. Но его быстро сэр Ян опосля утащил. Налетел, значит, как ястреб, пошептались они - и умчались. Не иначе как чего-то случилось, храни их Господь.
Гарольд глубоко вдохнул и убрал волосы со лба, пытаясь не выдать волну жгучей боли.
- С чем пирог? - Фраза вышла немного сжатой. Он опять упёрся о руку, рассматривая более интересную, чем рожа мужчины стену. В итоге, весь разговор с трактирщиком вышел по большей части бестолковым. Единственное, что он и так знал - так это то, что Дженни могла прямо ночью пойти на кладбище, и первой мыслью было его проверить. Но кладбище было далеко, и если девочка пропала не там - то он только потратил бы остаток дня. А трактирщик Гарольда только запутал - можно было допустить, что девочка была как-то связана с переполохом у Армстронга, раз уж она была дитём двух миров и так далее. Но даже разыскав ренегата и, что уже почти невероятно учитывая переполох, добившись приёма, что бы он спросил? Если Армстронг сам был заинтересован в девочке - Гарольда бы уже притащили к нему, если ренегат ещё не знал, что он заинтересован именно в Дженни - то лучше было ему об этом не сообщать, самому найти девочку и бежать из города. Гарольд перевёл взгляд на аппетитного вида пирог. Может, стоило вообще ничего не делать и просто подождать? В прошлый раз когда он бездействовал, сгорела деревня...
- Трудно себе представить, что могло так взволновать сэра Яна...
- С мёдом, корицей и мочеными яблоками пирог, - причмокнул губами трактирщик, - к слову, вчера господа наемники гуляли, цыган звали. Должно, нехристи девчонку вашу видели. Да вот только, господин Гарольд, дочку свою нужно лучше блюсти. Эвон уже и глаза нет. Смилуйся над ней Господь, бойкая она, смышленая, а все ж девочка. Кто ее такую замуж опосля возьмет? А сэр Ян - старший телохранитель лорда Джона Дадли. Мало ли, чего у них там, упаси нас Бог от гнева своего.
Гарольд крепко сжал зубы, поминая добрым словом мать, бабку и прабабку набожного трактирщика. Цыгане? Теперь ещё и эти курвины дети стрясут с него кучу денег за ничего. Но это было хоть чем-то. Он взял кусок пирога и проглотил его за два укуса, успокаиваясь. Дочь? Гарольд посмотрел на второй кусок, повернув его остриём к себе. Разве у него могла быть дочь такого возраста? Сколько вообще ему было лет? Он уже с меньшим аппетитом укусил пирог, подсчитывая возраст. Выходило, что вполне могла и что, если бы он теперь завёл дочь - то рисковал не успеть выдать её замуж. На этот раз можно было разобрать неплохой вкус пирога. О чём он вообще думал, когда его жизнь ограничивалась в лучшем случае Самайном? Гарольд взял ещё кусок пирога, оставив на стойке монету.
- Где можно найти этих цыган? - Они должны были запомнить одноглазую девочку. Не выдать замуж? Вряд ли Дженни мечтала о чём-то, кроме славы разграбительницы дворцов. Гарольд вздохнул, отводя взгляд в сторону. Да быть того не могло, что бы Дженни в приступе дурости полезла в особняк...
- В таборе, - истово перекрестился трактирщик, - да поглотит их преисподняя, из которой вышли. За собором святого Филиппа, на площади. В палатках живут, исчадия адские.
Хоть он совершенно не знал за что зацепиться, в табор тащиться не хотелось - в том, что касалось обмана цыгане были хуже демонов. Гарольд терял время, но если девочка напоролась на гулей - он в любом случае уже мало чем мог ей помочь.
- Вы не знаете, может тут где-нибудь поблизости околачивается какой босяк? Глядишь, чего и видел.
Пухлые руки, похожие на оладьи, похлопали по стойке, отбарабанив какой-то радостный марш, в то время как сам трактирщик сохранял безмятежное выражение лица.
- Дык, - улыбнулся он,- они везде есть, сдается мне. Где деньга водится, там и побирушки. Вы б в торговых рядах глянули, там-то они точно есть, а тут... у нас приличное общество, нам босяки без надобности.
- Гляну, спасибо. - Не суетился ли он зря, тратя время и деньги? Гарольд взял последний кусок пирога и вышел из таверны.

Беспорядки беспорядками, но торговые ряды в Бирмингеме выглядели совершенно обычно: булочники, рыбаки, мясники перемежались прилавками с зеленью и молоком, оружейники соседствовали с башмачниками, а те - с торговцами готовым платьем. Столь желанных босяков не было, а если и были, то выглядели они, как бедно одетые подростки. Один из таких как раз стоял подле торговки пирожками, меняя монетку на поджаристую пышку, не обращая внимания на царившую толчею. Гарольд сделал два шага и протянул торговке мелкую монету.
- Мне такую же. - Босяков видно не было, а подростки, скорее всего, понятия не имели ни о какой Дженни. - Вы случайно не видели одноглазую девочку лет десяти?
- Каких я только девочек тут не видела, - вздохнула торговку, доставая из-под дерюги пышку, - и одноглазых, и горбатых, и вовсе безруких...
- А тебе на что она, дядя? - Развязно поинтересовался мальчик.
Гарольд перевёл взгляд на не внушающего особой надежды подростка. Оставалось только сходить проверить на кладбище и вернуться на рынок ближе к вечеру, когда должны были появиться босяки.
- Ехала она со мной, да вот, как сквозь землю провалилась. Мелкая такая, рыжая, может ты видел?
- Может и видел, - пожал плечами мальчишка, расплывшись улыбкой. Зубы у него были удивительно белые, ровные, как у лорда. - Я много чего вижу, да вот, - он прищелкнул языком, - не всё помню.
Гарольд взял пирожок у торговки и достал серебряную монету.
- Может, всё-таки припомнишь чего? - Особого доверия парень не вызывал.
- Может, и припомню, - охотно согласился мальчишка, - вот как сейчас припоминаю, что видел похожую девчонку подле дома на Вишневой, в дверь стучалась.
Гарольд достал вторую монету.
- Как она была одета?
- Как мальчишка, - пожал плечами паренек, - джеркин, штаны, сапоги, на глазу повязка, без шапки. Патлатая такая.
Гарольд слегка улыбнулся, а монета перекочевала к парню. Может быть ему повезло, по крайней мере можно было надеяться, что девочку не доедали гули. С другой стороны, откуда у Дженни взяться знакомым в городе?
- Что-то ещё? Как найти именно этот дом, когда ты её видел?
- Дык, дядечка, что еще-то? - Удивился мальчик. - Я ее приметил, богатейку эту. Шел следом, ну... чтоб проводить, вдруг заблудилась? А она возьми - и в дверь постучи. Зеленую такую, с ручкой дурацкой, навроде как дракон. Ждал ее долгонько - не выходила. Я и пойди дальше, дел-то уйма. А дом легко найти, он четвертый с начала.
Гарольд укусил пышку. Не зря парень ему не нравился - именно у этого белозубого "хлопца" почти получилось прижать Дженни. Может быть, только ограбить, но вряд ли.
- Когда точно это было?
- К всенощной звонили, - простодушно ответил паренек.
- Заполночь, значит, - пояснила торговка, хоть ее и не спрашивали, - неужто мамка опять загуляла, Тим?
Мальчик в ответ лишь тяжело вздохнул.
Гарольд дал вторую монету парню. Судить он не брался, потому то сам не знал что будет делать, узнав, что аду нужна Дженни. Да и Тим с таким же успехом мог преследовать любую другую малолетнюю дуру, которой бы приспичило шататься по городу заполночь. Тем более, сейчас дело обернулось пользой - Гарольд получил хоть какую-то зацепку, даже если девочка потом ушла.
- Спасибо.